Кан: Ну вот, опять лекция по основам права...

В.: ...Нам разрешено взять у вас отпечатки пальцев, например...

Кан: Я буду категорически протестовать против этого!

В.: Конечно. Но закон есть закон, и изменить его вы не можете... Это вам ясно, мисс Уид?

О.: Если вы говорите, что так говорится в законе...

В.: Я даже утверждаю это.

О.: Тогда я думаю, что в законе это действительно есть.

В.: Знаете ли вы также, что, тогда как уже многие люди брали в руки эти письма...

О.: Я их не писала.

В.: Кто бы их ни писал, отпечатки пальцев до сих пор могут быть на оригиналах. Вы знаете это?

О.: Я ничего об этих письмах не знаю. Я не знаю, чьи отпечатки пальцев могут быть на этих письмах.

В.: Вы когда-нибудь видели оригиналы этих писем?

О.: Нет.

В.: Вы в этом уверены?

(Молчание вместо ответа.)

В.: Мисс Уид?

О.: Да, я уверена в этом. Я их никогда не видела.

В.: Стало быть, возможно, и ваших отпечатков пальцев на них не может быть. Так? Верно?

О.: Верно.

В.: А что, если они там есть? Что, если мы найдем на них отпечатки пальцев и они совпадут с вашими? Как вы тогда это объясните, мисс Уид?

(Молчание вместо ответа.)

В.: Мисс Уид?

(Снова молчание.)

В.: Мисс Уид, не будете ли вы так любезны ответить на мой вопрос?

(Снова молчание.)

Бранд: Лейтенант, я бы хотела, чтобы у задержанной взяли отпечатки пальцев. Прошу вас.

Кан: Эй, эй! Ну-ка, подождите минуточку. Уголовно-процессуальный кодекс ничего не говорит о том, чтобы...

В.: Может кто-нибудь здесь достать для него УПК?

Кан: Нет, стойте!

Лейтенант Бернс: Ну-ка, кто-нибудь загляните в мой стол, посмотрите, там есть кодекс... А вы, мисс, пожалуйста, пройдите с нами. Вы не против? Стив, ну-ка, возьми мне на память отпечатки ее пальцев, прошу тебя...

Карелла: Пройдемте, мисс.

Вопрос Нелли Бранд: Мисс Уид?

(Вместо ответа снова молчание.)

Вопрос Нелли Бранд: Мисс Уид?

Ответ Уид: Я так любила его...

...Сначала я не знала, что у него есть кто-то еще. Подумала, что он просто утратил ко мне интерес. Такое бывает, знаете... Разлюбил, и все. И я бы это, вообще-то, восприняла как должное. Если вас больше не любят, значит, не любят. А прошло всего-то чуть меньше года. Первый раз он пришел ко мне в лавку 23 января. Это у нас было вроде дня рождения, юбилея. Вообще-то мы долго продержались. В наши дни год — это много, поверьте. У меня есть подружки, так вот, если мужчина продержится хотя бы полгода, то и это счастье. А у нас — целый год. Он сказал, что хочет порвать со мной... Когда это было? Ага, 15 января, я хорошо даты запоминаю. Почти что год прошел. Ну и вот...

Вы знаете...

Я...

Я и сказала: будь по-твоему. Послушайте, а что делать? Если мужчина больше тебя не любит, надо его отпустить, разве не так?

И я стала вспоминать все, что мы с ним проделывали. Письма... Что — письма? Так, забава. И длилась она недолго, стояло очень жаркое лето.

То и дело я ему подсовывала новую партнершу. Точнее, для нас. Я когда-то в колледж с ней ходила. Марианна. Тоже блондинка. Как я. Что же, мы обожали блондинок. Но это еще когда я была в нем уверена. Понимаете? Нас было как бы трое, но на самом деле только мы с ним вдвоем. Понимаете? Мы с ним заказывали музыку, задавали тон, а Марианна, она была так, для нашей с ним услады.

Что ж, хорошие были времена. Но ежели чему-то конец, так конец. Не так ли? Я же не ребенок, называю вещи своими именами. И хотя я была очень одинока...

А я была очень одинока.

Я так любила его...

Даже и теперь... Понимаете? Я думаю, я бы смогла с ним жить. У меня свое дело, люблю животных, знаете ли. По горло в работе. И мне кажется, мы бы устроились, если бы я...

Случилось одно происшествие, понимаете? Смотрюсь в зеркало и вижу, что особа значительно моложе, чем я, направляется в мою сторону, вися на руке Артура, голова закинута от хохота: у нее длинные светлые волосы и голубые глаза. Опять — Артур и я. Увы, только это была не я. Другая женщина. Вернее, девушка. Не старше двадцати, да еще норовит чмокнуть его в щечку... Я быстренько отвернулась, чтобы она меня не заметила. Спиной к ним. И поперлась по улице, прямо на машины. Клаксоны подняли жуткий вой; вообще все было ужасно. А когда обернулась, их уже не было. Исчезли в толпе. Потерялись.

Ну, тут я и подумала: «Хорошо, подожди же».

Подумала, что новая игрушка у этого сукина сына уже целый месяц.

Месяц, месяц...

Это было 12 февраля, у меня хорошая память на даты.

Не прошло и месяца, а он, видите ли, уже обзавелся новой бабой, вообще-то новой девкой, такая она молоденькая... И тогда я подумала... Неужели он так быстро мог новой обзавестись? Всего через месяц! Этакая поспешность, аж жуть берет. И мне пришло в голову: что, если она у него уже давно, еще перед тем, как мы сказали друг другу «прости-прощай»... Это меня просто сразило Я твердила себе, что Бог с ним, ладно, но все равно бесилась. Знаете, бывает, что вас что-нибудь грызет? Это-то меня и грызло всю.

Подумать только: после всего, что мы с ним проделывали!

Боже...

Стала его преследовать, ходить по пятам. Хотела выяснить, когда это у них началось, узнать, он что, дурочку из меня делал, что ли? И была ли девка рядом с ним, когда я ему писала все эти письма, когда Марианну подсунула?.. Что мы только вместе не проделывали, да сколько раз. А он, значит, меня все время считал идиоткой, так?

«Эта» жила в модных апартаментах, на Сильвермайн-Овал. Ну, вы сами знаете, где. И должно быть, он ее там навещал дважды, а то и трижды на неделе... Я стала ходить вслед за ним. Однажды спросила у саудовца, или кто он там еще, низенького росточка, по-английски еле лопочет. Не то что другой, высокий. Сказала, что знала девушку, которая только что вошла в дом, что работала с ней. Что ее зовут Хэлен Кинг. Он ответил: нет, ее не так зовут, а я сказала, что уверена: это — она, и, пожалуйста, назовите ее. Тогда он посмотрел на меня, как все привратники, когда думают, что вы хотите проникнуть в драгоценное обиталище и убить там кого-нибудь. Он заявил: нет, не скажу ее имени. Так что, видите, все было не так просто.

Тогда я стала выслеживать ее на подходе к дому. Не когда она была с Артуром, а когда была одна. Старалась все-таки вызнать ее имя. В этом городе это так трудно, все стали такими подозрительными. И наконец выследила ее в супермаркете. Долго ходила за ней и убедилась, что еду она покупает в продовольственном торговом центре на Стиме, заполняет там квитки: куда должны принести продукты. Ну, вот я и стала вслед за ней в очереди, дождалась, когда она выписала квиток, с именем и адресом: Сьюзен Брауэр, 301, Сильвермайн-Овал. Бац-ц! В самую точку!

Поверьте, я ничего такого особого не планировала, просто хотела о ней все узнать.

Потому что меня грызло, грызло. Особенно из-за того, что он встречался с ней, а говорил, что очень меня любит.

А потом однажды я увидела другого человека. Мужчину. Увидела ее вместе с другим мужчиной.

Дело было после Пасхи, 18 апреля, днем. Помню еще, дождик был сильный. Они вышли из дому вместе. Наверняка он и раньше был, до обеда. У него такие белые волосы, я даже сначала подумала, что он седой. Не пойму, что она в нем нашла? После Артура! В этом тощем маленьком тореадоре. Они пошли пообедать в итальянский ресторан на Калвер. Потом вернулись в квартиру. И были там все время после обеда. Артур приехал туда поздно вечером. Значит, она встречалась с ними обоими. Я поверить этому не могла. Мотт, вот как его зовут. Томас Мотт. Я пошла за ним до его антикварной лавки на Дриттел. А потом как-то зашла, чтобы лучше его рассмотреть. Он оказался моложе, чем я думала, скорее всего под пятьдесят. Темные карие глаза на бледном лице. Сказала ему, что хочу купить рождественскую лампу с большим абажуром. Казалось, я ему потрафила...