Циркуляция ветров и воздушных потоков в северной части Тихого океана такова, что они, при всем их кажущемся разнообразии, устойчиво движутся по часовой стрелке, образуя в атмосфере над океаном гигантское, овальной формы кольцо. Так, в июне ветры от острова Лейте устойчиво дуют в северном направлении. Когда флот адмирала Чжоу Маня вошел в воды Тихого океана, его подхватило Куросио (Kuroshio), или Японское течение, и тоже повлекло в северном направлении. Потом, правда, это течение меняет направление и начинает циркуляцию в сторону побережья Северной Америки. Я рассуждал так: если бы Чжоу Мань распустил паруса и отдался на волю ветров и течений, то его флот непременно со временем прибило бы к тихоокеанскому побережью современной Канады. Потом за него взялось бы Калифорнийское течение, которое протащило бы его корабли в южном направлении вдоль западного побережья Соединенных Штатов вплоть до берегов Панамы. Там плоскодонные джонки Чжоу Маня подхватило бы Экваториальное противотечение и повлекло их в обратном направлении — через бескрайние просторы Тихого океана в сторону Филиппин. Чтобы совершить такой переход по Тихому океану, который напоминает движение по гигантской окружности, флоту Чжоу Маня, если бы он постоянно шел при попутном ветре и под воздействием течений (а так оно, в сущности, и было), понадобилось бы пройти около 16 000 морских миль. При средней скорости в 4,8 узла у Чжоу Маня ушло бы на это примерно 4 месяца. Другими словами, соверши Чжоу Мань все это на самом деле, он вполне мог бы успеть вернуться в Китай к известной уже нам дате 8 октября 1423 г.
К этой теории я присовокупил еще одну, не менее амбициозную. Я решил — в силу ряда причин, которые станут очевидными читателю несколько позже, — что от флота Чжоу Маня во время плавания отделялись эскадры кораблей, экипажи которых не только исследовали береговую линию, но и организовывали поселения на тихоокеанском побережье американского континента на всем протяжении от Калифорнии до Эквадора.
Для начала я стал искать подтверждение тому факту, что флот Чжоу Маня и впрямь достиг тихоокеанского побережья Северной Америки. Первым европейцем, который исследовал эту часть побережья, был Эрнандо де Аларкон (Hernando de Alarcon). Решив отправиться на поиски богатства и славы в так называемую Новую Испанию, он отплыл из Акапулько 9 мая 1540 г. во главе эскадры, которая была отправлена для поддержки экспедиционных сил конкистадора Коронадо в Нью-Мексико (New Mexico).
Аларкон был первым европейцем, который нанес на карту полуостров в Калифорнийском заливе (Bahia California) и Калифорнию как таковую. Я знал об этом: в силу ряда причин западное побережье Северной Америки долгое время оставалось вне поля зрения Колумба и других исследователей и конкистадоров раннего периода покорения Нового Света. Таким образом, если бы мне удалось обнаружить карту тихоокеанского побережья, вычерченную ранее карты Аларкона, это стало бы веским свидетельством в пользу моей теории — что в Калифорнии задолго до испанца побывали люди из другой страны.
Как выяснилось, подобное свидетельство существовало — в виде карты Вальдзеемюллера (Waldseemuller world шар), великолепно раскрашенной и вычерченной большой карты мира, датирующейся 1507 г. и имеющей абсолютно верные показатели по географической широте и долготе. Сначала она находилась в руках Иоганна Шёнера (Johan Schoner; 1477–1547) — известного нюрнбергского астронома и географа, а позже долгое время считалась утраченной. Найдена она была только в 1901 г. в замке Вольфег (Wolfegg) в южной Германии и, не вызвав особого интереса у исследователей, пребывала там в относительном забвении вплоть до 2001 г., когда, совершенно неожиданно для широкой общественности, Библиотека американского конгресса приобрела ее за 10 миллионов долларов у ее нынешнего владельца князя Иоганна Вальдбург-Вольфега. Человек, начертивший эту карту, немец Мартин Вальдзеемюллер (1470–1518), считался в свое время одним из крупнейших знатоков космографии (науки, объединявшей астрономию и географию). На глобусе и настенных картах, которые он изготовил в 1507 и 1516 гг., впервые проставлено название нового континента — Америка. Упомянутая мной карта, которая иначе называется «Португальская морская карта всех известных земель, морей и океанов», была «первой и единственной печатной картой мира, содержавшей в себе чертеж земель и океанов, прежде известных только испанцам и португальцам»[165]. Ну так вот: на этой карте четко и ясно вычерчен контур западного побережья Северной Америки от берегов Канады вплоть до экватора.
Острова бассейна Карибского моря и Флорида показаны на еще более ранних картах. На карте Кантино (1502 г.). хранящейся ныне в Библиотеке Эстенсе (Biblioteca Estense) в итальянском городе Модена — эта карта еще скажет свое слово в моих изысканиях (см. «Остров Сатаны», с. ЗЗЗ), — и на карте Каверио (1505 г.), которая хранится в Библиотеке им. Джеймса Форда Белла университета штата Миннесота в Миннеаполисе. На них также нанесены земли, до которых европейцы в начале XVI в. еще не добрались. Впрочем, эти карты не могут являться основой для более поздней карты Вальдзеемюллера. На них нет изображения тихоокеанского побережья Северной Америки, хотя остров Большая Багама изображен на всех трех. Единственное, что объединяет все 3 карты, так это то, что они были скопированы с еще более раннего источника.
На карте Вальдзеемюллера западное побережье Северной Америки вычерчено просто великолепно; географические широты полностью соответствуют действительности и представлены в диапазоне от широты Ванкувера на севере и Эквадора на юге. Все это очень напоминает работу картографа, который шел на корабле вдоль побережья с севера на юг, делая съемки местности на ходу: все-таки деталировка береговой линии прорисована недостаточно четко. Но как бы то ни было, Орегон на карте распознать нетрудно. Кстати сказать, там, в Орегоне, на пляже Неакани (Neahkahnie) обнаружено несколько очень старых обломков погибшего корабля. Один, самый большой, представляет собой часть тикового борта с прикрепленным к нему блоком для подъема парусов, сотканных из волокон дерева цеофиллум (caeophyllum), которое растет только в Юго-Восточной Азии. Пока что углеродного анализа обломков не делали, но если окажется, что они относятся к началу XV в., это явится подтверждением факта гибели джонки из флота Чжоу Маня в заливе Неакани (Neahkahnie Вау). Кое-кто из специалистов, осматривавших обломки, утверждал, что обнаружил на них остатки парафина, который использовался при работе опреснителей в китайском флоте.
Но и без обломков потерпевших крушение кораблей на тихоокеанском побережье Центральной и Южной Америки найдется немало свидетельств китайского присутствия на континенте. Еще раз вспомним о петушках и курочках азиатских пород, о которых говорилось (см. «Открытие нового мира», с. 155) и чье потомство можно обнаружить на всем протяжении тихоокеанского побережья от Чили до Калифорнии. Это не говоря уже о других образцах азиатской флоры и фауны, которые китайские корабли везли через моря и океаны от континента к континенту. Много лет назад, во время моего первого визита в Калифорнию, я наткнулся на клумбу, в которой цвели прекрасные камелиевидные розы (Rosa laevigata). Стоял чудесный тихий летний вечер, и тонкий аромат этих цветов наполнял воздух вокруг того места, где стоял я. В 1803 г. европейские поселенцы впервые нашли этот прекрасный цветок, который тогда представлялся им дикорастущим. Поселенцы назвали его розой Чероки, не зная того, что родина этого цветка — юго-восточный Китай и его изображение есть в книге по китайской фармакопее XII в. «Как и каким образом этот цветок достиг Америки, представляет неразрешимую загадку из области распространения растений по миру»[166]. Но, на мой взгляд, ничего загадочного в том нет — китайские моряки из Золотых флотов адмирала Чжэн Хэ имели обыкновение брать с собой на борт розы в горшках, которые во время плавания должны были напоминать им о доме. Кроме того, оказавшись за границей, китайцы брали на борт семена и ростки экзотических чужеземных растений. Так, амарант — характерное для Северной Америки растение с большим содержанием протеина — было привезено из Америки в Азию в первой четверти XV в. и отлично там прижилось. Я уже не говорю об упоминавшемся ранее маисе — через 100 лет после странствий Золотых флотов по миру Магеллан видел его початки и посадки на Филиппинах. Кокосы, родиной которых считаются острова южной части Тихого океана, были обнаружены первыми европейцами на тихоокеанском побережье Коста-Рики, Панамы и Эквадора, а также на Кокосовых островах к западу от Коста-Рики. Все эти загадочные на первый взгляд перемещения различных растений с острова на остров и с континента на континент могли осуществить только китайцы.
