С галеоном все было кончено, и пиратские квартирмейстеры, спустившись в трюм, деловито подсчитывали добычу. Паруса «серебряных» галеонов уже маячили гдето на горизонте, похоже, так никто и не пытался помочь попавшим в беду судам. Да и как могли бы? Развернуться, идти против ветра, атаковать? Шалишь! Не пароходы всетаки.

Галеон решили увести с собой, разгрузив его уже вблизи гавани, куда захваченное судно, в силу своей осадки, все равно никак не смогло бы зайти. Плененной команде, по обычаю, предложили встать в ряды братства, тех же, кто отказался, высадили по пути на безлюдном островке – а пусть как хотят! Пусть спасибо скажут, что не утопили, хоть, может, и стоило бы.

Команде «СанГабриэля» удалось сбить пламя на брандере, и теперь моряки распутывали снасти и деловито меняли поврежденные пиратским огнем такелаж и рангоут. Их никто не трогал – кому охота испытать на себе всю мощь двадцатичетырехфунтовых – а то и калибром побольше! – орудий? Пущай ремонтируются да с богом уходят, догоняют свой караван, воевать больше пираты не собирались – захваченной добычи хватало вполне! Как, возбужденно размахивая руками, рассказывал вахтенным «только одним глазком» заглянувший в трюм галеона юнга.

– Там полным полно серебра, братцы! И в слитках, и монеты… Я никогда в жизни такой огромной кучи не видел. Представляете, заглянул внутрь… а там – кругом – пиастры, пиастры, пиастры!

Глава 8

Весна 1707 г. Багамские острова – Флорида

Корабль смерти

После возвращения с богатой добычей – шутка ли, целый «серебряный» галеон! – авторитет пиратских капитанов взлетел на небывалую высоту! Получивший свой людоедский процент губернатор тоже остался доволен. Правда, выдать каперский патент не мог, не имел права – поскольку подчинялся хозяевам острова, а вовсе не находился на службе у государства.

Отпущенные на берег матросы, как обычно, предались кутежам – а что еще делатьто? Библиотек да музеев в Нассау пока что не было, куда пойти? Только в таверны да дома с разбитными девицами, коих в городке имелось предостаточно.

Камилла и баронесса с утра, в сопровождении Тома, отправились по промтоварным лавкам, и вернулись лишь к обеду, а во второй половине дня за племянницей старого Сэма заглянул ее воздыхатель Генрих, и молодые люди, как обычно, отправились кататься на лодке. Звали и Андрея с Бьянкой, однако те отказались – зачем друг другу мешать? Ясно же, что Камилла и молодой пиратский лекарь хотели бы побыть наедине, наслаждаясь прекрасной природой… и друг другом.

Этим последним как раз и собрались заняться «супруги», сразу, как только простились с друзьями, да вот не успели даже раздеться, как в комнату вежливо постучал Том, исполнявший обязанности слуги сразу для двух молодых хозяек.

– Масса Эндрю, тут пришел какойто мальчишка из лавки, торгующей всяким разным добром.

– Мальчик из лавки? – Бьянка проворно одернула платье. – Не из той ли, куда мы заглядывали утром? Да ты заходи, Том, за дверьюто не стой.

– Из той самой, мэм, – войдя, поклонился слуга. – Я сразу его приметил, разрази меня гром! Спрашивает госпожу Камиллу, о чемто она с хозяином уговаривалась, вот я и подумал – может, вы ей потом что передадите? Мнето этот чертов мальчишка ничего толком не говорит.

Услыхав это, Громов громко расхохотался:

– Ну так гони его в шею! Камилла все равно только к вечеру будет.

– Подожди, милый, – баронесса тронула возлюбленного за плечо. – А вдруг там чтото важное? Камилла и в самом деле о чемто говорила с хозяином, чтото спрашивала… может быть, искала какуюто вещь.

– Да у нее этих вещей! – с хохотом отмахнулся молодой человек.

– Ну и что? – Бьянка взглянула на него с неожиданной строгостью, как смотрит на провинившегося ученика опытная учительница, отчетливо осознающая, что, кроме вот этого взгляда и, если потребуется – истеричного крика – юного хулигана она ничем наказать не может. Ну разве что линейкой по рукам или указкой по кумполу – а это уж чистый криминал, уголовная статья – побои.

– Женщина и должна иметь безделушки, – обняв возлюбленного за шею, наставительно продолжила баронесса. – Всякие там заколки, статуэтки, шкатулки. На то она и женщина! Эй, Томас, зови мальчишку, зови, пока не ушел. Может, он нам чтонибудь скажет, коли уж тебе не захотел?

Завидев столь важных и шикарно одетых господ, босоногий лавочный мальчик заметно смутился и покраснел, наверное, даже и убежал бы, да Андрей вовремя схватил его за руку и грозно рявкнул:

– Говорят, ты когото здесь ищешь?

– Ищу… – испуганно пролепетал подросток. – Госпожу Камиллу – так она себя назвала. Она сама же меня и просила, если вдруг коечто увижу или кто принесет, а она хотела бы купить, так бы поторопилась, а то ктонибудь другой купит – мало ли?

Мало что поняв, Громов помотал головою – ну загрузил, пацан!

– И что же такое Камилла хотела купить? Что искала? – подойдя к мальчишке, мягко улыбнулась Бьянка. – Говори, не стесняйся. Видишь ли, нужной тебе госпожи сейчас нет, и она еще очень нескоро будет. А мы – ее лучшие друзья. И могли бы заплатить, если уж ты говоришь – срочно.

Переминаясь с ноги на ногу, подросток быстро закивал:

– Срочно, да, есть у нас в городе один дед, старый господин Кавендиш, так он подобные вещи скупает. Боюсь, как бы и сейчас не купил, обычно он как раз после обеда прохаживается по лавкам. О, он такой, что…

– Сколько? – баронесса быстро перебила мальчишку.

– Ну… может быть, целый пиастр, а может – и все два, мой хозяин, господин Мидлтон, знаете ли, честно говоря, скуповат.

– А, Мидлтон! – вспомнил вдруг Громов. – Усатый такой, похожий на турка. Торгует кра… тьфу ты – комиссионным товаром.

– Вот тебе два пиастра… – заглянув в шкаф, Бьянка вытащила из небольшого сундучка монеты. – И вот – медяшки – лично тебе за труды.

– Спасибо, любезнейшая госпожа, – мальчишка проворно спрятал деньгу и поклонился. – Так я побегу, ага?

– Двигай! И живо принеси сюда ту саму вещь… что, кстати, за вещьто?

– Воин, – обернулся на пороге подросток. – Маленький красный воин с круглым серебряным щитом и саблей. Вот такой! – парень показал пальцами.

– Дюйма полтора, – пробурчал Громов. – И за эту безделицу – пятьдесят граммов чистейшего мексиканского серебра?! Два пиастра!

– Беги, беги, милый, и никого здесь не слушай.

Выпроводив парнишку, Бьянка послал Тома вниз, за вином… «и еще попроси тетушку Марту пожарить немного рыбы, как пожарит, так и неси… и вино тогда же».

Молча поклонившись, молодой негр вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Шаги его гулко загрохотали по лестнице – бывший невольник уже успел прикупить себе самые настоящие башмаки, пусть и поношенные!

– Ах, милый… Я больше не могу сдерживаться!

Презрев всякие приличия, Бьянка набросилась на возлюбленного с самыми горячими поцелуями. Скинув с него кафтан, стащила сорочку…

Андрей тоже не терял времени даром: уже успев обнажить девчонку до пояса, пылко целовал упругую грудь, пусть небольшую, но столь аппетитную, что, верно, могла бы заменить собой изрядный жареный окорок!

– Миленький мой… ах…

Дрожа от нетерпения, юная баронесса закатила глаза…

И тут в дверь опять постучали!

– Масса Эндрю…

Бьянка проворно прыгнула в постель, накрывшись покрывалом.

– Господи, Том, – с досадой покусав губу, Громов приоткрыл дверь. – Ты както совсем уж незаметно подобрался… даже башмаками не стучал. Что случилосьто? Тетушка Марта уже успела пожарить рыбу?

– Нет, масса. Просто прибежал давешний мальчик из лавки.

Баронесса замахала рукой:

– Зови его, милый, зови… И помоги мне застегнуть платье.

– Который раз уже собираюсь приделать сюда небольшой засов, – не удержавшись, молодой человек погладил возлюбленную по спине, такой шелковистой, теплой… а если провести рукой чуть ниже…