Неожиданно они вышли прямо на него. Он состоял из крытого ангара, метров пятидесяти в длину, выступавшего в реку и открытого с этой стороны. Но со стороны реки было невозможно проникнуть в эллинг. В стене ангара были тяжелые двустворчатые ворота на рельсах, запертые на висячий замок.

Никакого шороха, ни малейшего признака жизни. Фрэд занялся замком. Чтобы открыть его, не потребовалось много времени. Они проскользнули внутрь ангара.

Яхта была там. Вблизи она казалась огромной. Ее белый корпус потемнел от морской воды, по борту шла синяя полоса, на палубе стоял вертолет. Но называлась она не «Рамзес». Фрэнки подумал, что название было написано по корпусу, но на самом деле написано оно было на тонкой пластиковой табличке, вставлявшейся в корму. Табличка с надписью «Рамзес» валялась тут же, на земле. Яхта называлась «Дельфин» до следующего рейса в Англию.

Среди более или менее аккуратно разложенных в ангаре инструментов они нашли сильный электрический фонарь и стали осторожно изучать корабль. По массе мелких деталей было ясно, что яхта совершила длительное путешествие и теперь нуждалась в легком ремонте. Но контейнеры исчезли без следа.

Они не нашли на экс — «Рамзесе», ставшем теперь «Дельфином», ничего, что могли бы помочь им вновь напасть на след радиоактивных отходов.

Когда вышли из ангара, Мэт долго изучал грязную землю вокруг себя, освещая ее лучом фонаря.

– Смотри, – сказал он Фрэду.

На грязи остались отпечатки широких шин грузовика.

– Сюда приезжал грузовик, – продолжал он. – Видишь, свежие следы, ведущие от ангара, глубже, чем те, что ведут к нему. Очевидно, машина приезжала сегодня днем пустой, а уехала с двумя тоннами радиоактивных отходов.

– Возможно, – ответил Фрэд. – Остается узнать, куда поехал этот чертов грузовик.

– Наверное, это знает пилот.

– Ты хочешь сказать, Герберт Мюллер?

– Я хочу сказать, Герберт Мюллер, пилот вертолета.

– Судя по тому, что нам рассказал другой Мюллер, он что–то заподозрил, раз кружил над эстуарием, проверял, не следят ли за «Рамзесом», и мог поднять тревогу.

– Оставаясь здесь, мы ничего не узнаем. Ты помнишь его адрес, Фрэд?

– Да. Даммторштрассе, восемнадцать. Возле Оперы.

– Поехали. Нам надо добраться до утра.

ГЛАВА 8

– Пошли, – сказал Мэт, выйдя из телефонной будки. Они позвонили Герберту Мюллеру, как делают обычно воры, отправляясь на дело. Номер они нашли в телефонной книге. В трубке долго звучали длинные гудки. Никакого ответа. Они еще раз набрали номер. Опять никто не снял трубку.

Решили подождать пилота в его квартире.

Около трех часов ночи они приехали на Даммторштрассе – ярко освещенную улицу, застроенную новыми многоэтажными домами. Дом номер восемнадцать входил в группу пятнадцатиэтажных зданий с крышами в форме террас. Они осмотрели шестьдесят почтовых ящиков, висевших в широком холле, вымощенном плиткой из фальшивого мрамора, на котором стояли в кадках растения. Герберт Мюллер жил на шестом этаже.

Перед входом в дом встретили двух людей, а пока изучали почтовые ящики, один из лифтов дома осветился и они услышали его характерное урчание. Кто–то спустился вниз и вышел из дома, не обратив на них никакого внимания, даже не заметив. Да и сами они бросили на выходившего лишь беглый взгляд. В этих больших домах вечно кто–то приходит и уходит, даже ночью.

Они сели в лифт, в котором только что приехал тот мужчина, поднялись на седьмой этаж и пешком спустились на шестой. На площадке было четыре двери. К той, что интересовала их, канцелярской кнопкой был приколот кусочек картона, размером с визитную карточку, с надписью: «Герберт Мюллер». Они прижались к двери и в удивлении отпрянули. После телефонного звонка они были уверены, что хозяина нет дома. Однако из–за двери ясно слышалась музыка. Или Герберт Мюллер вернулся между их звонком и приходом? Маловероятно. Телефон–автомат находился недалеко от дома. Как бы то ни было, это полностью меняло их планы.

– Мы позвоним в дверь, – предложил Фрэнки. – Как только он откроет, ты врываешься и сбиваешь его с ног. Я тебя прикрою.

Он вытащил из кармана револьвер, взятый у матроса Мюллера. Его любимый пистолет «беретта» калибра семь и шестьдесят пять был, как обычно, засунут за пояс, но он не отказывался пользоваться чужим оружием. Это могло бы сбить со следа полицию в том случае, если бы она вмешалась в их дела.

Русский нажал на кнопку звонка, а Мэт тем временем немного отошел назад. Ничего. Никакой реакции. Фрэд дал еще один длинный звонок. Опять ничего. А музыка продолжала играть. Они переглянулись. Действительно странно.

– Тем хуже, откроем сами, – сказал Фрэнки.

Он повернул ручку двери. Тогда Фрэд вытащил из кармана связку отмычек, выбрал одну из них – очень тонкую, с коротким основанием и многочисленными усиками различной длины. Этим приспособлением можно было открыть любой, даже самый надежный, замок.

Они толкнули дверь, и она без скрипа открылась. Музыка слышалась громче. Но никаких следов присутствия людей. Они осторожно направились вперед. Мэт по–прежнему держал в руке оружие. Маленький коридор, в котором висела какая–то одежда, вел в большую комнату, несомненно единственную в холостяцкой квартире, служившую одновременно спальней, столовой и гостиной. Настоящее жилище холостяка, довольного таким положением вещей, судя по тому, как комната была меблирована и украшена: пышный светлый ковер, широкая низкая кровать, глубокие кресла, мягкий свет, плотные шторы и фотографии обнаженных женщин почти в натуральную величину. Снимки на стенах странно выглядели рядом с предметами, обычными для бывшего студента: фуражкой с витым шнуром, гербовым щитом студенческого общества, скрещенными рапирами и белыми перчатками с раструбами. Ни души, но тем не менее горящая ночная лампа, запах сигареты, которую только что курили, и звучащая музыка говорили о том, что кто–то в квартире есть.

В коридоре были две двери из красивого дерева. Одна должна была вести в кухню, другая – в ванную комнату.

Бесшумно ступая по ковру, они заглянули на кухню, и, ничего там не увидев, Мэт дулом пистолета толкнул дверь в ванную.

В наполовину наполненной водой ванне лежал совершенно голый человек, торс выступал над кромкой воды, глаза и рот были открыты, мокрые длинные темные волосы прилипли к щекам, одна из которых была пересечена широким шрамом. Он был мертв. Рядом с ванной на мокром коврике стоял столик на колесах, на котором были бутылка виски, полурастаявший лед, два стакана, пепельница и включенный транзисторный приемник, откуда и слышалась музыка.

Мэт выключил его и опустил кончик пальца в ванну. Вода была еще теплой. Фрэд по профессиональной привычке вернулся к входной двери и защелкнул замок. Не хватало, чтобы их застали врасплох!

Имевшиеся детали были красноречивы и легко поддавались объяснению. Мюллер – если предположить, что в ванне лежал именно он, а в этом они были почти уверены – принимал ванну, когда у него в квартире находился посетитель. Очевидно, визитер был ему человеком близким, раз пилот стал купаться в его присутствии. Скорее всего, это был гость, а не гостья. В части туалета мужчины обычно стыдятся женщин, даже горячо любимых подруг, но не друзей. Потом пилота утопили в ванне, а его гость ушел. Видимо, все произошло незадолго до их появления, поскольку вода не успела остыть. Может быть, за несколько минут.

– Вряд ли он ответит на наши вопросы, – буркнул вернувшийся Фрэд.

– Смотри, куда ты наступаешь, – сказал ему Мэт. Тот остановился.

Повернувшись к Фрэду, Мэт увидел следы ног, четко отпечатавшиеся на мокром коврике и дальше, в комнате. Еще одно доказательство недавнего ухода гостя.

– Странные следы, – заметил Мэт.

Оба нагнулись, изучая следы. Сейчас они напоминали индейцев на тропе войны.

– Да, странные, – согласился Фрэд, живший в деревне до поступления на службу. – Так может ходить человек с грузом или хромой. У него что–нибудь вроде искривления ступни.