Например, Бутин Архава нанят партией — и с хорошим жалованьем, надо заметить, — но даже не подозревает об этом. Никто не счел нужным ему об этом сказать. Кайтемпи может схватить его и разрезать на куски — но палачи не услышат ни одного слова о Партии Свободы Сириуса.

В середине дня Моури заглянул в Центральное регистрационное бюро. Как и следовало ожидать, очередь тянулась от двери до самого барьера, за которым два надменных чиновника выдавали бланки. Очередь, состоящая из руководителей и служащих торговых союзов, обществ любителей зиса, видеоклубов и других всевозможных организаций, продвигалась медленно. Худощавый старик, скучавший в конце очереди, был региональным секретарем Сирианской ассоциации любителей ящериц. Коренастый толстяк, пыхтевший перед ним, представлял пертейнский клуб ракетомоделистов. Никто во всей очереди, казалось, не был способен даже плюнуть в спакума, не то что заниматься антиправительственной деятельностью.

Встав в очередь, Моури обратился к тощему старику:

— Ну и чушь придумали, правда?

— Ага, одной Джейме известно, зачем это нужно.

— Вероятно, хотят выделить граждан с особыми талантами, — предположил Моури, — радиолюбителей, фотографов и прочих в том же духе. Правительство могло бы с толком использовать людей с техническими познаниями в военное время.

— Так бы прямо и сказали, — нетерпеливо перебил его старик. — Опубликовать список профессий и заставить всех зарегистрироваться — только и всего.

— Да, пожалуй, вы правы.

— Наша ассоциация интересуется ящерицами. Чем мы можем быть полезны?

— Понятия не имею. А чего в них вообще интересного — в ящерицах?

— Вы когда-нибудь пробовали за ними наблюдать?

— Нет, — признался Моури без особого стыда.

— Тогда вам не понять, какое это захватывающее занятие.

Толстячок повернулся и произнес с чувством собственного превосходства:

— Мой клуб строит модели ракет.

— Детские забавы, — огрызнулся старик.

— Это вы так думаете. Но любой из наших парней — потенциальный инженер-ракетчик, а во время войны такие ребята — ценный товар.

— Продвигайтесь, — сказал старик, подтолкнув его в спину.

Они сделали несколько шагов вперед. Старик спросил Моури:

— А ваши чем занимаются?

— Гравировкой по стеклу.

— Ну, это высокое искусство! Я видел несколько очень красивых работ. Но слишком роскошных и дорогих. Такие вещи недоступны человеку со средним достатком. — Он громко фыркнул. — Как могут способствовать граверы по стеклу нашим победам?

— Попробуйте догадайтесь, — отозвался Моури.

— Возьмем ракеты, — снова встрял толстячок. — Уж они-то необходимы в космической войне и…

— Продвигайтесь, — снова скомандовал старик.

Они добрались до барьера, на котором громоздились стопки бланков, и получили по одному. Затем каждый двинулся в свою сторону, а очередь из вновь пришедших все тянулась и тянулась от двери к барьеру. Моури отправился на главпочтамт и, присев за свободный стол, аккуратно и четко заполнил бланк. Он получил особое удовольствие, использовав для этого государственные чернила и государственную ручку.

Название организации: «Дирак Ангестун Гесепт».

Цель организации: «Уничтожение существующего строя и прекращение войны с Землей».

Обычное место собраний: «Любое, где Кайтемпи не сможет нас найти».

Список членов: «Шутить изволите!»

Подпись: «Джейма Шалапутра».

Последнее заставит кое-кого посинеть от злости. Это было рассчитанное оскорбление глубоко почитаемого священного изваяния Джеймы. В вольном переводе подпись звучала как «Джейма Каменная Задница».

Моури купил конверт и уже собрался отослать свое творение в бюро, когда ему пришла в голову еще одна мысль. Он взял заполненный бланк, вернулся в квартиру и с помощью украденного в Радине штампа украсил его печатью Кайтемпи. В таком виде он его и отправил.

Эта затея доставила ему огромное удовольствие. Еще месяц назад было бы чистым ребячеством тратить время на подобные проделки: на письмо, скорее всего, не обратили бы внимания, посчитали бы выходкой сумасшедшего. Но теперь — другое дело. Власти обнаружили свою озабоченность, если не страх. В таком настроении вряд ли они игнорируют его послание. Пожалуй, этот издевательский выпад только подогреет их гнев, что пойдет на пользу дела, так как в ярости человек не способен трезво оценивать ситуацию и мыслить логически.

Тот, кто затеял бумажную войну, использует бумажное оружие — и оно с течением времени может стать не менее разрушительным, чем взрывчатка. Однообразие материала отнюдь не ограничивает выбор тактики. Бумага может содержать замаскированное предупреждение, открытую угрозу, тайный искус, призыв к неповиновению; бумага — это плакаты на стенах, наклейки на окнах, листовки, тысячами разбрасываемые с крыш, карточки, оставленные на сиденьях автобусов или незаметно засунутые в карманы… наконец, деньги.

Да, деньги.

За деньги можно купить дела, подтверждающие слова. Эти разноцветные клочки бумаги заставят сири уничтожать друг друга, избавляя землян от подобной неприятной обязанности.

В назначенный час он отправился в бар «Сузун».

Оказалось, однако, что власти пока что вполне способны оценивать ситуацию и мыслить логически. Ответный удар не ограничивался утренним распоряжением. Они пошли гораздо дальше, организовав облавы на улицах.

Моури чуть не попался с первого же раза. К счастью, ему удалось увернуться, но праздновать успех было рано: избежав одной ловушки, он рисковал попасть в другую. Шансы на печальный исход были велики, так как главная опасность заключалась в непредсказуемости следующего удара.

Он шел к месту назначенной встречи, когда улицу вдруг перегородила цепь полицейских. Вторая цепь выстроилась в четырехстах ярдах за первой. В онемевшую толпу, оказавшуюся в оцеплении, врезалось несколько человек в гражданском — несомненно агентов Кайтемпи. Они тут же начали с профессиональным искусством обыскивать всех, кто попал между двумя кордонами. Тем временем полицейские внимательно следили, чтобы никто не нырнул в подъезд и не сбежал через черный ход.

Возблагодарив судьбу за то, что оказался вне зоны обыска, Моури повернул назад и заспешил домой. Поднявшись в квартиру, он сжег все документы на имя Шира Агавана и растер пепел в пыль.

Все. С этой личностью отныне и во веки веков покончено, аминь! Больше он никогда не воспользуется столь звучным именем.

Распечатав один из свертков, Моури достал новые документы, удостоверявшие, что их владелец — Крег Вулкин, специальный корреспондент одного из ведущих информационных агентств Диракты. В некотором отношении его новая легенда была лучше предыдущей. Она вполне объясняла его машамский акцент. К тому же проверка этих документов займет целый месяц, так как придется запрашивать метрополию.

Вооруженный новыми бумагами, он снова вышел из дома. Хотя Моури в какой-то степени обезопасил себя на тот случай, если ему придется отвечать на каверзные вопросы, риск, что они будут заданы, значительно возрос. Он шел по улице, и странное предчувствие попавшего в облаву зверя овладело им.

Какую цель преследовала Кайтемпи, устраивая повальные обыски? Возможно, ее руководители надеются выловить распространителей подрывных материалов? Или они ищут «соко» — предателей, организовавших ДАГ? А может быть, таким образом пытались изловить мифического Шира Агавана, на чье имя был взят динокар? Но, как бы там ни было, ясно одно: кто-то из джеймекских шишек потерял терпение.

К счастью, до бара он добрался без приключений. Он сразу заметил Архаву, который сидел с двумя приятелями за дальним столиком. Их скрывал полумрак, но сами они прекрасно видели всех входящих.

— Ты опоздал, — в тоне Архавы одновременно послышались упрек и почтительность, пропорциональная размерам предполагаемой сделки. — Мы думали, ты уже не придешь.

— Меня задержала облава. Полиция свирепствует. Вы что, ребята, взяли банк или похитили любимую наложницу военного министра?