Утром в субботу, 26 августа, отслужив мессу и позавтракав, кардиналы отправились в Сикстинскую капеллу и заняли отведенные им кресла. По правилам, каждый кардинал должен был, изменив свой почерк, вписать имя кандидата в бланк для голосования, который, сложенный вдвое, имеет размер примерно в один дюйм. Затем назначаются счетчики для подсчета голосов, и еще трем кардиналам поручалось проверять работу счетчиков. Требование в две трети плюс один голос папа Павел VI ввел из предосторожности, на случай, если кардинал подаст голос за самого себя.

Температура воздуха поднималась, напряжение нарастало, и первое голосование наконец-то началось.[7]

После того как бюллетени были подсчитаны, перепроверены и затем сверены в третий раз, чтобы удостовериться, что ни один кардинал не проголосовал дважды, их аккуратно нанизали на нить, пересчитали и уложили в специальную коробку для последующего сожжения. Голосование в первом туре дало следующие результаты:

Сири — 25 голосов,

Лучани — 23 голоса,

Пиньедоли — 18 голосов,

Лоршейдер — 12 голосов,

Баджо — 9 голосов.

Остальные 24 голоса были поданы за нескольких других кандидатов. Голоса получили итальянцы Бертоли и Феличи, аргентинец Пиронио и польский кардинал Кароль Войтыла, а также кардиналы Кордейро из Пакистана и Франц Кениг из Австрии.

С растущим изумлением и недоумением Альбино Лучани слушал, как член счетной комиссии двадцать три раза называет его имя. Когда сидевшие рядом кардиналы с улыбками повернулись к нему, он только смущенно покачал головой. Как случилось, что он получил так много голосов?

Ответ знали кардиналы Бенелли, Сюененс и Марти. Они заложили основу для успешного продвижения кандидатуры Лучани. Помимо этих трех прелатов, за Лучани в первом туре свои голоса отдали кардиналы из разных стран и с разных континентов: Ренар и Гуйон из Франции, Виллебрандс и Альфринк из Голландии, Кениг из Австрии, Фольк и Хеффнер из Германии, Малула из Заира, Нсубуга из Уганды, Тиандум из Дакара, Гантэн из Бенина, Коломбо из Милана, Пеллигрино из Турина, Урси из Неаполя, Пома из Болоньи, Кук из Нью-Йорка, Лоршейдер из Бразилии, Екандем из Нигерии, Войтыла из Кракова, Син из Манилы.

Не зная имен своих сторонников, Лучани решил, что эта случайность будет скорректирована сама собой после второго тура, и, взяв другую карточку для голосования, вновь вписал в нее имя Алоизио Лоршейдера.

Куриальные кардиналы разглядывали Лучани с внезапно возникшим интересом. Первой своей задачей они считали не дать Пиньедоли набрать нужное число голосов для избрания на папский престол. Второй тур голосования засвидетельствовал, что своей цели они достигли.

Сири — 35 голосов,

Лучани — 30 голосов,

Пиньедоли — 15 голосов,

Лоршейдер — 12 голосов.

Остальные 19 голосов снова разделились между другими кандидатами.

Избирательные бюллетени вместе с теми, что остались после первого тура голосования, засунули в старую печь, потянули за «черную» рукоять, но черный дым вместо того, чтобы заклубиться над крышей, повалил сразу же в Сикстинскую капеллу. Хотя похороны папы Павла VI и организация конклава обошлись церкви в семь миллионов долларов, кто-то из ватиканских бюрократов, желая сэкономить пару-тройку лир, решил, что прочищать дымоход незачем. А поскольку все окна были запечатаны, то конклав грозил завершиться внезапно и трагически. Покойный папа никак не предвидел, что все 111 кардиналов окажутся в смертельной опасности и могут задохнуться, однако в закрытой для посторонних зоне он оставил несколько бойцов ватиканской пожарной команды. И хотя им грозило отлучение от церкви, они все же открыли несколько окон.

В конце концов клубы черного дыма вырвались из трубы над Сикстинской капеллой, и Ватиканское радио официально подтвердило, что утреннее голосование не определило нового папу. Многие эксперты по Ватикану предсказывали долгий конклав, обосновывая свой вывод тем, что потребуется немало времени, чтобы 111 человек со всего мира пришли к какому-то относительно единодушному решению. Завидев черный дым, специалисты глубокомысленно закивали и продолжили свои попытки выбить из ватиканского Бюро печати хотя бы такие жизненно важные детали, как меню обеда на конклаве.

Самый многочисленный и больше всего не похожий на все прочие за всю историю Римско-католической церкви, конклав поспешно удалился из Сикстинской капеллы, направившись во временную трапезную.

Третий круг голосования приобретал решающее значение. У Сири и Лучани были практически равные шансы. Пока крайне озадаченный патриарх Венеции нехотя ковырял вилкой в тарелке, другие кардиналы развили бурную деятельность. Джованни Бенелли тихо переговаривался с кардиналами из Латинской Америки. Он убеждал их, что хотя у них и выработана собственная точка зрения, было очевидно, что на этом конклаве не появится папа римский из страны «третьего мира». Неужели им хочется, чтобы на папском престоле оказался такой человек, как Сири, ярый реакционер? А почему бы им не избрать человека, который пусть и не принадлежит «третьему миру», но, несомненно, знает и разделяет помыслы духовенства Латинской Америки, Африки и Азии? Ведь не секрет, продолжал гнуть свою линию Бенелли, что Лучани голосовал за латиноамериканца Алоизио Лоршейдера.

В действительности Бенелли распинался перед кардиналами из Латинской Америки понапрасну. Они подготовились намного лучше прочих группировок. Еще до начала конклава, понимая, что шансы на избрание Лоршейдера совсем невелики, они составили «шорт-лист» кандидатов из некуриальных кардиналов-итальянцев. Этот список они, в частности, обсудили с проживавшим в Риме иезуитом отцом Бартоломео Сордже. В ходе двухчасового разговора Сордже уделил пристальное внимание всем претендентам, отметив для каждого все «за» и «против». В итоге свой выбор латиноамериканские кардиналы остановили на имени Альбино Лучани. Отец Сордже в беседе со мной припомнил свой совет, данный им напоследок группе кардиналов:

Участники конклава продолжали шепотом обсуждать между собой итоги первых туров, а кардиналы Сюененс, Марти и Гантэн, привлекая к себе куда меньше внимания, но столь же эффективно, убеждали других, все еще колеблющихся выборщиков. Кардинал Кениг из Вены негромко заметил, обращаясь к сидевшим рядом, что неитальянцы не будут возражать, если их духовным лидером опять станет итальянец.

Члены курии во время обеда также обдумывали предстоящее решение. Для них утро началось прекрасно: они сумели остановить Пиньедоли, а выдвинутый ими утром кандидат Сири, несомненно, добился максимального успеха. Несмотря на все давление, которое группировка Феличе оказывала до открытия конклава, сейчас им было ясно, что на сторону Сири не удастся перетянуть нужное число кардиналов из левого крыла и центристов. А Лучани, скромным прелатом из Венеции, несомненно, в Ватикане будет легко манипулировать. Однако подобной уверенности не разделяли те, кто стремился вернуться к дореформенной церкви, времен до Второго Ватиканского собора. Они указывали на то, что Лучани больше прочих кардиналов-итальянцев руководствовался в своей деятельности духом Ватиканского собора папы Иоанна XXIII.

В Англии все останавливается, когда наступает момент для традиционного пятичасового чая. Подобным образом в Италии жизнь замирает на время сиесты. Одни кардиналы задержались в трапезной, негромко беседуя, другие удалились в свои комнаты ненадолго вздремнуть. В келье под номером 60, преклонив колени, молился Альбино Лучани.

«Из этого теста ньокки не слепишь», — говорил Лучани до конклава отдельным своим сторонникам. И вот выяснилось, что с его самооценкой не согласно значительное количество его коллег-кардиналов.