– Что ж, – произнесла она, – хоть это все очень глупо и в высшей степени неприлично… Но вы все болтаетесь в воздухе и, как я вижу, опускаться вниз не собираетесь. Значит, выхода у меня нет. Придется подниматься наверх.

С этими словами она вытянула руки по швам и, к немалому удивлению ребят, взлетев под потолок, уселась напротив Джейн. И все это без тени улыбки!

– Сколько раз я вам говорила, – принялась она тут же ворчать, – чтобы вы снимали верхнюю одежду, когда входите в теплую комнату! – И, сняв с Джейн пальто, она аккуратно повесила его в воздухе рядом со шляпкой.

– Вот это дело, Мэри! – воскликнул мистер Паррик, свешиваясь вниз и кладя очки на каминную полку. – Вот мы и устроились, причем вполне удобно.

– Да, сплошные удобства! – фыркнула Мэри Поппинс.

– Вот теперь можно и чайку попить! – продолжил мистер Паррик, не обратив ни малейшего внимания на эту колкость. Но в следующий момент его лицо вдруг приняло растерянное выражение. – О боже! – простонал он. – Какой ужас! Ведь стол-то находится внизу! А мы все здесь, наверху! Что же делать, а? Мы все здесь, а он – там. Кошмарная трагедия, ну просто кошмарная! Но, ха-ха-ха, это… это… ужасно смешно! – И, спрятав лицо в носовой платок, он громко расхохотался. Джейн с Майклом, хотя им не очень нравилась мысль остаться без угощения, тоже не смогли удержаться – слишком уж заразительно мистер Паррик смеялся. Наконец мистер Паррик остановился и вытер глаза.

– Есть только один выход, – сказал он, – мы должны подумать о чем-нибудь серьезном. Или о чем-нибудь грустном, очень-очень грустном. Ну, раз, два, три! О чем-нибудь очень-очень грустном, ну!

Все усиленно принялись думать…

Майкл думал о школе и о том, что ему рано или поздно придется туда пойти. Но, странное дело, сегодня даже это почему-то казалось веселым, и он с трудом сдерживал смех.

Джейн думала о том, что когда-нибудь она вырастет и ей будет четырнадцать лет. Но грусти это не вызывало. Она не смогла удержаться от улыбки, представив себя взрослой, одетой в длинную юбку, с сумочкой на плече.

– У меня была старенькая тетя, – размышлял вслух мистер Паррик. – Звали ее тетушка Эмили. И ее переехал автобус. Грустно. Очень грустно. Ну просто невыносимо грустно. Бедная тетя Эмили. Да, но зато ее зонтик остался цел. Правда, забавно? – И секунду спустя он уже сотрясался от неудержимого хохота, вызванного воспоминанием о зонтике несчастной тетушки Эмили.

– Нет, так не пойдет, – сказал он, громко сморкаясь в носовой платок. – Похоже, у моих юных друзей дела обстоят ничуть не лучше. Мэри, может, ты что-нибудь сделаешь? В конце концов, мы хотим чаю!

То, что произошло затем, Джейн и Майкл вряд ли даже теперь смогли бы описать без труда. Едва мистер Паррик обратился к Мэри Поппинс, как стол ни с того ни с сего вдруг начал подпрыгивать сразу на всех четырех ножках. Потом, сильно накренившись, он, звеня фарфором и роняя конфеты из вазочек на скатерть, развернулся и устремился вверх. Через мгновение он уже втиснулся между гостями, да так удачно, что мистер Паррик оказался прямо во главе стола.

– Ай да умница! – воскликнул мистер Паррик, с гордостью глядя на Мэри Поппинс. – Я знал, что ты что-нибудь придумаешь! Я предлагаю, Мэри, вообще взять тебе все в свои руки и начать разливать чай. А гости пусть сядут по обе стороны от меня. Вот так. Неплохо, а? – сказал он, когда Майкл, преодолев разделявшее их расстояние, уселся с правой стороны от него, а Джейн – с левой. Удовлетворенно улыбнувшись, мистер Паррик продолжил:

– Принято, кажется, начинать с бутербродов. Но сегодня мой день рождения, – тут он весело подмигнул ребятам, – поэтому мы будем делать все наоборот и начнем с торта!

С этими словами он отрезал каждому по большому куску.

– Еще чаю? – заботливо спросил мистер Паррик, когда чашка Джейн опустела. Однако ответить она не успела, потому что в этот момент вдруг послышался энергичный стук в дверь.

– Войдите! – крикнул мистер Паррик.

Дверь отворилась, и на пороге появилась мисс Персиммон с кувшином кипятка на подносе.

– Я подумала, мистер Паррик, – начала она, в недоумении озираясь по сторонам, – что вам еще понадобится кипяток… Ну нет! Такого я еще никогда… – с чувством произнесла она, увидев их сидящими вокруг стола под самым потолком. – Никогда в жизни не видела! Это просто безобразие! Конечно, мистер Паррик, я всегда знала, что вы немного странный, но не до такой же степени! Раньше я закрывала на это глаза, потому что вы аккуратно вносили квартирную плату. Но чаепитие в воздухе – это уже слишком! Я просто поражена, сэр! Это так неприлично, а тем более для джентльмена вашего возраста! Я бы никогда, ни за что…

– А вдруг и вы тоже, мисс Персиммон? – весело спросил у нее Майкл.

– Что «тоже»? – надменно произнесла она.

– Ну, наглотаетесь веселящего газа, как мы?

Мисс Персиммон с достоинством вскинула голову.

– Надеюсь, молодой человек, у меня пока еще достаточно самоуважения, чтобы нормально ходить по земле, а не болтаться в воздухе наподобие воздушного шарика на веревочке! Благодарю покорно! Не будь я Эмили Персиммон, если не буду твердо стоять на собственных ногах… Ах! Ой! Господи! Бог мой! Я не могу идти, я… Ой! Помогите! На помощь! – кричала мисс Персиммон, потому что, внезапно оторвавшись от пола, медленно поплыла вверх, перекатываясь с боку на бок, точно узкий, длинный бочонок. Она изо всех сил пыталась сохранить равновесие и не пролить из кувшина воду. Когда мисс Персиммон наконец достигла стола и поставила на скатерть злосчастный кувшин, она чуть не плакала.

– Спасибо, – поблагодарила Мэри Поппинс очень спокойно и вежливо. Мисс Персиммон покорно повернулась и, слегка покачиваясь, стала опускаться вниз.

– Как неприлично! – услышали они ее сдавленное бормотание. – О, как неприлично! И это я, такая благовоспитанная, степенная женщина! Нет, я должна обратиться к врачу!..

Едва коснувшись ногами пола, она, не оглядываясь, выбежала из комнаты.

– О боже, как неприлично! – еще какое-то время доносилось из-за двери.

– Да, выходит, теперь она вовсе не Эмили Персиммон: ведь она не сумела устоять на собственных ногах… – прошептала Джейн Майклу.

Мистер Паррик укоризненно, но вместе с тем восхищенно посмотрел на Мэри Поппинс.

– Мэри, ты не должна была, ей-богу, не должна была этого делать! Бедная старушка этого не переживет! О господи, а как она ковыляла по воздуху! Ха-ха-ха! Нет, как ковыляла!

И мистер Паррик, а вместе с ним и Джейн с Майклом безудержно захохотали. Они барахтались в воздухе и, держась за бока, буквально захлебывались от смеха, вспоминая, как выглядела мисс Персиммон.

– О боже! – стонал Майкл. – Не смешите меня больше! Ой, не могу! Я ло-о-о-пну!

– Ой-ой-ой! – кричала Джейн, задыхаясь и держась за живот.

– Ах, боже мой! – ревел мистер Паррик, вытирая глаза полой пиджака, так как платка под рукой не оказалось.

– Пора домой! – вдруг, словно труба, прозвучал голос Мэри Поппинс.

И тут же и Джейн, и Майкл, и мистер Паррик со страшным грохотом шлепнулись на пол. Мысль о том, что пора идти домой, была первой грустной мыслью за весь день. И стоило им только подумать об этом, как Веселящий газ сразу же из них улетучился.

Ребята, вздыхая, смотрели, как Мэри Поппинс медленно опускается вниз, держа в руках пальто и шляпку Джейн.

Мистер Паррик тоже вздохнул.

– Как грустно, – удрученно сказал он. – Очень жаль, что вы должны идти домой. Я никогда еще так не веселился. А вы?

– Никогда, – понуро ответил Майкл, чувствуя, как скучно просто ходить по земле.

– Никогда, – подтвердила Джейн и, приподнявшись на цыпочки, чмокнула мистера Паррика в кругленькую, будто яблочко, щечку. – Никогда! Никогда…

Домой они ехали на автобусе. Джейн и Майкл сидели по обе стороны от Мэри Поппинс. Они были необычайно молчаливы. Каждый из них думал об удивительном, ни на что не похожем дне. Наконец Майкл тихо спросил, обращаясь к Мэри Поппинс: