Менее чем через два года, 20 февраля 1975 года, честный и порядочный епископ Марцинкус давал интервью итальянскому журналу «Эспрессо», и на вопрос о его отношениях с Синдоной он ответил: «Правда в том, что с Синдоной я даже не знаком. А значит, из-за него понести убытки я не мог. Ватикан не потерял ни цента, а все прочее — фантазии».
Не раз оказывалось, что у Марцинкуса очень плохая память, что для президента банка весьма опасно. Государственным прокурорам США он сказал в 1973 году: «Наши совместные финансовые операции носили крайне ограниченный характер». Напротив, финансовые дела епископа с банкиром мафии имели обширный и продолжительный характер с конца 1960-х годов и практически вплоть до самого «краха Синдоны» в 1975 году. Менее чем за два года до беседы с представителями органов юстиции США и ФБР Синдона сыграл решающую роль в продаже Марцинкусом «Банка каттолика» Роберто Кальви за 46,5 миллионов долларов — в результате этой сделки Синдона выплатил Кальви и Марцинкусу незаконный «откат» в размере 6,5 миллионов долларов. Это, как и последующие понесенные Ватиканом убытки от деятельности Синдоны, никак не назовешь «фантазиями».
После краха Синдоны был арестован доктор Луиджи Меннини, секретарь-инспектор Ватиканского банка, а его паспорт изъят. Работавший в непосредственном подчинении у Марцинкуса, он открещивался от всего, утверждая, что ничего не знал. Вероятно, расспросами о преступной деятельности Синдоны и Кальви в равной степени был бы озадачен и его сын, Алессандро Меннини, занимавший ответственный пост в отделе внешних сношений «Банко Амброзиано» — нервном узле подавляющего большинства валютных махинаций.
До падения Синдоны Меннини по поручению Ватиканского банка участвовал в валютных спекуляциях совместно с коллегой Синдоны Карло Бордони. За долгие годы Бордони хорошо его узнал.
Несмотря на тот факт, что вел он себя как прелат, это был искушенный игрок. Он изводил меня во всех смыслах этого слова, потому что ему постоянно хотелось делать деньги, все больше и больше денег. Он спекулировал в «Финабанке», спекулировал на акциях, на товарной бирже. Помнится, однажды он передал мне краткое послание от Павла VI, в котором папа благословлял меня за мою работу консультанта Святого престола. В действительности Меннини был жертвой шантажа со стороны Синдоны, который часто угрожал предать огласке информацию о незаконных операциях Меннини, которые тот осуществлял с «Финабанком».
Массимо Спада, исполнительный секретарь Ватиканского банка, также находившийся в прямом подчинении у Марцинкуса, хотя в 1964 году официально и ушел из банка в отставку, по-прежнему выступал представителем обширных интересов Ватикана. Как и Меннини, однажды ранним утром, открыв дверь, Спада увидел у себя на пороге сотрудников финансовой полиции Италии с ордером на обыск. На его банковские счета распоряжением суда был наложен арест, паспорт изъят. В отношении него было возбуждено три отдельных судебных дела, связанных с многочисленными нарушениями законодательства о банковской деятельности и со злостным банкротством с целью наживы.
Спада, который, если верить данным под присягой показаниям Карло Бордони, был еще одной жертвой шантажиста Синдоны, и который был полностью в курсе проводимых Синдоной противозаконных операций, в интервью журналу «Эспрессо» в феврале 1975 года выразил ставшую традиционной для Ватикана позицию: «Кто бы мог подумать, что Синдона окажется безумцем?» — спросил Спада. Далее человек, который был директором трех банков Синдоны, за что получал очень высокую зарплату, продолжал: «За сорок пять лет я ни разу не попадал в такую ситуацию. Да, у меня в жизни были крайне тяжелые периоды, но никогда я не видел ничего подобного. Буйнопомешанные бросаются скупать миллиарды долларов за европейские валюты. Из-за этого-то все убытки. Кто мог знать, что каждый день синьор Бордони продавал 50 или 100 миллионов долларов, играя против швейцарского франка или голландского гульдена? Что известно совету директоров о безумных операциях, осуществленных с января по июнь 1974 года?»
В то время, когда Спада делился своими наблюдениями, он, даже в возрасте 70 лет, считался настолько выдающимся бизнесменом, что по-прежнему входил в советы директоров 35 компаний.
И так далее. Никто в корпорации «Ватикан» ничего не знал ни о Синдоне, ни о его преступной деятельности. Доверенного «человека Господа» обобрал дьявол.
Возможно ли, что все они действительно люди честные и порядочные, которых обманул и предал Микеле Синдона? Возможно ли, чтобы представители Ватикана, такие как Меннини и Спада, входили в советы директоров банков Синдоны и оставались в неведении о тех преступлениях, что совершали Синдона и Бордони? Массимо Спада проговорился, испортив всю свою игру, во время интервью «Эспрессо». Отвечая на вопрос, действительно ли только Синдона и Бордони виновны в спекулятивных махинациях с валютой, он сказал:
Да вы, должно быть, шутите! Для банков использовать в валютных махинациях сотни и сотни миллиардов давно стало делом обыденным. Когда на миланском рынке дилер средней руки оборачивает 25–30 миллиардов лир в день, а маленький миланский банк — 10–12 миллиардов лир в валюте, то отсюда следует вывод, что если вся банковская система Италии не горит синим пламенем, то нам остается благодарить Провидение, Господа Бога, святого Амвросия, святого Георгия, а прежде всего — святого Януария. В данном случае я бы сказал, что следовало бы во все итальянские банки разослать официальный юридический документ с предупреждением о том, что их действия подлежат расследованию.
Итак, если верить Спаде, человеку, чье имя стало синонимом корпорации «Ватикан», человеку, принадлежащему к семейной династии, представители которой на протяжении четырех поколений занимались финансами — его прадед был банкиром у принца Торлония, дед служил директором Банка Италии, отец Луиджи подвизался в качестве посредника по обмену валюты, а сам Массимо работал на корпорацию «Ватикан» с 1929 года, — если верить человеку со столь выдающимся генеалогическим древом и авторитетом в финансах, то вся итальянская банковская индустрия по уши погрязла в криминале, однако он утверждал, будто ничего не знал, что творится в том самом банке, директором которого он сам является.
После «краха Синдоны» было высказано множество различных оценок о размерах убытков Ватикана. Они варьировались от упомянутого выше предположения швейцарских банкиров о 240 миллионах долларов до собственной оценки корпорации «Ватикан»: «Мы не потеряли ни цента». Вероятно, реальная сумма убытков более близка к цифре в 50 миллионов долларов. Когда транснациональная корпорация на том берегу Тибра говорит, что ими не потеряно ни цента, то они, несомненно, включили в итоговый счет прошлые громадные барыши, полученные в сотрудничестве с Акулой, но уменьшение общей прибыли с 300 до 250 миллионов долларов все равно означает убыток на любом языке, в том числе и на латыни.
Помимо 50 миллионов долларов, потерянных благодаря Синдоне, корпорация «Ватикан» лишилась еще 35 миллионов долларов из-за небезынтересной истории с филиалом римского банка в Лугано — «Банко ди Рома перла Свиццериа» (или «Свиробанк»). Ватиканский банк имел контрольный пакет в 51 процент акций этого швейцарского банка, президентом там был князь Джулио Пачелли, а директором-распорядителем — Луиджи Меннини. Как и прочие связанные с Ватиканом банки, «Свиробанк» пускался в спекуляции, используя «черные капиталы» тех, кто занимался незаконным вывозом лиры, и счета преступного сообщества Италии. Обычным делом были и махинации с золотом и иностранной валютой. В 1974 году в финансах банка обнаружилась «прореха», вину за которую возложили на заместителя управляющего Марио Тронкони, что само по себе было достаточно странно, поскольку по существу ответственность за проведение сделок лежала на другом служащем «Свиробанка» — Франко Амброзио.
Осенью 1974 года Марио Тронкони «покончил с собой» — тело было обнаружено на железнодорожном перегоне Лугано — Кьяссо. В кармане нашли прощальное письмо, адресованное жене. Незадолго до его смерти Пачелли, Меннини и другие директора «Свиробанка», несомненно, во имя собственного спокойствия, заставили Тронкони подписать признание, в котором он брал на себя всю ответственность за финансовую дыру в 35 миллионов долларов. Никто не обвинял Амброзио — того, кто на самом деле проделал подобную «прореху». Более того, ему дали поручение ликвидировать потери. Правда всплыла два года спустя, когда в связи с «крахом Синдоны» был арестован и допрошен Марио Бароне, один из сопредседателей совета директоров «Банко ди Рома» (этот банк владел остальными 49 процентами акций «Свиробанка»). Очевидно, что в Италии банковское дело сопряжено с множеством рисков. Марио Тронкони был всего лишь одним членом банковского сообщества, чья смерть была обставлена как самоубийство. В течение последующих десяти лет список подобных жертв станет угрожающе длинным. К «итальянскому способу» разрешения проблем будут прибегать еще неоднократно.
