Поставив корзину на небольшой столик слева от зеркала, прачка выложила оттуда белье, аккуратной стопочкой сложив его в просторном резном шкафу из крепкого дуба, после чего, чтото себе под нос напевая, ушла, захлопнув за собой дверь.

Томившийся за углом шкафа Громов давно уже увидел лежащую на золоченой полке под зеркалом бритву и кусок зольного мыла. Оставалось только лишь это все прихватить да поискать одежду.

Андрей подошел к зеркалу, откуда на него глянул весьма подозрительного вида бродяга, оборванец с длинной нечесаной шевелюрой… впрочем, можно было сказать и подругому – загорелый мускулистый мачо! Дада… и так можно было сказать, вполне… Интересно, понравился бы он в таком виде Бьянке? Владе – уж точно понравился бы. Ах, Бяьнка, Бьянка… Господи – да не приснилось ли все это?

– Что это ты тут делаешь, а?

Позади выстрелом прозвучал требовательный женский голос, а в зеркале отразилась красавица: стройная, лет тридцати пяти, дама, с бледным, обрамленным иссинячерными волосами лицом и большими, цвета крепкого чая, глазами, к которым так шло шелестящесверкающее муаровое платье цвета морской волны, оставляющее открытыми нежные сахарнобелые плечи.

– Что я делаю? Бреюсь, донна Кьяра, – намылив щеки, нагло отозвался Громов. – Просто надоело все время ходить, как клошар. Да и перед вами стыдно.

– А я вот сейчас кликну слуг, – женщина усмехнулась, впрочем, никого звать явно не торопилась, иначе давно бы позвала.

– О, донна Кьяра! Быть может, вы разрешите мне закончить свой туалет?

Побрив левую щеку, лейтенант приступил к правой, стараясь не делать резких движений – бритье опасной бритвой процедура весьма деликатная, требующая определенной сноровки и вовсе не терпящая никакой спешки. Можно полщеки отхватить – запросто!

– Ах… ты, значит, пришел только побриться… – тихо произнесла донна Кьяра… – Нуну… Лжешь!

– Конечно, лгу, – промокнув лицо найденной тут же салфеткой, молодой человек обернулся, встретившись взглядом с пылающими очами графини…

И больше не нужно было никаких слов…

Сделав шаг вперед, Громов обнял красавицу за плечи и крепко поцеловал в губы. Донна Кьяра подалась к нему всем телом, словно только этого и ждала… да верно, и ждала, иначе как объяснить эту внезапно вспыхнувшую страсть?

– Я знала, знала, что ты придешь… – стаскивая с молодого человека одежду, шептала графиня. – Знала… Помоги мне снять платье…

Она повернулась спиной, и Громов, быстро распутав завязки, удерживающие лиф, поцеловал женщину в шею и, не переставая покрывать поцелуями плечи, нежно провел пальцами по позвоночнику… а вот ладони его скользнули вперед, поласкали пупок… грудь, упругую и большую…

С тихим стуком полетел на пол корсет, шурша, упало платье… Подхватив нагую красавицу на руки, молодой человек усадил ее на край стола, рядом с бельевой корзиной. Андрей больше не в силах был сдерживаться, проваливаясь в томный, затягивающий омут любовных ласк.

Графиня обняла его за плечи, обхватив поясницу ногами, Громов поласкал грудь, чувствуя на своих устах горячее дыхание страсти. Ах, эти распахнутые губы, зовущие к поцелуям… этот теплокоричневый взгляд… словно омут…

В этот омут – омут нешуточной страсти – упали оба, провалились, не боясь утонуть, ибо оба только этого сейчас и хотели, а все остальное было – ничто.

– Ах, мой герой… – извиваясь, стонала графиня.

Поскрипывал стол. И, едва любовники достигли высшего момента столь внезапно охватившей обоих страсти, сдвинутая на край стола корзина упала на пол, вызвав общий смех.

– Хорошо еще, не развалился стол, – закатывая глаза, хохотала графиня. – Нет, ну правда, мог же! Он такой же старый, как и крепость СанМаркос.

– Да неужели? – Андрей хмыкнул, погладив женщину по плечу. – Слушай, у тебя такая белая кожа… Как тебе удается от солнца спастись?

– О, это вовсе непросто, мой друг, – донна Кьяра, играя, щелкнула любовника по носу. – Надо подбирать одежду – легкую, но непроницаемую для лучей. И шляпа, обязательно шляпа.

– О, в этом доме, как видно, много одежды.

– Да уж немало, – красавица расхохоталась и, вдруг сделавшись серьезной, прошептала: – Больше сюда не приходи. Я найду тебя сама, ведь вы еще долго будете… строить?

– Думаю, до осени, – повел плечом лейтенант.

– Вот видишь, до осени. Уже хорошо. А там… там чтонибудь придумаем.

Усевшись рядом с графиней на стол – на место упавшей корзины, – молодой человек ласково провел любовнице по бедру и, поцеловав грудь, тихо спросил:

– У вас тут мальчишка служил… и девчонка. Что же их, правда – замуровали?

Женщина неожиданно отпрянула, красивое лицо ее исказила гримаса презрения и злобы.

– Так вот ты зачем явился?! – вскочив, донна Кьяра с яростью хлестнула Громова по щекам… хлестнула бы, коли б он не перехватил ее запястья руками.

– Пусти! – рассерженно прошипела графиня. – Пусти, иначе я буду кричать…

– Что ж, кричи – мне это нравится.

С этим словами Андрей снова поцеловал женщину в губы и долгодолго не отпускал, прижав к себе и нежно гладя ладонями талию и спину. Донна Кьяра затрепетала всем телом, уже не пытаясь кричать… Ее темнокарие глаза затуманились, вновь налившаяся терпким соком любви грудь тяжело вздымалась…

Вдруг ктото резко постучал в дверь:

– Донна Кьяра! Это лейтенант Лареда. Слуги сказали – вы здесь.

– Да, я здесь, лейтенант, – невозмутимо отозвалась графиня. – Как раз принимаю ванну. Вы, верно, ищете моего мужа?

– Именно так, госпожа.

– Если чтото срочное – скачите к Источнику Молодости, он там охотится вместе с алькальдом.

– Спасибо, госпожа, извините, что потревожил.

– Эй, эй, сеньор Лареда! Да что случилосьто?

– Во рву нашли убитого надсмотрщика, госпожа. Надо срочно вести расследование, уже имеются некоторые наметки на убийц. Их нужно серьезно пытать, и я…

– Ладно, не задерживаю больше вас, сеньор Лареда. Надеюсь, вы быстро отыщете моего дражайшего супруга… – дождавшись, когда гулкие шаги лейтенанта затихнут на ступеньках крыльца, графиня озабоченно посмотрела на Андрея. – И нам с тобой, дружок, нужно бы поспешить. Источник Молодости не так уж и далеко – муж будет здесь с минуты на минуту. Так что отправляйся на стройку… а я пока и в самом деле приму ванну. Ммм…

Обняв, донна Кьяра поцеловала Громова на прощанье и тихо шепнула:

– Иди через второй этаж – там сейчас никого нет. В левом крыле дома увидишь лестницу в сад. Что смотришь?

– Ты обворожительна! – искренне признался молодой человек.

Графиня улыбнулась:

– Я знаю. И знаю, что ты сейчас мне не лжешь.

Красивое лицо ее исказилось:

– Но про юных прелюбодеев – забудь! И никогда мне о них не напоминай. Все! Уходи. Мне надо еще позвать служанку.

Каторжники бросили работу сразу же, как только на стройку возвратился Громов, они уж его ждали, да не одни – вместе с появившимся Саланко.

– Этот парень говорит… – взволнованно начал было Головешка Сильвио.

– Я знаю – во рву нашли труп надсмотрщика, – Андрей стиснул губы и сплюнул. – Больше того – нас собираются пытать. Всех!

Головешка удивленно приподнял брови:

– А при чем тут мы?

– Разбираться не будут, – бросив на лейтенанта быстрый внимательный взгляд, махнул рукою Рамон. – Знаете, мне чтото не слишком хочется возвращаться в крепость… Тем более, тот красивый кораблик. Мы его захватим!

– Ага! – Сильвио скривил губы. – Захватитьто, может, и захватим – а как потом поплывем? Без шкипера, без матросов…

– За матросов и мы с вами сойдем, – поглядев на море, улыбнулся Громов. – А вот насчет шкипера… есть у меня планы.

Молодой человек снова взглянул на море и, обернувшись, приказал тихим и непререкаемым тоном:

– Найдите лодку и ждите меня в зарослях у подземного хода. Что смотришь, Сильвио? Дада, у того самого.

– Ааа…

– А я скоро. Дерзайте, други мои. Да! Я тут присмотрел для вас коекакую одежку.

Товарищи по неволе покинули сад вместе, только по людной СанКристобаль не пошли, ту имелся другой проход к морю – переулками, меж задних дворов и кишащих большими зелеными мухами свалок. На полпути Андрей, ободряюще подмигнув своим спутникам, свернул на знакомую тропку и уже минут через двадцать оказался у дальнего рва, как раз там, где еще утром встретил моряков со «Святой Эулалии». Шкипер, боцман и еще паратройка знакомых на лицо матросов и сейчас находились там же, только, пользуясь отсутствием пригляда, не работали, а болтали, бросив кирки и лениво усевшись на краю канавы.