Топ… топ… топ… топ…

Вдруг из лунной темноты появилась фигура.

Отец!

Я спрыгнул со ступенек и со всех ног помчался к нему.

— Дэнни! — закричал он. — Что, скажи на милость, произошло?

— Я думал, с тобой случилось что-то ужасное, — пробормотал я.

Он взял меня за руку и в полной тишине повёл до фургона. Потом уложил в кровать.

— Прости меня, — сказал отец. — Я не должен был этого делать. Но ведь раньше ты никогда не просыпался, разве не так?

— Папа, куда ты ходил?

— Ты, наверное, устал.

— Я не устал. Может, мы ненадолго зажжём лампу?

Отец поднёс спичку к фитильку лампы, свисающей с потолка, и слабое желтоватое пламя осветило фургон.

— Давай выпьем чего-нибудь горячего, — предложил он.

— Давай.

Он зажёг парафиновую горелку и поставил чайник.

— Я тут решил кое-что, — сказал он. — Хочу посвятить тебя в страшную тайну всей моей жизни.

Я сидел на кровати и наблюдал за отцом.

— Ты спросил, где я был. Так вот, я был в лесу мистера Хейзла.

— В лесу? Так далеко?

— Шесть с половиной миль, — пояснил отец. — Я знаю, что не должен был уходить. И очень, очень сожалею. Прости. Но у меня была на то причина… — Его голос затих.

— Зачем тебе понадобилось идти в лес мистера Хейзла? — спросил я.

Он насыпал в две кружки какао-порошок с сахаром, медленно и аккуратно перемешивая, будто имел дело с лекарством.

— Ты знаешь, что такое браконьерство? — спросил он.

— Браконьерство? Нет, не совсем.

— Это когда охотники забираются ночью в чужой лес и приносят оттуда что-нибудь для котелка. В разных местах и браконьерство разное. В наших краях это в основном фазаны.

— Ты имеешь в виду, что их крадут?

— Не совсем так. Охота — это искусство. Великий браконьер — это великий артист.

— Так ты этим занимался в лесу? Ловил фазанов?

— Да, я оттачивал своё мастерство, — сказал он. — Мастерство браконьерства.

Я был потрясён. Мой отец — вор! Этот заботливый, замечательный человек! Я не мог поверить в то, что по ночам он ходит по чужому лесу и ловит ценных птиц, принадлежащих кому-то другому.

— Чайник кипит, — сказал я.

— А, да.

Отец разлил кипяток по кружкам и принёс мне мою. Затем взял свою кружку и присел на краешек моей кровати.

— Твой дедушка, мой отец, был величайшим браконьером. Он и меня всему научил. Я заразился от него браконьерской лихорадкой, когда мне было десять, и с тех пор никак не могу от неё избавиться. Понимаешь, в те времена почти каждый мужчина в нашей деревне выходил по ночам в лес на ловлю фазанов. И делали они это не только из спортивного интереса, а чтобы прокормить семью. Во времена моего детства в Англии было много безработных, и многие семьи буквально голодали. А в лесах богатых людей тысячи фазанов кормили как королей, дважды в день. Разве можно винить моего отца в том, что он время от времени отправлялся в лес и приносил оттуда пару птиц на ужин?

— Нет, конечно, нет. Но мы же не голодаем, папа.

— Не в этом дело, Дэнни, мальчик мой! Ты главное упустил. Браконьерство — захватывающий, увлекательный вид спорта. Однажды попробовав, невозможно остановиться. Только представь на минуту, — сказал отец, поднимаясь с кровати и жестикулируя кружкой. — Только представь: ты один в тёмном лесу, а лес полон сторожей, притаившихся за деревьями, и у них у всех ружья…

— Ружья?! — Я чуть не задохнулся. — У них нет ружей.

— У всех сторожей есть ружья, Дэнни. Иначе как они будут защищаться от всяких бродяг, от лис, горностаев и ласок, которые охотятся на фазанов? Но у них найдётся и котелок для браконьера, если они его выследят.

— Пап, ты шутишь?

— Вовсе нет. Но стреляют сторожа, только когда ты пытаешься убежать. Они предпочитают перец и стреляют в ноги с расстояния примерно тридцать ярдов.

— Да как они смеют! — воскликнул я. — Они могут попасть в тюрьму за стрельбу по людям.

— В тюрьму можно попасть и за браконьерство, — уточнил отец. В его глазах появился блеск, который я раньше не замечал. — Когда я был мальчиком, как ты, Дэнни, и ночью иногда заглядывал на кухню, то видел, как мой отец лежит на столе лицом вниз, а мама стоит над ним и кухонным ножом выковыривает у него из затылка ружейную дробь.

— Это неправда, — сказал я, смеясь.

— Ты мне не веришь?

— Да нет, верю.

— Он весь был усыпан маленькими белыми шрамами, словно снежинками.

— Не знаю, почему я смеюсь. Ведь это не смешно, а ужасно, — сказал я.

— «Браконьерская печать», вот как они это называли. И не было в деревне почти ни одного мужчины, который бы не носил её. Но мой отец был среди них чемпионом. Как тебе какао?

— Вкусное, спасибо.

— Если ты голоден, можем устроить ночную фиесту, — предложил отец.

— Правда, папа?

— Конечно.

Отец достал жестянку с хлебом, масло, сыр и стал делать бутерброды.

— Позволь мне рассказать тебе об этой так называемой охоте на фазанов, — начал он. — Прежде всего ею занимаются только богатые. Только очень богатые люди могут позволить себе разводить фазанов, чтобы потом, когда они подрастут, застрелить их ради удовольствия. Эти богатые идиоты покупают у фермеров птенцов и откармливают их, тратя на это уйму денег. Затем выпускают в леса, под присмотр сторожей, и те кормят птиц дважды в день отборным зерном до тех пор, пока они, можно сказать, перестают летать — такими становятся жирными. После этого нанимают людей, которые идут по лесу и хлопают в ладоши, чтобы поднять в воздух почти прирученных фазанов и направить их на ружья совсем спёкшихся от солнца охотников. А затем — бах, бах, и фазаны падают на землю. Ты хочешь бутерброд с клубничным джемом?

— Да, пожалуйста, один бутерброд с джемом, другой с сыром. Но папа…

— Что?

— Как ты на самом деле ловишь фазанов? У тебя где-нибудь спрятано ружьё?

— Ружьё?! — с отвращением воскликнул отец. — Дэнни, настоящие браконьеры не отстреливают фазанов, разве ты не знаешь? Только взведи курок, и эти сторожа тут же на тебя навалятся.

— Тогда как же ты это делаешь?

— О!

Отец прикрыл глаза и, растягивая удовольствие, намазал на хлеб толстый слой клубничного джема.

— Это большой секрет, — сказал он. — На самом деле большой секрет. Но думаю, если мой отец открыл его мне, то почему бы мне не открыть его тебе. Так ты хочешь, чтобы я тебе рассказал?

— Очень. Расскажи прямо сейчас.

— Мой старик изобрёл лучшие в мире способы охоты на фазанов. Он изучал этот процесс подобно тому, как учёные изучают науку.

Отец положил бутерброды на тарелку и принёс мне. Я поставил тарелку на колени и начал есть. Я был голоден как волк.

— Знаешь, мой старик держал на заднем дворе кур, чтобы время от времени практиковаться на них. Курица очень похожа на фазана. Обе эти птицы одинаково глупы и едят одно и то же. Только курица более ручная, вот и всё. Так что, когда мой отец придумывал новый способ охоты на фазанов, он сначала опробовал его на курах.

— Какой же способ самый лучший?

Положив наполовину съеденный бутерброд на край раковины, отец секунд двадцать молча смотрел на меня хитрым взглядом.

— Обещай, что никому не скажешь.

— Обещаю.

— Так вот, слушай. Первый способ. Но это секрет. Нет, это больше чем секрет, Дэнни. Это величайшее открытие за всю историю охоты на фазанов.

Он придвинулся ко мне поближе. Лицо его казалось бледным в желтоватом свете лампы, свисающей с потолка, но глаза сияли, как звёзды.

— Так вот… — Голос отца стал вдруг тихим, мягким и вкрадчивым. — Фазаны, — прошептал он, — обожают изюм.

— Это и есть большой секрет?

— Именно так. Хотя, может, это звучит и не очень здорово, но ты уж мне поверь.

— Изюм? — повторил я.

— Обыкновенный изюм. Они с ума по нему сходят. Стоит бросить фазанам горсть изюма, как они тут же набрасываются на него. Мой отец открыл это сорок лет назад. Как и много других полезных вещей, о которых я собираюсь тебе рассказать.