Начальник отделения по раскрытию убийств управления уголовного розыска области – крупный, коротко стриженый мужчина на память называл даты, места и способы совершения десятков убийств. Казалось, что также хорошо он знает об обстоятельствах всех, когда-либо имевших место на этой земли преступлений.

— Последние эпизода заметно выделяются из массы скрытых убийств, – подвел черту под докладом начальник отделения. – Свои соображения я изложил в справке.

Майор протянул через стол несколько секретных, отпечатанных на машинке листов.

— Хорошо, я посмотрю, — сказал генерал, давая понять, что разговор окончен.

Майор, торопясь, собирал схемы, снимки, заключения экспертов.

— Это тоже оставьте, — остановил его начальник УВД.

— Разрешите идти?

— Идите. – И после того, как легкий звук закрываемой двери в темном конце кабинета подтвердил, что майор вышел, начальник УВД еще долго сидел не двигаясь. Круг света настольной лампы высвечивал усталое лицо, залысины на лбу, седеющие полосы и лежащие па столе руки немолодого уже человека.

Сюда, в кабинет, отгороженный двойными дверями и толстыми тонированными стеклами, не проникали звуки вечернего города. Но внизу, в оперативном зале дежурной части управления внутренних дел, бушевали потоки информации. На пультах связи беспрестанно вспыхивали лампочки вызовов. Из городов и районов области непрерывно сообщали о преступлениях. Ограбления, кражи – кажется, не было ни начала, ни конца этим кражам из магазинов в станицах, кражам из квартир в городах. Поговаривают, что начальники милиций немалую часть таких преступлений не регистрируют, чтобы не показывать роста преступлений в своих районах. Или регистрируют, а потом отказывают в возбуждении уголовных дел. Существует множество способов для укрытия преступлений. Начальник УВД в областном центре называл это «управлять преступностью».

Какое тут управлять, когда преступления лезли, как из рога изобилия и приходилось самому постоянно следить за цифрами преступности. Важно, чтобы не допустить очень большого роста. Но еще важнее не снизить, процент раскрываемости в сравнении с прошлым месяцем, кварталом, годом. Процент определял оценку работы всей системы МВД. Определял он отношение министерства к области, и к нему – начальнику УВД. Поэтому от своих заместителей, начальников служб и в первую очередь от уголовного розыска он требовал раскрываемости. Его не интересовала логика и механизм такого раскрытия преступления. Только процент, который складывается из работы розыска, следователей, участковых милиционеров, словом, тысяч его подчиненных.

И если кто-то конкретный укрывает в преступления, чтобы удержать свой процент на участке, и районе, городе, и если об этом станет известно, то он, конечно, осудит такие действия. Будет приказ о наказании. Потом этого человека опять поощрят за очередное раскрытое преступление, и все забудется до следующего скандала. Пока люди не подводили его. Раскрываемость в области – одна из самых высоких в стране: за девяносто процентов. Рост преступности не больше, чем в соседних с областью краях и республиках юга России. Не то что в какой-нибудь там Туве. В Москве, на совещаниях, область называют в числе лучших. Но что-то тревожное в сообщениях с мест уже много месяцев не давало покоя. Может, убийства? Этот вид преступлений прямо-таки выпячивался среди сотен других. Число их росло, И что-либо поделать с этим обстоятельством было невозможно.

Убийство – не кража какая-нибудь. Его не спрячешь, как сообщение, скажем, о пропаже гусей. Недавно начальник штаба рассказывал, как при проверке райотдела читал отказной материал, где по заявлению старушки о пропаже пяти гусей участковым вынесено постановление: гуси, мол, затосковали в неволе и, увидев пролетавших над Доном диких своих сородичей, слетели с бабкиного двора и скрылись вместе со стаей в сторону Средиземного моря. Или о поросятах, которые обиделись на хозяина и ушли со двора. И такой отказной материал ведь был. Хотя на самом деле и поросят, и гусей наверняка украли. Но ведь это пустяки. По убийству так не пошутишь. Правда, множество убийств угрозыск вместе с прокуратурой превращает в «тяжкие телесные повреждения», чтобы область не «росла по убийствам». Но тут уж ничего противозаконного нет, иногда прокуроры городов и районов помогают переквалификации.

Конечно, не каждый рад и не все прокуроры соглашаются с переквалификацией. Да и что поделаешь, когда при свидетелях бьют ножом человека, и тот падает замертво? Тут уж чистая сто вторая статья. Сколько же их, убитых ножами, топорами, удушенных, утопленных, сожженных в огне?..

– Сто девяносто восемь, – вынырнул из подсознания «показатель» убийств – девять из них не раскрыты.

Это за пять месяцев с начала года. А за полтора десятка лет, которые он работает и этой области, – тысячи. Из года в год число это растет.

Но особую тревогу вызвало появление изуродованных детских и женских трупов. Жестокость, с которой действовал убийца, поражала видавших виды сыщиков, наводили на мысль о появлении маньяка. Или маньяков! Ведь трупы обнаруживаются в резных местах. Жертвы разного пола и возраста, Вес, что объединяет преступления, - эта нечеловеческая жестокость преступника и ужасающие муки его жертв. Взрезанные животы, изуродованные половые органы.

Генерал отложил списки, которые машинально перебирал в руках и, вздохнув, надвинул справку:

* * *

Секретно.

Экземпляр единственный.

Справка о работе управления уголовного розыска области по предупреждению и раскрытию убийств детей и женщин на территории области.

На территории области отмечается рост числа убийств.

С начала шестидесятых годов количество преступлений этого вида возросло вдвое.

Генерал поежился, передернул плечами.

На черта ему эта история? В начале шестидесятых вообще коммунизм обещали, Раскрывали бы лучше, а не историей занимались.

* * *

В 1963 году было зарегистрировано 150 убийств, в 1980-м их было уже 358. Несмотря на то, что большинство преступлений совершается на так называемой бытовой почве и происходит и процессе пылких ссор, раскрываемость убийств снижается из-за отсутствия профессиональной подготовки и материально-технического обеспечения отдела милиции в городах и районах.

– Нахватался в академии общих мест – как будто не знает, что каждая должность, даже рядового милиционера, каждая покрышка для машины зависят не от меня, а от МВД.

…Особую обеспокоенность вызывают участившиеся факты обнаружения в лесных массивах трупов детей и женщин с множественными прижизненными и посмертными ранениями.

Серия подобных преступлений предположительно может включать в себя девятнадцать убийств.

Для целенаправленной работы по их раскрытию предлагается создать оперативно-следственную группу. Необходимо активизировать работу по проверке обо всех ушедших из дому и пропавших без вести. Весь личный состав милиции необходимо ориентировать на розыск преступника. Предлагается использовать для ориентирования сотрудников рисованный портрет, полученный при розыске человека, подозреваемого в совершении развратных действий в отношении несовершеннолетних в некоторых школах городов области.

Начальник отделения управления уголовного розыска майор Барков

– Заберите справку.

Через минуту, передавая майору документы, генерал попросил его:

— Подготовьте план действий УВД по раскрытию этих преступлений. Неплохо бы учесть мнения медиков, психологов. Словом, попробуйте вычислить этого человека, если вы убеждены, что это один и тот же человек.

— Впрочем, человек ли это? — внезапно вспомнил описания жертв, сказал генерал. – Зверь какой-то...

Спохватившись, перешел на официальный тон.

— План должен быть у меня завтра. Идите.