Он достал из кармана конверт и протянул его Малко.

– Вот адрес офиса Халила Жезина. А вот удостоверение государственной казны. Вы прибыли в Бейрут со специальным заданием от комиссии по наркобизнесу. Вы должны нанести визит лейтенанту Рашайя в ливанское отделение по борьбе с наркобизнесом. Это дает вам право на ношение оружия…

– А каково официальное объяснение моему приезду?

– Американская комиссия по борьбе с наркобизнесом подозревает Халила Жезина в торговле наркотиками на территории США.

Порочный круг. Узел затягивался.

– Будьте осторожны, – предупредил американец. – Помните, они уже убили двоих. Но постарайтесь действовать быстро. Китайцы не станут ждать вечно. Встретимся сегодня вечером в Клубе, на улице Фениси, это неподалеку отсюда. Вы увидите там весь свет Бейрута. Желаю удачи.

Прежде чем уйти, Малко оглядел еще раз зал ресторана. Тот, кого Джерри Купер представил как резидента КГБ в Бейруте, беззаботно уминал гороховое пюре.

Малко в недоумении остановился под арками, где кишел народ, и проверил адрес: «Билдинг Жезин. Улица Алланби». Как ни странно, но это здесь.

Он находился перед старым облупленным четырехэтажным домом. На первом этаже – лавки, торгующие мотками шерсти и коврами. Перед входом – вечные торговцы фисташками. Лавки не более привлекательны, чем рынки на площади Мучеников. На деревянном щите полустертая надпись гласит: «Халил Жезин. Торговля судами».

Казалось немыслимым, чтобы торговля «Боингами» осуществлялась в таком непрезентабельном офисе.

Малко с опаской поднимался по выбитой грязной лестнице. Ступеньки привели его к небольшой лестничной площадке, на которую выходила дверь с вывеской, написанной позолоченными буквами: «Халил Жезин». Малко постучался и вошел.

Хозяйка приемной без конца перекрещивала свои ножки, лишь частично прикрытые мини–юбкой, так что у Малко возникло ощущение, что он присутствует при полном стриптизе. Она была невысокой, с длинными рыжими волосами, большими глазами, подведенными сиреневыми тенями, и большим чувственным ртом.

Она украдкой поглядывала на Малко, вероятно, очарованная его золотистыми глазами и элегантностью.

Малко находился в импозантной приемной, стены которой были отделаны красным деревом, а толстый ковер на полу приглушал шаги. В переднюю выходили три массивные двери красного дерева.

На столе перед девушкой стояло внутреннее переговорное устройство. Малко вздрогнул, когда в нем раздался голос, но не понял смысла сказанной по–арабски фразы. Рыжая девушка поднялась и сообщила бархатным голосом:

– Господин Жезин примет вас.

Молодая ливанка смотрела на Малко дерзко и провоцирующе.

Она закрыла за ним обитую кожей дверь.

Малко, пораженный, остановился. Ему показалось, что он попал в английский клуб. Отделанные красным деревом стены украшены портретами королевы Анны. Кресла обтянуты красной кожей Ярко–красным был и массивный стол. А напротив стола – двустворчатая раздвижная дверь, тоже красного дерева. Неожиданно между створками двери просунулось длинное дуло, и голос приказал по–английски:

– Положите руки на голову и не шевелитесь!

В кабинете слышалось только пришептывание кондиционера. Малко, как завороженный, смотрел на оружие, направленное на него. Подавив ярость, он исполнил приказ. Прием у Халила Жезина оказался несколько неожиданным.

Створки двери медленно раздвинулись, и Малко увидел за ними зал, гораздо более просторный, чем кабинет.

Посредине зала в кресле сидел огромный человек, нацелив на Малко автомат, казавшийся маленьким в жирных лапах, таких же бледных, как и лицо. Огромный живот свешивался на колени. Человек был почти лысым. У него было умное лицо со светлыми глазами. Он спросил мягким голосом:

– Что вам угодно?

Малко хотел опустить руки, но толстый палец тотчас же потянулся к спуску курка.

– Я вам приказал, руки на голову! – повторил мужчина более жестко. Но тут же добавил: – Войдите!

Малко вошел в зал. Это скорее всего был конференц–зал. Роскошно меблированный, что резко – еще более, чем приемная и кабинет, – контрастировало с жалким внешним обликом здания и лестничной площадкой.

– У меня встреча с Халилом Жезином, – сказал Малко. – Я от Джерри Купера.

Мужчина повернул голову и позвал:

– Ури!

Дверь отворилась, и в комнату вошла рыжая девушка, нисколько не смутившись при виде автомата.

– Обыщи его.

Ливанка подошла к Малко, расстегнула на нем куртку и начала нежно его ощупывать с самым серьезным видом. Ее руки опустились ниже, на пояс и в карманы, еще ниже…

– У него ничего нет, – сказала она.

– Повернитесь, – приказал толстяк.

Малко послушался. Его глаза встретились с глазами девушки. Теперь она ощупывала его бедра. Она была либо садисткой, либо поразительно бесстыдной.

– Ну что? – снова спросил толстяк.

Немного изменившимся голосом девушка повторила:

– У него ничего нет, господин Жезин.

Так, значит, это он, тот человек, которого Малко должен охранять. Ничего не скажешь, хорошенькое начало.

– Ладно, – кивнул ливанец. – Соедини меня с Джерри Купером.

Ури набрала номер телефона на столе и поднесла трубку к уху Халила Жезина. Приветствовав американца на другом конце провода, Жезин сказал:

– Здесь у меня сидит человек, утверждающий, что пришел от вас…

Он быстро описал Малко, потом подозвал его к телефону.

– Он хочет с вами поговорить.

– Я не был готов к такому приему, – сообщил Малко. – По–моему, господин Жезин очень нервничает.

На другом конце провода Джерри Купер снисходительно вздохнул:

– Извините его и передайте ему трубку. Я скажу ему, что узнал ваш голос. Иначе вы рискуете получить в голову порцию свинца…

Ливанец взял трубку, пробормотал слова благодарности и попрощался. После этого он положил автомат на стол и, опершись обеими руками на ручки кресла, поднялся.

– Оставь нас, – приказал он Ури. – Прошу извинить меня, – сказал он. – Обычно я иначе встречаю гостей. Но вы не знаете, что значит жить в страхе… После того что случилось с моими братьями, я постоянно жду покушения и вздрагиваю от малейшего шороха, скрипа двери, телефонного звонка или неожиданного визита.

– Я понимаю, – сказал Малко.

Светлые глаза Жезина смотрели на него чуть ли не растерянно. Но это не могло обмануть Малко. Он видел: перед ним человек сильный, умеющий обойти капканы, которые внешний мир ставит современному человеку. Хотя, бесспорно, одновременное убийство двух братьев было сильным ударом для его нервов.

– Я ненавижу насилие, – сказал Халил Жезин. – Я скорее эпикуреец, а не спартанец и люблю жизнь. На свете так много приятных вещей, например моя секретарша. Она прелестна, не так ли?

– Восхитительна, – согласился Малко. – Если бы ее интеллект был на уровне виртуозности ее рук, ей не было бы равных среди прочих секретарш.

– Постарайтесь забыть об этом инциденте, – сказал Халил Жезин. – И помогите мне.

– Я здесь как раз для этого, – ответил Малко.

– Все началось три месяца назад, после моего возвращения из Китая, – продолжал ливанец. – Я в принципе договорился с китайцами о продаже первой партии «Боингов». Но на третий день после этого мне позвонили. Мужской голос на безукоризненном арабском потребовал, чтобы я отказался от контракта. Затем снова телефонные звонки, сюда и домой, когда я был с Муной.

– Кто такая Муна?

– Моя жена.

Ливанец страдальчески сморщился.

– Да, угрозы повторялись, и я обратился к Джерри Куперу, который успокоил меня, уверяя, что это всего лишь запугивание. Не исключено, со стороны самих китайцев, для того чтобы испытать меня. Затем неделю не было ни одного звонка, и я решил, что Купер прав. Но они убили Авеля и Самира… В один день.

Голос Жезина задрожал.

– На следующий день после их смерти мне опять позвонил какой–то человек. Он сказал: оба моих брата погибли из–за меня и я должен понять, что имею дело с серьезными людьми. Если я буду упрямиться, меня ждет то же самое. Он добавил, что не понимает, зачем мне миллионы долларов, если я смогу их потратить только на золотой гроб…