Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Он провел Грэхема в небольшую комнату, всю заставленную книгами, и подвинул гостю стул. Осторожно закрыв дверь, сел напротив. Потом переплел длинные, тонкие пальцы и устремил на собеседника свой странный взгляд.

— Мне искренне жаль, что мы встречаемся при таких прискорбных обстоятельствах. Полагаю, ваш приход связан с катастрофой в Силвер-Сити?

— Да.

— Но Ведомство целевого финансирования здесь вроде бы ни при чем. Почему же вас это интересует? — Темные, тонко очерченные брови профессора вопросительно поднялись.

— Вы правы,— согласился Грэхем. Сняв с руки кольцо, он передал его Бичу.— Может быть, вы слышали о таких вещах, даже если вам не доводилось их видеть? На его внутреннюю поверхность нанесена микроскопическая надпись, подтверждающая, что я являюсь сотрудником Разведывательной службы США. Если хотите, можете посмотреть под микроскопом.

— А, разведка! — Нахмурив лоб, Бич задумчиво повертел в пальцах кольцо и отдал владельцу, даже не удосужившись разглядеть как следует.— Верю вам на слово.— Он нахмурился еще сильнее.— Если вас интересует, почему взорвался нитрат серебра, то на этот вопрос я ответить не смогу. Мне еще несколько недель придется давать бесчисленные объяснения полицейским, заводским инспекторам, химикам-технологам, репортерам. И все они будут даром тратить время. Я совершенно не в силах объяснить причину аварии.

— Лжете! — без обиняков заявил Грэхем.

Покорно вздохнув, ученый поднялся и медленно направился к двери. Он отыскал палку с крючком на конце, зацепил ею большой экран, спрятанный в углублении потолка, и опустил его вниз. Удостоверившись, что экран полностью закрывает дверь, он вернулся на свое место.

— Почему вы считаете, что я лгу?

— Потому что вы, как никто другой, знаете, что раствор был непостижимым образом взорван тем таинственным феноменом, который вы пытались сфотографировать,— ответил Грэхем, чувствуя, как волосы у него на затылке зашевелились.— Потому что кому-то из вашей команды удалось наконец получить запретное изображение — и вот ответный ход: Силвер-Сити сметен с лица земли.

Горло у него судорожно сжалось. Грэхем отчетливо почувствовал, что этими словами подписал себе смертный приговор, и с удивлением отметил, что все еще жив. Он взглянул на Бича, желая увидеть, какой эффект произвело на него это заявление, но ученый только крепче сжал скрещенные на груди руки да в его горящих глазах блеснула едва различимая искра.

— Ведь город пал жертвой того же явления или явлений, которые погубили невесть сколько лучших ученых мира,— наступал Грэхем,— как раз выяснение обстоятельств смерти некоторых из этих ученых — американских ученых — и привело меня к вам.

Он достал бумажник, извлек из него телеграмму и передал Бичу. Тот стал читать, бормоча себе под нос:

ПОЛИЦИЯ БОЙСЕ ДЛЯ ГРЭХЕМА: ЕДИНСТВЕННЫЙ ОБЩИЙ ЗНАМЕНАТЕЛЬ ТИРЕ ВСЕ БЫЛИ ДРУЗЬЯМИ БЬЕРНСЕНА ИЛИ ДРУЗЬЯМИ ЕГО ДРУЗЕЙ ТОЧКА ГАРРИМАН.

— Имеются в виду те, кто умер в прошлом месяце — Жестом обвинителя Грэхем наставил на профессора указательный палец,— Но ведь и вы были другом Бьернсена!

— Совершенно верно,— согласился Бич и стал задумчиво изучать собственные руки — Мы с Бьернсеном очень старые друзья. Таких, как я, осталось совсем немного.— Он поднял глаза и посмотрел прямо в лицо собеседнику.— И еще я должен признаться, что у меня действительно много таких сведений, которые я собираюсь хранить в строгой тайне. Ну и что вы собираетесь со мной делать?

Этот дерзкий вызов мог бы смутить кого-то менее настойчивого. Но сыщик так легко не сдавался. Уперев руки в колени и подавшись вперед, он постарался изобразить на лице такое выражение, как будто ему известно гораздо больше, чем подозревает его оппонент, больше, чем он пока намерен открыть.

— Скажу вам откровенно,— начал он,— Ирвин Уэбб оставил тайное послание, которое нам удалось расшифровать. Оно содержало многое из того, что он обнаружил. Уэбб утверждал: эту картину необходимо показать миру — если такое зрелище не приведет к бойне.

— Бойня! — хрипло вырвалось у Бича,— Разве вам не достаточно того, что случилось с Силвер-Сити? Один человек видит картину, смотрит на нее, думает о ней — и в единое мгновение тридцать тысяч людей расплачиваются за это своими жизнями, а может быть, и душами. Вот и сейчас самый опасный для вас враг — ваши собственные мысли. Зная самую малость, думая о ней, размышляя, прокручивая ее в мозгу, вы сами подставляете себя под удар, обрекаете себя на гибель. Вас выдает непроизвольная деятельность вашего же ума.— Взгляд его скользнул к двери,— Если вдруг люминесцентный экран на двери засветится, ни я, ни весь цивилизованный мир уже не смогут спасти вас от немедленной смерти.

— Знаю,— невозмутимо ответил Грэхем.— Но риск, которому я подвергаюсь, ничем не больше вашего, к тому же он не сможет возрасти, если я узнаю то, что уже известно вам. От большего знания смерть не станет больше.— Стараясь не смотреть на экран, он сосредоточил все внимание на сверкающих глазах собеседника. Если экран засветится, он увидит его отсвет в глазах Бича.— Раз уж бойня все равно произошла, несмотря на то что истина не стала достоянием масс, навряд ли положение ухудшится, если истина выйдет наружу.

— Ваше предположение,— Бич саркастически усмехнулся,— построено на ошибочной предпосылке: плохое не может стать еще хуже,— Он не сводил глаз с экрана.— Когда-то не было ничего хуже лука и стрел — пока не появился порох. Не стало ничего хуже его — пока не появились отравляющие газы. Потом бомбардировщики. Потом сверхзвуковые ракеты. Потом атомные бомбы. Сегодня — бактерии и вирусы-мутанты. Завтра — что-нибудь еще.— Последовал отрывистый язвительный смешок.— Ценой слез и страданий мы начинаем понимать, что всегда есть простор для дальнейших усовершенствований.

— Охотно поспорю с вами, но только когда буду знать все факты,— парировал Грэхем.

— Поверить в эти факты невозможно!

— Но вы-то сами верите?

— Логичный вопрос,— с готовностью согласился Бич.— Только в моем случае о вере речи не идет. При чем здесь вера, если знание получено эмпирическим путем! Нет, Г рэхем, я в них не верю — я их знаю! — Он задумчиво погладил подбородок.—

Для людей сведущих неопровержимые доказательства, которые удалось собрать, не оставляют места сомнениям.

— Так что же это за факты? — не отступал Грэхем, всеми силами стараясь заставить ученого заговорить.— Что развеяло по ветру Силвер-Сити? Что прервало эксперименты целой группы ученых, прикончив их таким образом, чтобы не вызвать никаких подозрений? Что только сегодня убило начальника полиции Корбетта?

— Корбетт? Так он тоже погиб?

Бич погрузился в длительное раздумье, устремив глаза через плечо собеседника на занавешенную дверь. В комнате повисла тишина — только настольные часы отсчитывали время, оставшееся до смерти. Один ум лихорадочно мыслил, другой с суровой неумолимостью ждал. Наконец Бич встал и выключил свет.

— Лучше наблюдать за экраном в темноте,— пояснил он.— Садитесь сюда, рядом со мной, и не сводите с него глаз. Если он засветится, начинайте думать о чем-то постороннем, или само небо не сможет вас спасти!

Придвинувшись поближе к ученому, Грэхем устремил взгляд во тьму. Он знал: наконец-то дело вот-вот сдвинется с мертвой точки, и его безжалостно терзали угрызения совести.

«Ты обязан выполнить приказ! — не умолкал в нем внутренний голос.— Твой долг — связаться с Лимингтоном, как тебе было велено! Если Бичу придет конец, а вместе с ним — и тебе, то мир ничего не узнает, кроме того, что ты потерпел неудачу, как и все остальные, причем только потому, что не захотел выполнить свой долг!»

— Грэхем,— произнес из темноты хрипловатый голос Бича, положив конец покаянным мыслям разведчика,— мир получил научное открытие такой же величины и важности и такой же далеко идущей перспективы, как изобретение телескопа и микроскопа.

— Что же это?

— Способ расширения видимой части спектра далеко за пределы инфракрасного диапазона.

188
{"b":"186547","o":1}