Не желая причинять вреда прекрасному, хотя и безмозглому существу, Олвин остановил робота и, как мог, терпел удары, которые градом сыпались на него. Несмотря на то что он в полном комфорте сидел в миле от места происшествия, он все-таки поеживался и очень обрадовался, когда из дома вышел Хилвар, чтобы выяснить, что тут происходит.
Увидев приближающегося хозяина, Криф отступил, но все еще угрожающе жужжал. Хилвар постоял некоторое время, глядя на робота. А затем улыбнулся.
— Привет, Олвин,— сказал он.— Рад, что ты вернулся. Или ты еще в Диаспаре?
Уже не в первый раз Олвин с некоторой завистью подивился быстроте и точности мышления Хилвара.
— Да нет,— ответил он, отметив при этом, до чего же здорово робот воспроизводит его голос.— Я здесь неподалеку. Но пока останусь на месте.
Хилвар засмеялся.
— Полагаю, что это правильно. Сирэйнис-то тебя простила, но вот Ассамблея... Впрочем, это совсем другая история. Тут, знаешь, сейчас происходит конференция... первая, которая созвана в Эрли...
— Ты хочешь сказать, что ваши советники лично сюда пожаловали? — удивился Олвин.— А я-то полагал, что личные встречи — с вашими-то телепатическими способностями — совсем необязательны...
— Они происходят — только редко. Бывают случаи, когда общее мнение склоняется к тому, что, пожалуй, стоит и собраться. Точная природа нынешнего кризиса мне неизвестна, но три сенатора уже здесь, а остальные вот-вот прибудут.
Олвин не мог не улыбнуться тому, до какой степени события в Диаспаре и Лизе приняли один и тот же оборот. Куда бы он ни направился, он, похоже, везде теперь оставлял за собой след озабоченности и тревоги.
— Мне представляется, что будет совсем неплохо, если я смогу обратиться к этой вашей Ассамблее... Если только я смогу это сделать, не подвергая себя опасности.
— Даже если ты пожалуешь сюда во плоти, это будет вполне безопасно, коли Ассамблея даст обещание не пытаться снова овладеть твоим сознанием,— ответил Хилвар.— А нет — так я бы на твоем месте оставался там, где ты сейчас. Я отведу твоего робота к сенаторам... Ох и расстроятся они, когда его увидят!
Олвин испытывал острое чувство возбуждения и радости, когда за Хилваром проследовал в дом. Теперь он встречался с правителями Лиза куда более на равных, нежели прежде. И хотя он и не испытывал к ним никаких мстительных поползновений, все равно приятно было сознавать, что теперь он — хозяин положения, располагающий силами, истинной мощи которых не представлял себе и сам.
Двери комнаты, где происходила конференция, оказались запертыми, и прошло некоторое время, прежде чем Хилвару удалось привлечь внимание находящихся внутри. Сенаторы, казалось, были настолько поглощены своими проблемами, что пробиться в их раздумья представлялось едва ли не безнадежным делом. Но вот стены словно бы неохотно скользнули в стороны, и Олвин быстро вдвинул своего робота в комнату.
Трое сенаторов так и застыли в своих креслах, когда робот подплыл к ним, но на лице у Сирэйнис просквозил лишь едва уловимый след удивления. Возможно, Хилвар уже послал ей предупреждение, а может быть, она и сама ожидала, что рано или поздно Олвин возвратится.
— Добрый вечер,— вежливо произнес Олвин с такой интонацией, будто столь неожиданное и необычное его появление было самым что ни на есть привычным пустяком,— Я решил все-таки вернуться.
Нечего и говорить — их изумление превзошло все его ожидания. Один из сенаторов, молодой человек с седеющими волосами, первым пришел в себя.
— Как вы сюда попали? — Он едва мог двигать языком — так был поражен.
Причина такой реакции на появление Олвина представлялась совершенно очевидной. Как и Диаспар, Лиз, должно быть, вывел из строя свою сторону подземной дороги.
— Да, знаете, я и на этот раз прибыл сюда точно так же, как и тогда,— ответил Олвин, не в силах удержаться от соблазна немного повеселиться за их счет.
Двое сенаторов не отрывали глаз от третьего, который развел руками в полном отчаянии, непонимании и беспомощности. Тот самый молодой человек, который заговорил с Олви-ном, снова встрепенулся:
— И вы не встретили... никаких... м-м... трудностей?
— Ровно никаких,— ответил Олвин, решивший еще больше усугубить их замешательство. И понял, что своего добился.
— Я вернулся,— продолжал он,— по своей доброй воле и в связи с тем, что у меня есть для вас кое-какие важные новости. Тем не менее, помня о наших былых расхождениях, я в настоящий момент нахожусь вне досягаемости. Если я появлюсь здесь лично — обещаете ли вы не пытаться снова задержать меня?
Некоторое время все молчали, и Олвину было страшно интересно, какими мыслями они обменивались сейчас в этой тишине. Затем от имени всех заговорила Сирэйнис:
— Мы не станем снова пытаться контролировать вас... впрочем, я не думаю, что в прошлый раз мы добились в этом больших успехов...
— Вот и хорошо,— ответил Олвин. — Я прибуду в Эрли как можно быстрее.
Он дождался возвращения робота. Затем тщательнейшим образом проинструктировал его и даже заставил все повторить. В том, что Сирэйнис не нарушит данного ею слова, он был убежден, но тем не менее хотел обеспечить себе путь к отступлению.
Воздушный шлюз беззвучно закрылся за ним, когда он покинул корабль. Секундой позже раздалось едва слышное шипение — будто кто-то изумленно вздохнул. Несколько мгновений темная тень еще закрывала звезды, и корабль исчез.
И только теперь Олвин с неудовольствием подумал, что все-таки допустил небольшой, но досадный просчет, причем просчет такого рода, что он мог повлечь за собой катастрофическое крушение всех его замечательных планов. Он упустил из виду, что чувства у робота куда более остры, чем у него самого, а ночь оказалась темнее, чем он ожидал. Не раз и не два он совершенно сбивался с тропы и едва не расшибал себе лоб о стволы деревьев. В лесу царила кромешная тьма, и в один из моментов что-то большое двинулось к нему по кустарнику. Он услышал едва различимое потрескивание сучьев под осторожной лапой, и вот уже на уровне его живота на него уставились два изумрудных глаза. Он негромко окликнул животное, и чей-то невероятно длинный язык лизнул ему руку. Секунду спустя могучее тело уже доверчиво и нежно терлось об него и вдруг беззвучно исчезло. Он и понятия не имел, кто бы это мог быть.
Наконец между деревьями впереди заискрились огни поселка, но их блеск уже не был ему нужен, потому что тропа у него под ногами превратилась теперь в ручеек неяркого голубого огня. Мох, по которому он ступал, светился, а каждый шаг Олвина оставлял темные отпечатки, которые медленно становились неразличимыми. Это было завораживающе красивое зрелище, и, когда Олвин нагнулся, чтобы сорвать пригоршню странного мха, тот еще долго пылал в его ладонях, постепенно угасая.
И снова Хилвар встретил его за порогом дома, и опять представил Сирэйнис и сенаторам. Они приветствовали его с вымученным уважением. И если их и интересовало, куда делся робот, они, во всяком случае, ни словом об этом не обмолвились.
— Я искренне сожалею, что мне пришлось покинуть ваш край столь экстравагантным образом,— начал Олвин.— Быть может, вам будет интересно услышать, что вырваться из Диаспара оказалось не легче,— Он сделал паузу, чтобы они смогли в полной мере осознать смысл его слов, а затем быстро добавил: — Я рассказал своим согражданам все о вашей стране и очень старался, чтобы создать у них о вас самое благоприятное впечатление. Но... Диаспар не хочет иметь с вами ничего общего. Что бы я им ни говорил, они просто одержимы своим стремлением избегнуть осквернения низшей культурой...
Ах, как приятно было ему наблюдать реакцию сенаторов! Даже сдержанная, всегда такая воспитанная Сирэйнис при этих его словах слегка порозовела. Если бы он только смог добиться, подумал Олвин, того, чтобы Лиз и Диаспар преисполнились раздражением друг против друга, то проблема была бы решена больше чем наполовину. Каждый бы так старался доказать превосходство своего образа жизни, что барьерам, разделяющим их, осталось бы жить совсем недолго...
