напряжения репликами, которые позволяют показать разнообразные оттенки и

повороты мысли говорящего, его сомнения и колебания, процесс размышления и

созревания решения. Одним из излюбленных приемов Еврипида в организации

речевых сцен является агон - состязание в речах, часто приобретающее в

пределах пьесы вполне самостоятельное значение. Столкновение двух

противников, отстаивающих противоположные взгляды по различным общественным

или нравственным вопросам, строится по всем правилам красноречия, отражая

сильное влияние современной Еврипиду ораторской практики. В качестве примера

достаточно привести происходящий в присутствии Менелая спор Гекубы с Еленой

из трагедии "Троянки". Елена, приговоренная решением греков к смерти,

поочередно выдвигает в свое оправдание несколько мотивов, которые Гекуба

отвергает в той же последовательности в своей речи: Елена перекладывает вину

на трех богинь, избравших Париса судьей в их споре о красоте, - Гекуба

считает этот рассказ нелепым вымыслом, ибо в каких доказательствах своей

красоты нуждается Гера, имеющая супругом самого Зевса, и зачем бы стала

Паллада обещать Парису власть над ее собственным городом Афинами? Елена

видит причину охватившей ее любви к Парису во вмешательсгве Киприды, -

Гекуба объясняет ее измену мужу красотой и богатством Париса. Елена уверяет

Менелая, что не раз пыталась бежать из Трои в ахейский лагерь, - Гекуба

изобличает ее ложь неопровержимыми доказательствами.

Особую роль, по сравнению с его предшественниками, играют у Еврипида

прологи и эпилоги. Сравнительно редко пролог возникает непосредственно из

драматической ситуации или призван ввести зрителя в мир чувств и переживаний

героя, как это бывает у Эсхила и Софокла; гораздо чаще пролог у Еврипида

содержит простое и суховатое изложение обстоятельств, предшествующих сюжету

данной драмы, с тем чтобы по ходу ее можно было уделить больше внимания

человеку, чем событию. Аналогичным образом эпилог чисто внешне присоединяет

к уже совершившимся событиям сообщение о дальнейшей судьбе их участников. В

трагедиях, относящихся к последним годам творчества Еврипида, неизменно (за

исключением "Финикиянок") используется прием deus ex machina: бог,

выступающий уже в самом конце драмы, связывает ее с традиционным вариантом

мифа, установлением какого-нибудь обычая или религиозного культа. Особую

роль играет этот прием в трагедиях интриги и случая, и, может быть, как для

самого Еврипида, так особенно для его зрителей, появление deus ex machina

было той последней нитью, которая соединяла непостижимую волю бессмертных

богов с жизнью простых смертных - полной страданий, трагических случайностей

и избавлений от неминуемых бедствий.

Таким образом, в выборе художественных средств, как и в трактовке

мифологических сюжетов и в изображении человека, Еврипид настолько далеко

отошел от принципов классической афинской трагедии, что его творчество

обозначало, по существу, конец античной героической драмы и было плохо

понято современниками, все еще искавшими в трагедии идеальных героев и

цельных людей. Тем более значительным было, однако, влияние Еврипида на

последующую литературу античного мира, окончательно расставшегося с

иллюзиями полисной солидарности и божественной справедливости. Уже в

эллинистическую эпоху достигнутый Еврипидом уровень в изображении

внутреннего мира человека сказывается как в эпосе ("Аргонавтика" Аполлония

Родосского), так и в новоаттической комедии, которая, кроме того, развивает

разработанную Еврипидом технику построения интриги. Для ранних римских

драматургов (Энния, Акция, Пакувия) трагедия Еврипида является

преимущественным источником сюжетов и обработок. Обращался к ней и Сенека:

его "Медея" и "Безумный Геракл" основываются почти целиком на одноименных

трагедиях Еврипида, в "Троянках" совмещены "Троянки" и "Гекуба", в "Федре"

наряду с известным нам "Ипполитом" Еврипида использована более ранняя, не

сохранившаяся редакция под названием "Ипполит, закрывающийся плащом" (здесь

Федра сама признавалась ему в любви).

Образы Еврипида, воспринятые прямо от него или через посредство Сенеки,

оживают в XVII веке в трагедии французского классицизма ("Медея" Корнеля,

"Андромаха", "Федра", "Ифигения в Авлиде" Расина), а еще столетие спустя - в

творчестве Гете ("Ифигения в Тавриде") и Шиллера ("Мессинская невеста" - с

использованием сюжета "Финикиянок"). В XX веке достаточно различные, но

восходящие к Еврипиду драмы об Электре пишут Гофмансталь, Жироду, Сартр,

Гауптман. Ему же принадлежит грандиозная "Ифигения в Авлиде", в которой

грозными толчками бьется пульс начавшейся второй мировой войны и слышатся

скорбные предчувствия великого гуманиста о разрушающем воздействии

национализма и шовинизма на человеческую нравственность. При этом само собой

разумеется, что в литературе нового времени трактовка мифологических сюжетов

и насыщающая их проблематика настолько отличаются от первоисточника, что

серьезное сравнение с ним увело бы нас в область специальных вопросов новой

европейской литературы. Ограничимся здесь только несомненной истиной:

интерес нового времени к Еврипиду, далеко не исчерпанный и поныне,

объясняется, безусловно, тем, что в его творчестве античная драматургия

достигла наиболее глубокого и разностороннего изображения борющегося и

страдающего человека, утверждающего в этой борьбе и страдании свою

человеческую сущность

Еврипид.

Ифигения в Тавриде

("Ифигения-жрица")

----------------------------------------------------------------------------

Перевод Иннокентия Анненского

Еврипид. Трагедии. В 2 томах. Т. 1.

"Литературные памятники", М., Наука, Ладомир, 1999

OCR Бычков М.Н.

----------------------------------------------------------------------------

"ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА"

Ифигения (I) Пастух (III)

Орест (II) Фоант (II)

Пилад (III) Вестник (III)

Хор из 15 гречанок, пленниц и храмовых Афина (I)

служительниц

Действие происходит в Тавриде.

"ПРОЛОГ"

Сцена представляет фронтон храма в дорийском стиле, с золоченым карнизом.

Храм расположен на морском берегу. Перед средней дверью, ведущей в

святилище и закрытой, высокий алтарь Артемиды, с зубчатыми краями. Алтарь

замазан кровью, а по его зубцам развешены остатки вооружения приносимых в

жертву эллинов. Из двери направо выходит Ифигения. Чуть брезжит рассвет.

"ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ"

Ифигения

Лихих коней владельцу Эномай,

Элиды царь, Пелону Танталиду

Когда-то отдал дочь. Произошел

Атрей от их союза. Агамемнон

И Менелай Атреем рождены,

И первого я дочь - Ифигения.

Близ быстропенных вод меня отец

В ущелий прославленной Авлиды,

Где, ярости покорствуя ветров,

Весь день Еврип чернеющие волны

Катает и кружит, - богине в дар

Из-за Елены заколол, оплакав.

10 Он тысячу ахейских кораблей

Туда собрал пред этим, и душою

Горел добыть для родины - венцов

Блистательных, для Менелая ж - мести