Один из этих филологов даже написал стихотворение на ностратическом языке, использовав для передачи доисторических звуков специально разработанный алфавит:

Многим другим филологам подход «ностратистов» видится сомнительным. Один из оппонентов язвительно назвал их «Cosa Nostratica»[63] и обвинил в том, что они работают в «ностратисфере»[64].

Однако Джозеф Гринберг[65], первопроходец в этой области, был уверен, что применяемые им техники абсолютно верны. Он сравнивал филолога, пытающегося проследить взаимосвязи между современными языками, с биологом, который доказывает, что кот — близкий родственник тигра и куда более отдаленно связан с собакой и что все эти животные происходят от более древнего, а теперь уже вымершего предка — протомлекопитающего, чей облик можно восстановить, выявив общие черты среди его потомков. Как считал Гринберг, следующий очевидный шаг — это попытка разобраться, могут ли протоязыки тоже объединяться в языковые семьи, а конечная цель таких трудов — проследить историю всех языков от настоящего к прошлому, вплоть до единого протомирового языка.

В действительности теория о том, что все языки развивались с единой стартовой точки, вовсе не завиральная и официально признана многими филологами. Однако противники ностратистов и им подобных считают, что этот единый язык погребен в слишком глубоком прошлом, а посему нет никакой возможности восстановить его или хотя бы доказать, что он существовал.

Что же касается сторонников мирового языка, то они убеждены, что их методы точны и корректны с точки зрения статистики. Они столь же уверены, что когда-то люди, говоря о женщине, произносили «куна», а о воде — «вете», как я уверен в том, что сейчас есть те, кто в таких случаях говорят «femme» и «eau»[66]. Их аргументы зачастую базируются на внушительных списках похожих по звучанию слов, найденных в разных языках. «Сходств слишком много, чтобы считать их случайностью», — говорят они.

Американский лингвист Меррит Рулен (р. 1944) без всякого труда отыскивает примеры среди огромного арсенала языков, свидетельствующие о предполагаемой взаимосвязи. Взяв для рассмотрения английское слово «man» (человек, мужчина), он находит подходящие по звучанию слова в самых различных языках: в языке бамум (бантоидная ветвь в составе бенуэ-конголезских языков) — «mani»; в одном из восточно-суданских языков — «me’en»; в омотских языках (юго-запад Эфиопии и восток Судана) — «mino»; в кушитских языках (страны Африканского Рога) — «mn»; в авестийском (древнейший из сохранившихся в письменной записи иранских языков) — «manus»; в языке гонди (Центральная Индия) — «manja»; в языке билакура (один из папуасских языков) — «munan»; в языке нухалк (язык салишского народа, проживающего в канадской провинции Британская Колумбия в долине реки Белла Кула) — «man»; и, наконец, в старояпонском — «mina».

Чтобы вы составили представление, как могли говорить какие-нибудь «мано» или «куна» во времена палеолита, 30 000 лет назад, приведу несколько слов пресловутого первого мирового языка, реконструированных филологами новой волны:

Хотя не найдено никаких доказательств, что такие явления, как телепатия, ясновидение и телекинез (сгибание ложек силой мысли), в самом деле существуют, многие люди продолжают верить в паранормальные способности. В 1950-1960-е годы наблюдался всплеск научного интереса к этой области, появилась даже надежда, что тщательная научная проверка предполагаемых обладателей необычайных способностей, проведенная в лабораторных условиях, подтвердит существование сверхъестественных сил и включит их в научную картину мира. Самой многообещающей лабораторией, занимавшейся подобными опытами, была лаборатория при университете Дьюка в Северной Каролине, возглавляемая Джозефом Бэнксом Райном (1895–1980).

Во многих опытах, посвященных телепатии и ясновидению, использовались наборы карт со стандартными рисунками — специально чтобы можно было сравнивать данные из разных лабораторий. Некоторые испытуемые демонстрировали явную способность «видеть» карты, которые показывал в соседней комнате ученый; другие могли сказать, какая карта выпадет в ближайшем будущем.

Американский генетик Джордж Роберт Прайс (1922–1975) в своей знаменательной статье, опубликованной в 1955 году в американском журнале «Сайенс», описал метод использования сверхчувственного предвидения — способность экстрасенса «видеть», какую карту он перевернет в следующий раз, — для предсказания ядерных взрывов в будущем. Это был самый разгар холодной войны, и многие американцы опасались нападения Советского Союза.

«Карты следует подготовить, чтобы они реагировали на температурный всплеск, наблюдающийся при ядерном взрыве, — писал Прайс, — поэтому изначальный рисунок на картах нужно затушевать и разработать вместо него новый. Карты раскладываются внутри камер с открытыми створками по периметру области, являющейся потенциальной целью противника, и отверстия направляются на разные части этой области. Карты охраняются, и изображенные на них символы держатся в секрете. Ежедневно несколько тысяч специально отобранных перципиентов [людей, утверждающих, что у них есть способность к телепатии] пытаются угадать изображенные на картах символы на десять дней вперед. Ответы анализируются, исходя из того, что на каждой карте два символа, один из которых может быть правильным».

Прайс предлагал использовать пять стандартных символов, применяемых при исследовании паранормальных способностей, так, чтобы на каждой карте содержалось по два символа: один виден, когда карта в обычном состоянии, а другой проявляется при взрыве атомной бомбы. Если карты расположить в выгодных точках вокруг возможной цели, например вокруг города Вашингтон, округ Колумбия, то те карты, которые будут направлены в сторону взрыва, скажем в сторону Пентагона, выбелятся и на них проступит новый символ, а карты, направленные в другие стороны, возможно в сторону Белого дома, не испытают никакого воздействия.

И если в один прекрасный день эта массовая угадайка с набором карт, расположенных в конкретном месте, выдаст статистически значимую пропорцию правильно угаданных скрытых символов, тогда как на остальных картах, направленных в противоположную от будущего взрыва сторону, обнаружатся символы, видимые в обычных условиях, то у США останется в запасе еще десять дней и правительство успеет решить, стоит ли эвакуировать жителей города (это как минимум) или лучше (что более вероятно) заранее отплатить вероятным агрессорам, первыми сбросив на них бомбу.