– Чужой фрегат каак жахнет по «Провиденс» изо всех пушек – так мачты сразу же и попадали.

– Так это что, фрегат был? Неужели испанский?

– Может, и не фрегат, может, галеон… В общем, огромный трехдечный корабль, клянусь святым Якобом!

– А ты раньше про бриг говорил, Эдвард! И точно так же святым Якобом клялся.

– Что? Я – про бриг? Ты б ушито прочистил, парень! Фрегат это был… Сорокапушечный, а то и больше! Иначе б мы им показали…

– Еще пива? – подбежал к оккупировавшим самый дальний стол беглецам белобрысый мальчишкаслуга.

– Да, по одной… И капусты!

Громов пошарил в карманах… увы… денежки таяли на глазах. Что было при себе, то и взяли, основные запасы бывших хозяев «Святой Эсмеральды» еще раньше ушли на провизию – сам же Андрей и настоял, чтобы честно заплатить индейцам.

Настоял, а теперь вот маялся:

– Эх, нам бы деньжат…

– Так в чем же дело? – кивая на соседний стол, неожиданно рассмеялся Мартин. – Вон, морячки в карты режутся… Я сейчас подсяду, и…

– Хочешь сказать – выиграешь? – Андрей недоверчиво хмыкнул. – Нуну…

– Конечно, выиграю, – настаивал подросток. – Я в Барселоне да Матаро еще и не таких раздевал. Только, сеньор Андреас, вы мне денег для затравки дайте… остались еще?

– На! – без лишних слов Громов протянул парню монеты, вспомнив, как ловко тот когдато вытащил ключи у боцмана «Санта Эулалии».

– Выиграет, – проводив взглядом подошедшего к игрокам парня, одобрительно кивнул Рамон. – Пташка – парень ушлый. Только потом придется за него вступиться, ежели буча пойдет.

«Пташка – парень ушлый»… Не Мартин ли и вырвал страницу из судового журнала «Эулалии»? Видать, там много чего было написано о его делах… в том числе – и картежных. Портной, блин…

Громов рассеянно кивнул и погладил эфес шпаги:

– Пойдет – вступимся. Правда, лучше б без этого обойтись.

Примкнувший к играющим Мартин метал карты довольно уверенно, если не сказать – профессионально. Ловко сдавал, раскладывал, смеялся… Оп! Похоже, что выиграл!

– А нука, покажи своего туза, парень!

– Да что ты привязался, Джо! Я сам видал – честный туз.

Мелькнули карты… тяжелое дыхание… нервный смех… Партия!

Ушлый парнишка сгреб к себе целую кучу серебра… На том игра неожиданно и закончилась, толком и не начавшись, – просто проигравшим не на что больше было играть: серебришко закончилось, а играть на видавшую виды одежку Мартин ни в какую не соглашался:

– Не, парни, ищите денежки…

Поанглийски он говорил с жутким акцентом, но вполне понятно, представившись, кем и был – каталонцем, и по этому поводу выпив на халяву чарочку рому «во здравие славного короля Карла».

– Уфф!!! – вернувшись к своим, юноша с важным видом высыпал на стол кучу серебра… не такую уж, впрочем, и большую.

Монетки, пряжка, цепочка с какимто медальоном… Что?!

Громов похолодел… Показалось?

Дрожащими руками он взял кулон… и до крови закусил губу, увидев на своей ладони изображение иконы Святой Богоматери Тихвинской. Той самой…

Глава 12

Лето – осень 1706 г. Чарльстон. Каролина

Барон Рохо

Святая Одигитрия Тихвинская сверкала на ладони Андрея благословенным брильянтом, напоминанием о далеком доме… и о несчастной баронессе, юной красавице Бьянке, принявшей страшную смерть от рук поклонников Сатаны! Красный Барон… проклятая секта! И проклятый корабль – Громов видел его здесь неподалеку, в гавани. Бьянка… Именно ей молодой человек когдато подарил медальон с изображением Богоматери, и вот теперь – снова держал изящную, оправленную в нержавеющую сталь, иконку в руках… и думал.

Как? Как она могла очутиться здесь, за тридевять земель от Барселоны? Громов вздохнул – да много какими путями. Украшение (оберег!) могли запросто снять с мертвого тела девушки, а уж потом… пути Господни неисповедимы, а Барселона – крупный и весьма посещаемый порт.

А этот «ктото» – кто снял кулон – несомненно, мог бы сказать хоть чтонибудь о том, куда делось тело Бьянки! Правда, Одигитрия вполне могла попасть сюда через целую цепочку посредников: ктото снял, ктото – проиграл в карты или купил, проиграл, снова купил… и так вплоть до Америки, так что надеятьсято особенно было не на что. И все же…

– Воон тот парень в красном кафтане, – кивком показал Мартин. – Похоже, он уходит уже.

– Вижу, что уходит… Ждите!

Быстро поднявшись, молодой человек нагнал незадачливого картежника уже на улице:

– Можно вас, сэр?

– Вот уж мало кто называет старого Джона Смоллетта сэром! – обернувшись, расхохотался тот.

Невысокого роста, но широкий в плечах, с круглым добродушным лицом, обветренным и покрытым густой сетью морщинок, этот немолодой уже человек чемто напоминал диккенсоновского мистера Пиквика, как его представлял себе Громов.

– Что вы хотели… сээр?

– Так вы, значит, Джон Смоллетт? Очень приятно. Меня зовут Андреас.

– Вы француз?

– Нет, русский.

– Русский?! Ого! – удивленно воскликнув, мистер Смоллетт окинул собеседника пристальным взглядом, в котором было больше какогото сельского лукавого любопытства, нежели неприязни либо открытой вражды. – Далеконько же вы забрались… сээр!

– Дядюшка Джон! Эй! – вся проигравшаяся сегодня компания остановилась на углу, у пирса. – Ты что там застрял?

– Шагайте, я догоню, – не оборачиваясь, Смоллетт махнул рукой и вполне дружелюбно улыбнулся. – Так вы, верно, чтото от меня хотите… ххэ… сээр?

– Да не называйте меня сэром, уважаемый Джон, я все же не английский лорд! – рассмеявшись, молодой человек сделал серьезное лицо и, вытащив из кармана кулон, протянул его Смоллетту:

– Ваше?

– Было мое, – как показалось Громову – неохотно – кивнул собеседник. – Знаете, я только что проиграл эту вещичку в карты какомуто молодому хлыщу… которого мои парни, конечно же, захотели проучить, да я не дал. Проиграл – пусть так и будет, это ведьмино наследство счастья не принесет!

– Ведьмино? – лейтенант хлопнул глазами. – Не понимаю, о чем вы?

Англичанин ухмыльнулся, качнув головой, и, достав грязный носовой платок, шумно высморкался:

– А, вы ж прибыли издалека… Откуда ж вам знать?

Порыв ветра едва не сдул с Громова треуголку, а в лицо плеснули брызги – вовсе не соленые, с моря, – просто пошел дождь, затянув кормовые фонари стоявших у причала судов дрожащим призрачным нимбом.

– Ну и погодка, – повел плечом Смоллетт.

– Может быть, выпьете со мной стаканчикдругой? – отворачиваясь от дождя, предложил молодой человек. – Заодно расскажете мне про ведьм – весьма, знаете ли, любопытно послушать. А? Как вы?

– Стаканчик, говорите? Охотно! – дядюшка Джон просиял лицом. – Только не в этой корчме – тут дороговато, да и не очень уютно, честно сказать. Знаю одну таверну, воон там на углу, недалеко тут… Идем?

Уже минут через десять Громов вытянул из своего простоватого собеседника практически все, что тот знал о кулоне – по правде говоря, не особенното и много.

– Это ведьмино украшение, да, – смачно закусив ром моченым горохом, негромко рассказывал Смоллетт. – У нас ведь тут с неделю назад схватили целых трех ведьм! А у меня племянник служит стражником при городском суде… ну там, где ведьм этих держат, хоть дело это и церковное, да при церквито их совсем негде держать, не за алтарем же? Хехехе!

– Точно – не за алтарем! – заказав еще пару кружек, поддакнул Громов.

– Да уж, да уж… Смотрю – веселый ты человек, Эндрю! И видно, вояка… или моряк… я чувствую! Так?

– Ну так, – молодой человек неохотно кивнул – собеседник чтото не слишкомто быстро пьянел… еще и задавал вопросы – любопытный, блин…

– И кто ты? – не отставал англичанин. – Шкипер? Капрал? Капитан морской пехоты?

– Лытенант я, старшой, – съязвил Громов. – С чего вы вообще взяли, что я военный?