Пока Кальви и его приятели пытались своими методами справиться с возникшими в Италии проблемами, их собрат по масонской ложе «П-2» Микеле Синдона был вынужден держать ответ за свои прегрешения в Нью-Йорке. В конце концов он отбил попытки выслать его в Италию, но победа была одержана дорогой ценой и удовлетворения ему не принесла.
9 марта 1979 года министерство юстиции США предъявило Синдоне обвинения по 99 пунктам — мошенничество, лжесвидетельство, присвоение и растрата банковских средств. Все обвинения были связаны с крахом «Фрэнклин нэшнл бэнк». Внеся залог в 3 миллиона долларов, Синдона вышел на свободу, но с условием ежедневно отмечаться в отделении службы федеральных маршалов.
В первую неделю июля 1979 года федеральный судья вынес постановление о том, что Синдона не будет экстрадирован в Италию, где против него выдвинуты обвинения в банковском мошенничестве, поскольку в том же его обвиняют в США. В договоре об экстрадиции, заключенном между США и Италией, имеется пункт о запрете дважды привлекать к уголовному суду за одно и то же преступление. Помощник федерального прокурора Джон Кенни заявил, что правительство США намерено выслать Синдону в Италию после того, как будет завершено рассмотрение его дела в американском суде.
Кенни, несмотря на то что сообщники Синдоны заключили 100-тысячный контракт на его устранение, все еще был жив. Этим он был обязан одному факту: в Италии убийство судьи, прокурора или следователя чаще всего служит для властей убедительным доводом приостановить ход следствия, примером чему может служить убийство Алессандрини. В США подобный тактический ход возымеет в точности обратный эффект. Вознаграждение в 100 000 долларов было крайне соблазнительным, но профессионалы отдавали себе отчет не только в том, что поиски убийцы Кенни будут вестись самым решительным и беспощадным образом, но и в том, что после его убийства за дело Синдоны возьмутся с удвоенной энергией и быстро доведут его до конца.
Неуступчивый Кенни упорно вел расследование дела, и Синдона понимал, что от суда в Нью-Йорке ему не уйти. Поэтому он решил «итальянским способом» расправиться с другим человеком, который представлял для него еще большую угрозу, — со следователем Джорджо Амброзоли.
29 сентября 1974 года Джорджо Амброзоли был назначен уполномоченным по ликвидации принадлежавшего Синдоне «Банко привата итальяна». Как уже упоминалось выше, этот банк был создан Синдоной в июле 1974 года, когда он слил два своих банка, «Банко уньоне» и «Банко привата финанциариа» — один крупный «проблемный» банк вместо двух банков, тоже «проблемных», но заметно меньшего калибра. К 1979 году никто не знал о бесчестных сделках Синдоны больше, чем Джорджо Амброзоли. Назначенный ликвидатором министерством финансов и управляющим Банком Италии, Амброзоли взялся за кошмарную задачу распутать весь клубок махинаций современного Макиавелли. Уже 21 марта 1975 года осторожный и предусмотрительный Амброзоли направил секретный доклад генеральному прокурору Италии, в котором указал, что убежден в криминальном характере деятельности Синдоны. На основе тщательного изучения имеющихся у него документов он сделал вывод, что банкротство банка вызвано не просто плохим руководством, а преднамеренными действиями. Еще в начале 1974 года Синдона и руководители принадлежавшего ему банка «умышленно стремились к тому, чтобы банковские операции в феврале создавали все условия для банкротства». Это было хладнокровно спланированное ограбление.
Джорджо Амброзоли был человеком большого мужества. Примерно тогда же, когда он сообщил генеральному прокурору свои предварительные выводы, он поделился с женой своими предчувствиями: «Чтобы ни случилось, я дорого заплачу за то, что взялся за эту работу. Но я знал об этом и до того, как приступил к ней, и я ни о чем не жалею. Для меня это уникальная возможность что-то сделать для своей страны… Наверняка у меня появятся враги».
Неспешно и методично Амбозоли стал распутывать то, что Синдона нарочно запутывал до предела. Обратные покупки и «паркинг» акций, головоломные переводы денег через счета бесчисленного множества компаний. Пока Синдона вещал студентам американского университета о своих видениях «космического капитализма», тихий осторожный миланский юрист раскручивал аферы Синдоны, не оставляя ни малейших сомнений в том, что тот — закоренелый преступник до самых кончиков своих наманиюоренных ногтей.
В 1977 году к Амброзоли обратился римский адвокат Родольфо Гуцци с необычным предложением — он был готов выкупить «Банка привата» и спасти тем самым от банкротства. Амброзоли выяснил, что Гуцци действовал по поручению Синдоны. Он отклонил заманчивое предложение, несмотря на то, что оно было поддержано двумя министрами, принадлежавшими к христианско-демократической партии.
Поддержка со стороны министров ясно говорит, какой властью по-прежнему обладал Синдона. Новый пример того, как далеко простирается влияние банкира, Амброзоли получил, когда управляющий Банка Италии сказал ему, какое давление ему приходится испытывать со стороны Франко Эванджелиста, правой руки премьер-министра Андреотти. Тот настойчиво добивался, чтобы Банк Италии поступил типично «по-итальянски», — он хотел, чтобы центральный банк с санкции Баффи покрыл долги Синдоны. Баффи решительно воспротивился. Расследование Амброзоли продолжалось.
Перерывая горы бумаг, Амброзоли наткнулся на упоминание о «списке 500». Чем дальше углублялся он в документы, тем чаще встречались на него ссылки. В ходе дальнейшего расследования выяснилось, что речь идет о людях, которые выводили из страны огромные денежные средства в валюте, прибегая к незаконным схемам и услугам «черного рынка». Нарушать итальянские законы этим мужчинам и женщинам помогали Синдона и Ватиканский банк. Хотя конкретные имена из «списка 500» Амброзоли выяснить не сумел, мало какие из прочих нарушений он упустил из виду. Он установил, что немалое число вполне солидных организаций и респектабельных учреждений, таких как, например, страховой гигант ИНПДАИ, помещали свои средства в банки Синдоны под более низкий процент, чем в остальных банках, — под 8 процентов вместо 13. Однако разница в процентных ставках выплачивалась их руководителям — деньги тайно уходили напрямую в карманы директоров ИНПДАИ и прочих благородных компаний.
Амброзоли сумел установить и многие другие приемы, которые Синдона использовал для незаконного вывоза капиталов, в том числе и покупку долларов по более высокой, чем рыночная, цене, с внесением разницы на зарубежные счета — открытые в Лондоне, Швейцарии или в США.
Амброзоли начал составлять свой список тех, кто, по его мнению, был причастен к противозаконным махинациям банка. До 500 имен он не вырос — об этом позаботился Синдона, — но 77 человек в список Амброзоли вошли, в том числе и доверенные люди Ватикана, Массимо Спада и Луиджи Меннини. Он получил неоспоримые доказательства соучастия Ватиканского банка во многих преступлениях Синдоны. Все то время, пока Амброзоли, практически в одиночку, работал по поручению Банка Италии, за ним следил Синдона, и не просто следил, но и действовал в привычной для себя манере. Чтобы воздействовать на Амброзоли, он инспирировал появление против него обвинений в присвоении денег. Затем на сцену вышел зять Синдоны, Пьер Сандро Маньони, предложивший Амброзоли занять пост президента в новом банке Синдоны, «как только вы покончите с этими скучными делами о банкротствах».
Благодаря связям с «П-2» Синдона нашел подходы и к тем, на кого Амброзоли, как он считал, мог полностью положиться. При желании Маньони мог дословно процитировать отрывок из совершенно секретного доклада, который был подготовлен Амброзоли и к которому официально имел доступ ограниченный круг лиц из руководства Банка Италии.
К марту 1979 года Амброзоли смог назвать точную цифру, отражавшую масштабы «краха Синдоны» в одном только банке — «Банка привата». Убытки составляли 257 миллиардов лир. Также в марте начались анонимные телефонные звонки с угрозами в адрес Амброзоли. При этом звонившие говорили по-итальянски с явным американским акцентом.
