Выскочив из кустов, Андрей и баронесса быстро побежали к пляжу, где уже царила вызванная внезапным появлением представителей власти паника – ктото бегал, ктото проворно одевался, а одна рыжая девушка, хохоча, плясала, прижав к груди транзисторный, старинного вида, приемник:

– Я, ведущий программы «Песенный вечер» Лесли Донеган, от имени радиостанции «Голос Каролины» и компании «ЭнБиСи», приветствую вас, парни и девчонки, старенькой, но забористой песенкой Пэта Буна «Спиди Гонсалес»! Итак, слушаем, подпеваем, танцуем! Лалала… лалалала…

Вот под эту мелодию беглецы и вбежали в море, поднимая брызги, нырнули…

– Ой! Святая дева Гваделупская!

– Ничего, Лина! – подбодрил Громов. – Выплывем. А нука, поднажмем. Вон туда, за мыс. Кто быстрее?

– Дада, – отфыркиваясь, Майк радостно поддержал идею. – Последний ставит всем пиво, ага?

Впрочем, у некоторых все равно денег нет… Лаадно, разберемся!

Наверное, полицейские все ж таки догнали б пловцов – срезали бы по берегу, побежали бы к мысу – если б хотели, если б вплотную не занялись оставшимися на пляже нудистами.

Бросившийся было в воду Боб – а следом за ним и еще парочка смельчаков – тут же выскочили из воды, зябко обхватив руками плечи. Ктото рванул по самой кромке пляжа в порт и не прогадал – за этим тоже не гнались, видать, для «палок» вполне хватало и тех, кто остался.

– Ххуху… – выбравшись на каменистый берег, выдохнул Быстрый Гонсалес. – Думал – точно замерзну. Водато, Эндрю, как у вас, в Сибири! А с пари ты здорово придумал – я старался.

– А я – куда лучше тебя старалась! – поежившись, засмеялась Лина. – Сразу за Бьянкой приплыла… Эй! Тыто хоть не замерзла, подруга?

– Я? – девушка с улыбкой моргнула. – Ннет.

Баронессу КадафалкиПуччидо, владетельную аристократку начала восемнадцатого века, уж конечно, покоробило бы столь вольное обращение, если бы… Если бы она и оставалась аристократкой и светской дамой, а не беглой преступницей, приговоренной к сожжению на костре ведьмой, уже давно потерявшей все остатки салонной барселонской спеси. Тем более что и сложившаяся ситуация вовсе не способствовала чванливому проявлению барства: на «ты» так на «ты», чего тут, в такомто виде, скроешь?!

А у Громова так и вообще сложилось впечатление, будто он эту сладкую парочку – Майка и Лину – знает уже тыщу лет!

Андрей и продолжил прерванную появлением полиции беседу первым:

– Ну? Похоже, сбежали. Куда теперь? По городу так и пойдем?

– А что? – засмеялась Лина. – Я так бы запросто. Мужики бы все шеи свернули, верно, Бьянка?

– А? Дада. Верно.

Тут Лина не удержалась, согнулась, зашлась в хохоте:

– Не обижайся, подруга, но твой английский такой смешной! Так говорили, я както по телевизору видела, в одной старинной пьесе, где все в завитых париках, кринолинах, при шпагах.

Еще б не смешной… Громов хмыкнул, представляя, какой кажется классическая английская (или испанская – кастильская – речь) современному, не отягощенному особым образованием человеку. Все эти дурацкие – «да, это так», «нет, это не так», «соблаговолите войти» и прочее. Примерно так же – по канонам восемнадцатого века – кстати, учили иностранным языкам в советских школах… впрочем, наверное, и в российских так же учат – не далеко ушли! С точки зрения властей – все правильно: зачем честному человеку со всякими там иностранцами разговаривать? Пусть лучше стоеросовый текст зубрит – «Москва – наша любимая столица».

– Не, так не пойдем – поймают, – рассмеялся Майк. – У нас тут машина недалеко, на пустыре, брошена. Место не особото людное – проберемся.

– Ну тогда пошли! – Андрей поднялся на ноги и протянул руку Бьянке. – Чего тут сидетьто? А то чтото есть хочется… прямо переночевать негде!

Машина – шикарный ретроавтомобиль, или, скорей, репликар – спокойно дожидался своих хозяев за мусорными баками в компании двух бродячих собак и облезлой, непонятной масти кошки, флегматично поглядывавшей на псов с выкрашенной светлоголубой краской крышки бачка.

Зеленоватосерое, с плавными обводами авто – двухдверный седан – мордой напоминало Громову знаменитую «Победу» – клиновидный капот, широкие, с круглыми фарами, крылья, массивная хромированная облицовка и бампер. Сзади же машина выглядела поизящнее – шире, чем у «Победы», стекло, объемистый багажник.

– «Плимут» Спешиал Де Люкс сорок девятого года, – открывая дверцу, както слишком уж безразлично – пижон! – пояснил Майк. – Уж конечно, не «Корвет» и не «Кадиллак», но… тоже машина. И очень надежная… Слышь, ты поведи, я выпил с утра.

– Надежная, надежная, – усаживаясь за руль, поддакнула Лина, как показалось Андрею – с ехидцей. – Все такие – в такси. Ну? – запустив двигатель, девчонка обернулась назад. – Все уселись? Едем!

Выехав с пустыря, «Плимут» вывернул на шоссе и, медленно набирая скорость, покатил, рыча мощным двигателем.

– Шесть цилиндров? – с любопытством поинтересовался Громов.

– Ну да, – покивал Майк. – Шесть.

– Небось, бензина жрет, как сумасшедшая лошадь!

– Да уж немало. Да черт с ним, с бензином – мелочь.

Дааа… Андрей покачал головой. А эти Майк с Линой точно – не бедные. Литров двадцать пять, а то и все тридцать на сотню – для них мелочь.

И все же – красивая машина! Особенно – бамперы и хромированные накладки на крыльях.

На скорости баронессе стало плохо – девушка побледнела и совсем спала с лица, казалось, что ее вотвот вырвет.

Громов тут же попросил остановиться. Вышел вместе с Бьянкой к кустам… Вновь усадил девчонку на заднее сиденье…

Водитель проезжавшего мимо авто – старинного вида «Кадиллака» – углядев на обочине голую пару, радостно надавил на клаксон.

– Смотрю, в канаву не заедь, гринго! – высунувшись изза руля, бросила ему вслед Магдалина.

– Может, ей впереди лучше будет? – опуская свое – рядом с водителем – кресло, осведомился Майк.

Его разбитная подружка обернулась и, внимательно глянув на бледную пассажирку, хмыкнула:

– А ты не беременна часом, а?

– Да нет, – вздохнув, Бьянка махнула рукой. – Не должна – я б и раньше чувствовала. Просто… непривычно все.

Громов обнял девушку, успокаивающе поглаживая по волосам. Шепнул:

– Ну что случилосьто? Ты же обещала ничего не бояться.

– Я и не боюсь… просто… укачало. Ну как морская болезнь.

– Так, может, вперед сядешь?

– Ой, нет! Нет. Я уж лучше здесь, с тобою.

Тронув с места, Лина покрутила рукоятку магнитолы – тоже весьма архаичной, как и положено в ретроавто.

– И снова с вами Лесли Донеган и «Песенный вечер». Чабби Чеккер! Все танцуем твист!

– Уау! Уау! – Лина весело хлопнула в ладоши. – Твист! Майк, дорогой, пойдем в субботу в дансинг? Тьфу, ты черт! Вот придурок!

Дав предупредительный сигнал, машину Гонсалеса в ревом обошел грузовик, мордой похожий на знаменитый «колун» – Зил 157й.

– Дорогая, может, скорость прибавишь?

– А корыто твое не развалится?

– Ничего, – Майк обернулся к Громову. – Вот подкоплю денег – куплю себе «Шевроле» – «Корвет»… или «Импалу», уж на неето точно хватит. И поедем на ней во Флориду – в Орландо, в Майами. А, крошка? Что скажешь?

– Могли б и на этой съездить, сейчас, – поводив головой, Лина свернула к бензоколонке, небрежно кивнув подбежавшему негру в потертом джинсовом комбинезоне. – Двадцать литров плесни!

– Слушаюсь, мэм!

Молодецки выпятив грудь – прикалывается? – негр поклонился и со всем рвением бросился исполнять указанное.

– Все двадцать литров, мэм!

– Спасибо.

Дав заправщику на чай несколько центов, Лина вновь вывернула на шоссе, и, проехав еще пару километров, свернула к белевшим среди кленов и лип домикам.

– Мы тут бунгало снимаем, – пояснил Майк. – Не бог весть что, но всетаки. Четыре комнаты, кухня, веранда.

– Главное, соседи не слишком любопытные, – сбросив скорость, Лина ловко припарковала авто у покосившегося забора. – В этом вот доме вообще никто не живет, а в том, двухэтажном, – она кивнула направо, – какойто старый усатый черт со своей старухой.