— Не знаю, где.

— Ты же говорила, что живете вместе...

— Больше уже не живем.

— Ты сказала, что у вас была конура.

— Ну, это когда было!

— Долли! — предостерег Уэйд.

— Но ведь это правда, я не знаю.

— Хорошо, — сказал он, — пойдем в участок. О'кей?

— Нет, подождите чуток, — попросила она. — Пожалуйста.

Допрос начался в тот же вечер в кабинете лейтенанта Бернса без двадцати десять. Потребовалось время, чтобы все там собрались Нелли Бранд притащилась через весь город из своей квартиры на южной окраине. Из того же района, из штаб-квартиры на Хай-стрит, заявился полицейский стенограф с видеокамерой. Адвокату Полины Уид, которого звали Генри Кан, понадобилось пересечь весь город, — он отправился из своей конторы, расположенной в восточной части города на улице Стоктон. И только Брауну, Карелле и Бернсу было достаточно перейти из «дежурки» в комнату, отведенную для допросов.

Нелли приехала понюхать, действительно ли пахнет жареным. Во всяком случае, так она заявила, когда они посвятили ее в суть дела на основании предварительных допросов. Она была облачена в бежевый летний костюм, легкие туфли, при ней имелась сумка соломенного цвета. Неуложенные каштановые волосы разметались от движения, что создавало впечатление ураганной быстроты. Будто ее сюда и впрямь словно ветром занесло. Она знала, что ей, как помощнику прокурора, придется задавать большинство вопросов, а Карелла и Браун потребуются для воссоздания полноты картины специфическими деталями; она не ожидала возникновения особых затруднений. Адвокат Полины выглядел слабаком, но все же поди знай заранее. Высокий, худой, в неглаженом коричневом костюме, который гармонировал с водянистыми глазами, он сидел рядом с Полиной, на другой стороне стола, и изредка нашептывал что-то клиентке. Что именно, Нелли не могла расслышать. Пачка огнедышащих писем лежала перед Нелли, она их прочитала, как только приехала. Ну и письма. И они — от женщины, которую, казалось, заморозили навсегда.

Карелла снова стал перечислять Полине ее права, но Кан перебил его, любезно указав, что все это они уже проходили, господин детектив. На что Карелла откликнулся так: это просто для протокола, господин советник. Оба произносили титулы друг друга так, что они приобрели уничижительный и даже обесчещивающий характер. Вдобавок Кан вульгарно помахал рукой: давай, мол, приступай к делу... Полина же, выслушав обоих, заявила, что ей известны ее права и она изъявляет желание ответить на заданные вопросы.

Карелла взглянул на циферблат и, — чтобы это попало на видеопленку, — объявил, что сейчас девять часов пятьдесят минут вечера. Нелли приступила к допросу:

Вопрос: Вы можете сказать, как вас зовут?

Ответ: Полина Уид.

В: Это ваше полное имя?

О.: Да.

В.: Я спрашиваю вас вот о чем, мисс Уид...

Кан: Она уже ответила на вопрос.

Бранд: Я не думаю, что это так. Я спрашиваю, значится ли данное имя в свидетельстве о рождении?

Кан: Не возражаю. Продолжайте.

В.: Такое имя значится в вашем свидетельстве о рождении, Полина Уид?

О.: Нет.

В.: А какое там указано имя?

О.: Полина Байрли Уид.

В.: Значит, это ваше полное имя?

О.: Да.

В.: Спасибо. Какое происхождение у Байрли?

О.: Это девичья фамилия моей матери.

Кан: Извините, но какое все это имеет отношение к делу?

Бранд: Мне думается, вы увидите, зачем я задала этот вопрос, мистер Кан.

Кан: Я хочу это знать сейчас же. Вы тащите сюда мою клиентку глубокой ночью... Зачем?

Бранд: Извините, мистер Кан. Если ваша клиентка не хочет отвечать на вопросы, то все, что она должна сделать, это...

Кан: Ох уж только, пожалуйста, не читайте мне лекций по основам процессуального права... Можете?

Бранд: Вы только скажите мне, мистер Кан, как вы намерены поступить. Хотите, чтобы я не задавала больше вопросов? Это ваша прерогатива. Ваша клиентка сказала, что ей известны ее права. Хочет она, чтобы я прекратила допрос? Если не хочет, пожалуйста, позвольте мне продолжать. О'кей?

Кан: Давайте, давайте. Всегда эта старая песня...

В.: Мисс Уид, зовет ли вас кто-нибудь уменьшительным именем — Бай?

О.: Иногда.

В.: А может быть, чаще, чем иногда?

О.: В общем-то от случая к случаю.

В.: И вы откликаетесь на имя Бай?

О.: Да.

В.: Если бы, допустим, я назвала вас так, вы бы откликнулись?

О.: Да.

В.: Как получилось это сокращение?

О.: От Байрли.

В.: Это, наверное, считается вашей второй фамилией?

О.: Да.

В.: Стало быть, все сие довольно обычно, не так ли? К вам обращаются по имени «Бай», и вы на это «Бай» отзываетесь?

О.: Я иногда использую имя Бай. Но меня также называют Полиной. И Байрли тоже, подчас.

В.: Вы подписываете письма этим именем?

О.: Имеете в виду — Байрли?

В.: Нет, Бай. Подписываете ли вы когда-либо письма именем Бай?

О.: Иногда.

В.: Мисс Уид, я показываю вам копии писем...

Кан: Могу ли я их посмотреть? Пожалуйста...

Бранд: Это копии писем, которые были найдены детективами Кареллой и Брауном в депозитном сейфе Артура Шумахера. Мы оберегаем оригиналы от лишнего прикосновения.

Кан: Дайте мне их, пожалуйста.

Бранд: Пожалуйста. Только пальцы не обожгите...

(Допрос возобновился через четверть часа.)

В.: Мисс Уид, вы писали эти письма?

О.: Нет.

В.: Вы не подписывали эти письма именем Бай?

О.: Никто не подписывал так эти письма.

В.: О да, извините. Вы абсолютно правы. Вы ведь напечатали имя Бай на этих письмах на машинке?

О.: Нет. Я не писала этих писем.

Бранд: Мы располагаем пишущей машинкой, обнаруженной детективами в вашем магазине...

Кан: Какая еще машинка? Не вижу никакой машинки.

Бранд: Она в лаборатории, мистер Кан. Была обнаружена в магазине «Бай и Уи» в доме 602 по Джефферсон-авеню. Сейчас ее исследуют как возможную улику.

Кан: Улику? Какую улику?

Бранд: Улика по делу об убийстве.

Кан: Не вижу никакой связи, миссис Бранд. Уж простите. Если мисс Уид даже и писала эти письма... И я очень надеюсь, что у вас есть тому веские доказательства, поскольку сами письма и так нанесут урон репутации моей клиентки...

Бранд: Для того машинка и отправлена в лабораторию, мистер Кан. И уж вы тоже меня простите, мы не «шьем» здесь уголовное дело, а только задаем вопросы подозреваемой, не так ли? Будет ли мне позволено продолжать? Или, как я уже предложила, не хотите ли вы остановить допрос сейчас же?

Уид: Мне нечего скрывать.

Бранд: Мистер Кан! Могу я расценивать это как разрешение продолжать?

Кан: Валяйте. Одна и та же старая песня...

В.: Мисс Уид! Когда вы впервые встретили Артура Шумахера?

О.: Год назад, в январе.

В.: И какое же это было число?

Карелла: Тридцать первое июля.

В.: Итого, сколько же времени прошло? Восемнадцать, девятнадцать месяцев?

Карелла: Восемнадцать.

В.: Это так, мисс Уид?

О.: Чуть больше.

В.: Как произошла эта встреча?

О.: Его жена купила у меня собаку. В качестве новогоднего подарка. А через месяц он пришел за ошейником.

В.: И это стало началом вашей связи?

О.: У меня не было с ним никакой связи. Он был покупателем.

В.: И только?

О.: И только.

В.: Тогда как объяснить появление этих писем?

О.: Я их не писала.

В.: Вы ведь знаете, надеюсь, что, согласно статьям первой части Основ уголовно-процессуального кодекса...