— Это он? — спросил Мэтт.

— Это он. — Ким удивилась, увидев здесь Мэтта, но и вид у него был как у человека, которого ведут на казнь. — Что-нибудь случилось?

— Нет, а почему ты спрашиваешь?

— Так просто. Приятно, что ты пришел нас проводить?

— Проводить? Я лечу с вами.

Ким даже представить себе не могла, что Мэтт подвергнет себя риску.

— Отлично. Нам понадобится вся помощь, которую мы только можем получить. Когда вылетаем?

— Ждем еще двоих, они уже едут. Как только они появятся, где-то через час…

— Чем быстрее, тем лучше, — сказала Ким. — Давай планировать отлет, как только они появятся в дверях.

Он взял ящик, и они пошли к трубе.

— Что-нибудь случилось?

Ким рассказала про Вудбриджа. Мэтт слушал и хмурился.

— У нас есть легенда для прикрытия? — спросила Ким.

— Экспедиция направляется к Таратубе. Ничего необычного. Но он знал, что ты едешь в Терминал.

— Я часто сюда езжу. Ничего необычного и в этом нет. И я заказала номер в гостинице «Бичфронт». Так что несколько часов у нас еще должно быть.

Важно было улететь, пока Вудбридж не выяснил, что в руках у него только декорация, и не начал искать Ким. А если сейчас будут трения с патрулем, то Солли на этот случай в пилотской кабине не будет.

— Ладно, — сказал Мэтт. — Постараемся вылететь побыстрее. Но я не хочу никого бросать. Эти люди все оставили ради нас…

— Но они не знают зачем?

— Им только было сказано, что они об этом не пожалеют.

— Надеюсь, это правда.

Если «Хаммерсмит» был похож на дешевую гостиницу, то «Мак-Коллум» напоминал заброшенное офисное здание, где организовали временное обиталище для людей, застигнутых пургой. Он был серый, темный и гнетущий. Обычно, когда Ким объясняла, как Институт нуждается в пожертвованиях, она показывала фотографии «Мак-Коллума».

Снаружи корабль походил на ящик с закругленными краями. Каюты были спартанскими, рассчитанными на двоих, а всего корабль мог принять двадцать четыре пассажира. Условия были неплохими: комната отдыха вполне приличная, центр управления модернизированный, а пилоты считали, что это самый надежный корабль во всем скромном флоте Института. Что уже о многом говорило.

Рабочая палуба находилась на верхнем уровне. На крыше стоял телескоп 8,6 метра.

— Мы взяли робота-прыгуна, — сказал Мэтт.

— Какого робота?

— Автоматическая система, которую можно выпустить наружу, чтобы убрать все, что прицепится к корпусу.

Несколько членов группы собрались в пассажирском салоне. Среди них были математик, биолог, лингвист и еще некоторые. Мэтт всех представил, некоторых Ким знала. Они здоровались и тут же начинали задавать вопросы. Что за экспедиция? Куда направляемся?

Они пошли, поверив. Поверив Агостино, храни их Господь.

Ким объяснила, что ей нужно ненадолго уйти в свою каюту. Сейчас должны прибыть еще двое, с минуты на минуту. Тогда она придет и даст ответ на все вопросы.

После этого она извинилась и ушла к себе, попросив Мэтта сообщить ей, как только все соберутся на борту. Через десять минут в дверь постучали. Ким открыла и увидела улыбающееся лицо Али Кассема, капитана корабля.

— Ким, что происходит? — спросил он.

— Привет, Али! — Она посторонилась, пропуская его, и закрыла дверь. — Рада тебя снова видеть.

— И я тебя тоже. Что за секретность?

— Что тебе известно?

— Только то, что мы идем не к Таратубе.

— Сядь, Али. Тебе платят за риск?

— А должны?

— Да.

— Ты говоришь серьезно?

— Очень серьезно.

— Ладно, тогда просвети меня.

Ким вложила все в трехминутный рассказ, опустив только попытку Вудбриджа отобрать «Доблестный». Когда она закончила, Али был потрясен.

— Ты все еще согласен идти? — спросила она.

— А если я решу, что мне это не подходит?

— Тогда у меня будут трудности.

Все оставшиеся прибыли вовремя. Кроме Ким, Мэтта и Али на борту было еще восемь человек. Они собрались в каюте для совещаний, где Мэтт объяснил, что хотел пригласить и других и даже приглашал. Некоторые потребовали деталей, другие ответили, что не могут так быстро выехать. Восемь человек мало для этой задачи, сказал Мэтт, но придется обойтись. Потом он передал слово Ким.

— У нас всего несколько минут до отлета, — сказала она. — И я постараюсь не тратить наше время зря. — Она вышла вперед на приподнятый участок палубы. — Мы установили контакт.

Никто не шевельнулся, не произнес ни слова.

— С инопланетянами. Это правда. Это произошло. На самом деле это произошло даже два раза.

Теперь аудитория была у нее в руках. Посыпались вопросы, но Ким отмела их в сторону. Она описала открытия «Охотника» и «Хаммерсмита», рассказала, что на самом деле произошло в туннеле Калбертсона. Она рассказала, что Совет собирался хранить сведения в тайне, и вот почему никому заранее не объяснили, в чем дело. Она показала им «Доблестный», но не дала его рассматривать.

— Это можно будет сделать потом. Сейчас вам необходимо знать, что мы собираемся возобновить общение, что мы надеемся исправить ошибки, допущенные двадцать семь лет назад, и что мы почти ничего не знаем о том, с чем будем иметь дело. Мы уверены, что сейчас они будут настроены враждебно, и можем допустить, что они попытаются уничтожить «Мак-Коллум» без колебаний. Мы будем одни. Поэтому вы можете пересмотреть свое решение отправиться в этот рейс. — Ким повернулась к Али. — Каждый, кто хочет нас покинуть, может сделать это сейчас. Когда мы стартуем, будет поздно.

— Насколько это опасно? — спросил Мори Пен, антрополог.

— Вы знаете столько же, сколько и я. Я бы сказала, что опасность серьезная.

— Я с вами, — сказал математик. — Шанс поговорить с другим видом? Черт побери, да!

Особого спора не было. Прежде всего на него не хватило бы времени. С другой стороны, цель была слишком заманчива. Те, кто в других обстоятельствах не захотел бы подвергать жизнь риску зачем бы то ни было, например, специалист по ИРам Джил Чейз, были ошеломлены возможностями ситуации. Остались все. Как было сказано, чего вы еще могли ожидать?

Совещание кончилось. Кресла вернулись в положение для ускорения, и Али ушел в кабину пилота.

Мори Пен сел рядом с Ким.

— Не тот способ, который я бы для этого выбрал. Для такой задачи. Надо было бы подготовиться.

— Условия не позволяли, — ответила Ким.

Голос Али предупредил о скором вылете. Свет в каюте потускнел.

Сиденья каюты для совещаний были снабжены отдельными мониторами, которые показывали изображение с наружных имиджеров. Ким переключилась на вид Гринуэя и стала смотреть на Экваторию. Северные снега отступали, континент был весь зеленый. Архипелаг Мандан уходил на запад, за край планеты.

Вниз и вниз, в гряды облаков уходил и терялся из виду небесный причал, длинный и изогнутый, как под сильным ветром.

Ким ощутила легкий толчок.

— Стартовали, — сказал Али.

Через сорок с чем-то минут корабль без единого слова со стороны патруля ушел в гиперпространство и Ким облегченно вздохнула.

«Доблестный» сразу попал под тщательный осмотр. После первой волны эйфории некоторые члены экспедиции заключили, что Ким втянула их в легкомысленную — и сумасшедшую — затею. Но репутация Флекснера удержала людей в рамках. Мэтт был человек солидный, рассудительный, не такой, от слов которого можно отмахнуться. Значит, тут есть что-то еще.

В конце концов всем был предоставлен шанс взглянуть на кораблик, но Ким остерегла от попыток его разбирать, положила в стеклянный футляр и поместила в свободную каюту верхнего уровня. Поколебавшись, включила систему сигнализации.

— Не слишком хорошая мысль, — сказал ей Мэтт, — сигнализировать, что не доверяешь своим людям.

Она это знала. Она принесла свои извинения, но объяснила, что они — ученые и что для них соблазн может быть непреодолим.

— Он нам нужен невредимый, — сказала она и объяснила истинную цель экспедиции. — Мы хотим отдать его обратно.