Мы уже подошли к гостинице и попрощавшись, расстались.

  Зайдя в холл гостиницы, и никого там не найдя, я отправилась в столовую в надежде на поздний ужин и увидела там ДВУХ хозяев. Двое абсолютно одинаковых мужчин сорока лет расплылись в одинаковых довольных улыбках, увидев мое удивление.

  - Ну вы и шутники, господа, - вырвалось у меня.

  Эти гады синхронно поклонились, я рассмеялась.

  - Покормите постояльца.

  Мою просьбу тут же выполнили, подав легкий холодный ужин.

  Мда..., а Даниэля все нет, подумала я, засыпая в уже опротивевшей сусальности номера новобрачных.

  Утро следующего дня я провела на пляже, заданий не было, Грюндеры молчали. Скукота.

  Переждав жару и ливень в гостинице, я отправилась в участок. Грас доложил что остался не обследованным только один квадрат, и что за остаток дня его обследуют, тело не обнаружено. Елкин занимался какими-то мелкими разборками, не относящимися к нашему делу, я бездельничала, о чем и доложила. Настроение было, как бы это выразиться... совсем не боевое. Я вызвонила ГБрайта.

  - Мы будем у вас через десять минут, - бодро доложил он, - Тело не нашли?

  - Нет, не нашли.

  - Хорошо.

  Хм... Хорошо?

  - Поесть чего-нибудь! - с порога закричал ГБрайт, и Елкин пошел разорять свои запасы.

  - Так вот, - жуя бутерброд начал ГБрайт, - Кейко-Бронкс устроился на 'спальную' должность при перерабатывающем фрукты заводике, особо на этой должности не утомлялся, работал полсмены.

  Оп-па, а деньги у него откуда? Эта мысль четко пропечаталась на наших лицах.

  - А деньги он заимел, оказывая услуги женщинам, весьма специфические услуги. Довольно быстро он обзавелся постоянными клиентками и незаконно донжанил.

  - Не оскорбляйте донжанов, - вмешалась я.

  - Что?

  - Донжан - это донжан, а проститутка - это проститутка, хоть и мужчина. Кейко-Бронкс занимался проституцией.

  - Ну ладно, раз вы так требовательны к формулировкам, да, занимался проституцией и налогов не платил. Только благодаря этому факту мы смогли размотать этот клубочек. Ему на счет поступали деньги, это были зарплата с заводика и суммы со всяким странным назначением, типа возврат долга и прочая чепуха, поступать то поступали, но со счета не уходили.

  - Женщины закрывали его счета в магазинах, - сказала я, вспомнив, как расплатилась с психологом после Дезерт.

  - Точно, вот по этим закрытым счетам мы их и нашли. Причем те, кто слали деньги ему напрямую на счет, оказались пустышками - старыми грымзами, постоянно практикующими покупку таких мужчин, а вот те, кто закрывал счета в магазинах оказались куда более интересны. Мы нашли четырех, я думаю, это все что у него были...

  - Да говорите уже, - не выдержала я.

  - Мазохистки, одна умеренная, почти нормальная, две средней тяжести, так сказать, и одну мы отправили на принудительное лечение, ей было нужно множество ранений, чтобы разрядиться.

  - Какой кошмар, - вырвалось у Граса, - и Кейко-Бронкс ее... резал?

  - Ну, скорее глубоко царапал и колол.

  - Чем? - опять встряла я.

  - Чем! Коротким клинком типа 'кортик', раны от него отличаются от ран коскатой только глубиной.

  - Но руку проткнуть может? - выдал Елкин.

  - Да.

  - А не было ли случая потери контроля над собой у Кейко-Бронкса?

  - С нечеткой уверенностью можно говорить, что был.

  - Ну что ж подытожим, - начала я, - Чатхи-Джилкинс оказалась умеренной мазохисткой, высвободившей в Кейко-Бронксе садиста. Все шло более-менее нормально, пока он не сорвался и не нанес ей серьезную рану, после этого ранения они расстались. Ча-Джи скорей всего осознала опасность Кейко-Бронкса и сама выгнала его. Узнав о готовящейся свадьбе, она испугалась за Франц-Иши, и даже хотела поговорить с местным прокурором, но записать свое заявление все же не решилась, не желая еще больше портить свою репутацию. Наверняка она попыталась угрожать Кейко-Бронксу разглашением характера их отношений, и он или она назначили встречу в уединенном месте, где тот ударил ее клинком в шею, а потом под колено и в локоть имитируя классические коскатные удары. Почему он решился на убийство? Да потому что перед ним маячили деньги Францев. Наверняка он ничего бы не сделал Франц-Иши, найдя какой-нибудь способ встречаться со своими спецклиентками. Возражения, уточнения?

  Все промолчали.

  - Где Кейко-Бронкс или его тело? Вот главная проблема теперь, - пробасил ГрюМи.

  - Я думаю, в океане. Но, как минимум, надо проверить маршруты флаеров с даты исчезновения до начала поисков, чтобы убедиться, что он не покинул Тропик.

  - А почему в океане?

  - Ну, иначе мы бы его уже нашли.

  - Да почему вы вообще думаете, что он мертв?

  - Мне думается, что когда он осознал что сделал, то понял, что не сможет жить с этим грузом и боязнью разоблачения. Если бы он был жив, то рано или поздно до него дошло, что тело безопаснее выбросить в океан, где его никогда не найдут. Раз он этого не сделал, значит мертв.

  - Ну... это спорно, знаете ли, - заметил ГБрайт.

  Я пожала плечами, спорно так спорно.

  - Ну, а почему покончить с собой именно утопившись? - спросил ГрюМи.

  - Опять же, явное самоубийство - это расписаться в своей вине, а так тело не найдут и ничего доказать не смогут.

  Все замолчали, обдумывая мои слова. Грюндеры все просчитали быстро и тяжелыми взглядами уставились на меня. Но им версия самоубийства Кейко-Бронкса была выгодна.

  - Есть один момент, - произнес Елкин, - после убийства Кейко-Бронкс был на людях и вел себя нормально.

  Я опять пожала плечами.

  - Спонтанная или осознанная постановка зеркала, и как раз после снятия, все накатило с удвоенной силой.

  - Осознанная? - опять ГрюМи.

  - Есть куча вирт, где явно или неявно учат его ставить.

  - Ну что ж, еще раз проверим не покинул ли Кейко-Бронкс Тропик - подытожил ГБрайт - Но к Мышкину-Ферроу все же слетайте.

  - Конечно - отозвалась я.

  Через час я сидела на знакомой веранде и вяло ковыряясь в текучем шоколаде, повторно выкладывала виденье тех событий, отдельно озвучив версию о самоубийстве, Мышкин-Ферроу слушал с непроницаемым лицом.

  - Как вы думаете - спросила я - надо ли нам тратить дополнительное время и ресурсы, пытаясь обнаружить Кейко-Бронкса?

  - Я думаю, что ваша версия о самоубийстве вполне состоятельна - и Мышкин впервые за весь разговор посмотрел мне в глаза. Он знает, что я знаю и смолчу, и Грюндеры смолчат.

  С наступлением темноты я вернулась в гостиницу, погруженная в раздумья о том, что же мне делать с Даниэлем, выдергивать его домой в поместье, чтобы закончить задание Шур, или оставить его здесь 'гуляться' и попытаться поработать над задачами самой?

  Когда я была в душе, пришел вызов на голосовой браслет, я, тихо ругаясь, прикрыла воду.

  - Да!

  - Я под дверью твоего номера, пусти, - это Грюнд.

  - Я в душе! Подожди две минуты.

  - Ладно, хозяин мне отопрет, - и он отключился. Иногда я этого альбиноса просто ненавижу.

  В номере было тепло, и я не озаботилась взять с собой в душ полотенце, что ж тем хуже для Грюнда. Я вышла и наплевав на его отвисшую челюсть принялась расчесывать и сушить волосы, так длилось почти минуту.

  - Может, ты мне все же подашь полотенце, - капризным тоном спросила я. Это вывело его из ступора, он встал и подошел

  - Полотенце? А где оно? - произнес он бархатным голосом. В другое время это б на меня здорово подействовало, но я была раздосадована ситуацией с Даниэлем и временно зла на всех мужчин.

  - В шкафу, - и я скользнула за спину Грюнду. Обкрутившись полотенцем, я продолжила сушить волосы.

  - ВикСин, если ты проделывала подобные трюки с Синоби, то он просто католический падре.

  - Грюнд, - я разозлилась, - я не проделывала подобных трюков с Синоби, это раз. Во-вторых, раз уж ты ворвался в мой номер столь не вовремя, то будь любезен или отворачивайся или смотри молча, раз ты такой хам.