— Конечно, мы должны были попытаться, — глухим голосом продолжал он. — Но сейчас надо решить, как быть дальше.

Они ломали головы, выдумывая планы и отвергая их один за другим, а «Через пень-колоду» тем временем несся от Бабура к Обители Мрака.

— Не стоит вступать в контакт, — сказал Эдзел. Они могли бы встретиться с каким-нибудь кораблем из Солнечной системы и через него связаться с адмиралом, но им нечего было теперь ему предложить, а между тем такой контакт сулил немалую опасность.

— Болтаться поблизости и выжидать? — спросила Чи.

Это означало ждать, приглушив силовую установку до такого режима, когда ее работу уже почти невозможно обнаружить, и болтаться на краю театра военных действий до тех пор, пока не станет ясно, что произошло. Но ведь те, кто выживет, все равно привезут эти сведения на Землю.

Но теперь нельзя было наверняка знать, что правительство Содружества будет откровенным со своим народом, как прежде. А ван Рейну нужен полный отчет.

Неизвестно даже, получит ли он депешу, которую они отправили ему с курьерской торпедой сразу же после побега. Когда эта штуковина войдет в Солнечную систему и передаст сигнал, космическая служба, которая заберет торпеду, может и не переслать заложенную в нее записку. Фолкейн сомневался, что шифр будет разгадан достаточно быстро, но от этого не легче: все равно ван Рейн останется в неведении.

Значит, прежде всего надо руководствоваться соображениями безопасности команды, не говоря уже о Койе, Хуаните и еще не родившемся малыше. Но тем не менее здесь уже погибли и продолжали гибнуть живые существа; они получали раны и увечья, подвергались смертельной опасности. И этот ужас продлится еще долго. А посему отсиживаться в бездне и удирать домой было неприлично.

А еще…

— Пока нам вообще-то не очень везло, верно? — пробормотал Фолкейн. — Угодили в плен, смылись, из-за нас убили человека.

— Не считай себя виноватым в этом, Дэви, — посоветовал Эдзел. — Да, это была трагедия, но Уайлер сотрудничал с врагом.

— Но это так бессмысленно! — костяшки пальцев Дэвида побелели.

— Вам следовало бы совладать со своей совестью, — сказала Чи. — Слишком она вас терзает. — В ней проснулись хищные инстинкты, Чи прыгнула на консоль и остановилась — белая фигура на фоне черного неба, звезд и далеких взрывов, там, где погибали корабли. — Мы можем заняться активным; а не пассивным сбором разведданных, — с жаром заявила Чи. — Чего мы ждем? Летим к Обители Мрака.

— Есть ли смысл высаживаться там? — возразил Эдзел. Они уже обсуждали спасение служащих «Сверхметаллов», попавших в плен к планете, но все равно им удалось бы взять на борт только двух-трех существ, чтобы не перегрузить систему жизнеобеспечения.

— Вероятно, нет, — ответила Чи. — Однако мы попадем в гущу боя, если возьмем курс туда. А там уж кто знает, что из этого выйдет. Поехали!

На подходе к планете они получили сообщение, переданное по лазерному лучу. Следовательно, оно предназначалось только им. Стало быть, их обнаружили. Сообщение было закодировано шифром Содружества. Фолкейн понял это, сравнив разные полученные сигналы. Прочесть его Фолкейн не смог, но смысл был ясен: назовитесь, иначе подвергнетесь нападению.

Пень принялся выдавать анализ данных. Встречный корабль скорее всего был броненосцем класса «континент». Его координаты, скорость и ускорение поддавались более точному определению. На своем теперешнем курсе корабль не мог приблизиться на расстояние, позволяющее разглядеть его невооруженным глазом, пусть даже как черную полоску не толще бритвы на фоне Млечного Пути. Но его дальнобойные снаряды и ракеты вполне могли достать «Через пень-колоду». К тому же мертвое солнце было слишком близко, и ни один из кораблей не мог перейти на гиперпространственную тягу.

— Уходим, — приказал Фолкейн и послал в ответ устное сообщение на английском: «Мы не враги. Нас случайно занесло сюда с Земли».

Минуту спустя Пень доложил, что в них пустили ракету. Фолкейн не удивился: люди в этом корабле, должно быть, ошалели от усталости и подавляемого ужаса; нервное напряжение превратило их в машины, выполняющие свои обязанности, и если он, Фолкейн, не ответит им кодовым сигналом, стало быть, он — бабурит, который норовит нанести удар.

На таком расстоянии луч успеет рассеяться и не сможет причинить вреда. Маленький корабль, на каком летел Фолкейн, был не в состоянии нести на борту достаточно мощный генератор силового поля, способный отразить скоростную боеголовку. К этот корабль, даже при небольшой массе, не сумеет удрать от смертоносной торпеды, наводящейся на выхлоп от дюз.

Но «Через пень-колоду» имел мощность, которой хватило бы на два таких корабля, и он не должен был тратить ни капли этой мощности на энергетические экраны. Небосвод неистово завертелся перед глазами Фолкейна — это компьютер послал корабль по дуге. Двигатель обычного судна не выдержал бы такой нагрузки. Увернувшись от торпеды, «Через пень-колоду» открыл по ней стрельбу. Торпеда развалилась, превратившись в ливень огня и раскаленных обломков стали. Корабль снова развернулся и лег на прежний курс, а крейсер землян пошел прочь, не пытаясь атаковать еще раз.

На миг перед глазами Фолкейна возник образ: человек на борту броненосца. Он родом… возможно, из Японии, и в нем всегда жива память об этих прекрасных островах, о древних изогнутых кровлях, цветущих вишнях у подножия чистых склонов Фудзи, о садике, где жили садовник и бонсаи[70], всю жизнь любившие друг друга, о холодном звоне вечерних колоколов, под который он брел по улице бок о бок с девушкой. А сегодня он сидит как привязанный перед дурацкими мордами приборов, и в костях его отдается рев двигателей. Язык распух от жажды, от волнения человек весь покрылся потом, одежда воняет, соль щиплет глаза, горькой коркой лежит на губах. Проходят томительные часы, а он ждет, ждет, пока дом не превращается в полузабытый, лихорадочный сон; потом раздается тревожный гудок, существа, которых он никогда не видел даже в кошмарах, появляются где-то далеко за переборками (во всяком случае, так говорят приборы), и человек выполняет приказ рассчитать траекторию торпеды, поставить ее на боевой взвод и снова ждет, чтобы узнать, стал ли он убийцей или, наоборот, ему суждено быть убитым. И мечтает, чтобы гибель его была быстрой и безболезненной, чтобы не трещала рвущаяся кожа и не плавились глазные яблоки. А может, на миг и в его голове промелькнет мысль о том, вспоминают ли свою прекрасную родину эти чудовища, в которых он только что выстрелил. Интересно, где родился Шелдон Уайлер? Фолкейн взял микрофон внутренней связи и произнес:

— Кажется, на этот раз пронесло.

Любую команду происшествие вынудило бы спешно искать укрытие. А вот Чи оно навело на одну мысль. Эдзел выслушал ее, задумался и решил, что возможный выигрыш оправдывает риск. Фолкейн малость поспорил, но потом сдался; юноша, которого он считал оставшимся в далеком прошлом, взял в нем верх над мужем Койи.

Не то чтобы у них был шанс совершить молниеносный бесшабашный подвиг. Время уходило, корабль осторожно продвигался вперед, напрягая все свои детекторы. Пень просеивал и отбрасывал данные. Фолкейн пыхтел трубкой до тех пор, пока обожженный язык не перестал ощущать вкуса пищи, которую он заставил себя проглотить. Чи лепила фигурку из глины — так яростно, словно этот материал был ее злейшим врагом. Эдзел медитировал и спал.

Бесконечность наконец кончилась.

— Корабль Солнечной системы уничтожил корабль бабуритов, — объявил компьютер и выдал координаты. Задремавший в кресле Фолкейн вздрогнул.

— Ты уверен? — спросил он, вскакивая на ноги.

— После характерной для взрыва вспышки один из двух источников нейтринного излучения перестал действовать. Второй источник удаляется и при любом доступном ему ускорении не сможет вернуться к месту боя раньше, чем через стандартный сутки.

— Да и вряд ли у него возникнет такое желание…