Я написал себе видение статьи.

Давайте представим, что Марк Твен написал видение «Гекльберри Финна»: «Я хочу рассказать историю глазами и голосом одиннадцатилетнего мальчишки, Гека Финна. Чтобы схватить его диалект и взгляд на мир, я собираюсь подавить мой собственный словарный запас и призвать на помощь иронию. Я не уверен, что кто-то из писателей пробовал сделать что-то подобное до меня, могу поздравить себя с этим».

Большинство журналистов и писателей жаждут результата — готовой статьи или романа. Для некоторых, эта мечта остается нереализованной и медленно умирает. Написать видение значит обратить в слова смутные надежды. Когда Вы пишите о письме, Вы узнаете, чему Вы хотите научиться.

Я накатал видение для серии «Три маленьких слова» на двух страницах блокнота. Здесь было сказано и о содержании, и о форме: о чем я буду писать и как я буду писать. Начало было такое: «Я хочу рассказать человеческую историю, не только о СПИДе, но о глубоких основах: о жизни, любви, смерти, горе, надежде, сострадании, семье и обществе». На одной страничке я перечисляю, как передать жизнь моего персонажа, чем эта история о СПИДе отличается от других таких историй, какую читательскую реакцию я ожидаю. На другой странице я обращаюсь к форме статьи:

— я хочу вернуть в газету жанр публикаций с продолжением — используя максимально короткие статьи.

— я хочу объединить достоинства краткой и длинной формы.

— я хочу, чтобы каждая глава имела самостоятельную ценность, со своим оригинальным началом и захватывающим концом.

Это занятие отняло у меня 10 минут, но его польза огромна. У меня появилось видение еще до того, как я начал писать черновик. У меня появились слова, чтобы поделиться планами с коллегами журналистами, редакторами и читателями. Их можно проверить, расширить и пересмотреть — что и было сделано в процессе работы над черновиком.

В видении можно осветить частные истории или общий проект:

1. «Я хочу написать статью о городском бюджете так ясно и интересно, что ее прочтут люди, которые обычно игнорируют подобные темы».

2. «Я хочу написать статью о ветеране Второй мировой войны, который прожил насыщенную жизнь и может рассказать пару интересных историй. Но я хочу, чтобы в статье звучал его голос, а не мой».

3. «Я хочу превратить подписи к фотографиям в форму искусства».

Моя учеба на «Трех маленьких словах» продолжается то тех пор, пока я получаю отклики от читателей и журналистов спустя годы. С позиции сегодняшнего дня я вижу, что следовало сделать по-другому: сократить на треть число статей; сделать более ясным слог и методы сбора информации; выверить сюжетную линию, убрав ретроспективные вставки.

Написав это видение восемь лет назад, я не только посеял семена учебы для себя, но и создал площадку для многих других.

Практикум

1. Напишите коротенькое видение будущей статьи. Используете его для обсуждения планов с редактором и коллегами.

2. Сделайте то же самое для своего творчества в целом. Какой будет следующая ступень, та самая невидимая, но воображаемая цель за горизонтом?

3. Изучите написанное ранее, особенно удачные статьи. Напишите видение уже по факту, перечислите, чему Вас научила каждая хорошая статья.

4. Представьте, что знаменитые писатели писали видение своих шедевров. Как бы они выглядели? Если вы читали произведения, составьте описания для «Моби Дика», «Гамлета», «Над пропастью во ржи» или «Убить пересмешника».

Разбивайте большие проекты на части, а длинные тексты на главы. Если разбить большой проект на маленькие части, к нему легче приступить.

Название великолепной книги Анн Ламотт [Anne Lamott] — «Птица за птицей» — родилось из истории, которая произошла с ее братом. Когда ему было десять лет, он корпел над докладом о птицах для школы. Ламотт пишет, что «он был парализован необъятностью задания». Тогда, «отец сел рядом с ним, обнял сына и сказал: «Птица за птицей, дружок. Просто бери птицу за птицей».

Нам всем нужен такой совет, чтобы мы не забывали дробить большие задания на маленькие части, длинные тексты — на главы, длинные главы — на эпизоды. Такой совет и стимулирует, и помогает.

Когда собираются коллеги-репортеры, я всегда задаю такой вопрос: «Кто-нибудь бежал марафон?» Из ста человек один или два поднимут руку. «При соответствующей тренировке и мотивации, кто смог бы пробежать 26 миль?» Еще полдюжины рук. «А если я дам вам 52 дня на то, чтобы пробежать эту дистанцию, то есть вам придется бегать только полмили в день?» Большинство рук поднимаются вверх.

Дональд Мюррей [Donald Murray] говорит это другими словами: «Страница в день, книга в год».

Когда росли мои дети, я вызвался преподавать правописание в начальной школе. После каждого урока я делал записи в журнале, на это никогда не уходило более десяти минут. Что мы прошли на уроке? Как дети отвечали? Почему Бонни не хотела писать? Через три года у меня набралось материала на книгу о том, как учить детей писать. До этого я никогда не писал книг и понятия не имел, с чего начать, поэтому я просто скопировал записи из журнала. У меня получилось 250 страниц печатного текста — еще не книга, но прочная основа того, что стало книгой «Свобода писать: журналист учит юных писателей».

Маленькие капли слов превращаются в лужицы, затем в ручейки, затем в потоки и глубокие озера.

Мне никогда не приходило в голову, что я могу написать серию тематических рассказов для газеты. Репортерская работа и писательство, казалось, это слишком много. Я знал, что справлюсь с колонкой; на самом деле, после предварительного сбора материала, я мог за полтора часа выдать готовый текст. Это стало психологической основой работы над серией «Три маленьких слова»: каждая глава имела длину газетной колонки, около 850 слов. Я не смогу написать серию, но я могу написать 29 колонок и связать их между собой. Так я справился с заданием вовремя.

Сила этой привычки огромна, ее мощь подобна Гарри Поттеру, который впервые узнает, что он знаменитый волшебник. Сейчас вы читаете прием № 37 из годовой серии в 50 приемов. Если бы я сказал моим редакторам, что «хочу написать книгу о приемах письма», работа никогда не была бы сделана. Вначале, проект написать книгу кажется нереальным, что-то вроде попытки обнять борца сумо. Вместо этого, я объявил о серии из 50 коротких эссе о приемах письма, с периодичностью один-два приема в неделю.

Вполне вероятно, что также родилась книга, которая сейчас лежит на моем ночном столике — «Бог — Пастырь мой», первоклассного писателя и моего наставника Гарольда Кушнера [Harold Kushner]. В предисловии сказано:

«Над идеями этой книги я размышлял более сорока лет, с тех пор, как меня посвятили в сан раввина. Каждый раз, когда я читал Двадцать третий псалом на похоронах или поминках, или у постели умирающего, я изумлялся его силе и способности утешить скорбящих и успокоить напуганных. Непосредственным импульсом написать эту книгу стали жуткие события 11 сентября, 2001 года. Все дни после трагедии люди на улицах и телерепортеры спрашивали меня: «Где был Бог? Как он допустил такое?» И я отвечал: «Господь никогда не обещал, что жизнь будет справедлива. Господь обещал, что когда мы будем противостоять несправедливостям жизни, мы будет не одиноки, потому что Он будет с нами». Тогда я понял, что ответ лежит в Псалме 23».

Писатели всегда ищут центральную идею для рассказа, а какая может быть центральная идея для книги об одном единственном псалме в 14 строк, псалме, который обладает огромной силой в иудейско-христианской традиции.

Представьте книгу об «Отче наш» или «Ave Maria», или об одном из сонетов Шекспира. Как организовать структуру и чтение такой книги? Кушнер находит элегантное решение: каждый абзац посвящен одной строке псалма. Есть глава «Господь — Пастырь мой», есть «Если я пойду и долиною смертной тени» и есть «Чаша моя преисполнена». Книга в 175 страниц стала национальным бестселлером. Она разделена на 15 коротеньких глав, удобно для писателя и для читателя.