Для обеспечения непредвзятости был введен ряд запретов — родственникам чиновника запрещалось служить в том же ведомстве, а также (исключение составляли лишь школьные учителя) в той же провинции. Во исполнение сыновнего долга чиновник был обязан брать трехгодичный отпуск, чтобы оплакать смерть матери или отца; кроме того, ему разрешался трехмесячный оплачиваемый отпуск по болезни. Он имел право уйти на пенсию в возрасте пятидесяти пяти лет, если больше не мог исполнять свои обязанности, а в противном случае служил до семидесяти лет; пенсия была маленькой. После смерти чиновнику, о котором имелись хвалебные отзывы в министерстве обрядов, могли присвоить пышные посмертные титулы, такие как Преданный и Неподкупный или Посвятивший жизнь нелегкой службе, что больше соответствовало действительности.
Таким образом, поведение и действия этих людей, воспитанных в принципах конфуцианской этики, определяли все стороны жизни в империи Мин. Вне всякого сомнения, среди них было много высокомерных, коррумпированных, глупых, жадных, трусливых или просто некомпетентных людей, но не меньше было и честных, талантливых, разумных, мужественных и преданных своему делу. Именно благодаря последним правительство Китая служило верной опорой династии на протяжении нескольких веков, и его можно без преувеличения назвать одной из самых эффективных администраций той эпохи.
Монгольская система классификации населения по роду занятий, которая впоследствии стала наследственной, сохранилась и при династии Мин, хотя количество категорий в ней уменьшилось до трех. Самая многочисленная из этих категорий называлась просто гражданским населением; за ней следовали семьи военных, а затем ремесленники. Именно из семей военных государство набирало большую часть армии. Система военной подготовки была довольно сложной, и в нее входили специальные военные школы и система экзаменов. Солдат получал один ковш зерна в месяц, и для производства необходимого количества зерна были организованы четыре государственных хозяйства. Они не справлялись с поставленной задачей, особенно в неблагоприятных для ведения сельского хозяйства районах, и поэтому к поставкам зерна активно привлекались торговцы, получавшие в обмен на товар чеки, которые они по выгодному курсу меняли на соль. Однако со временем правительству пришлось перейти на денежные выплаты военным — только так в последние годы удавалось противостоять набегам маньчжуров в условиях разваливающейся военной машины.
В эпоху династии Мин, как и в прежние времена, законом становилось то, о чем объявлял император, однако в отсутствие конкретного указа строго соблюдались традиции и закон. Свод законов представлял собой кодекс династии Тан, переработанный при первом императоре Мин. Подобно своему предшественнику, он устанавливал наказания, а не идентифицировал преступления. Среди мер наказания, как правило, отсутствовало тюремное заключение, хотя и истец и ответчик заключались под стражу до окончания суда. Преступления наказывались поркой — от десяти до пятидесяти ударов легкой палкой или от шестидесяти до ста ударов тяжелой палкой, каторжными работами, пожизненной ссылкой (два последних наказания всегда сопровождались поркой с применением тяжелой палки), а также смертной казнью путем удушения, отсечения головы или разрезания на куски. Юридическая система, описанная в многочисленных юридических справочниках, была сурова, но бескомпромиссна: во главе угла стояли справедливость и беспристрастность, правоприменением на всех уровнях, от мировых судов до министерства юстиции, занимались компетентные чиновники, система апелляций позволяла дойти до самого императора, а обращение с заключенными было гуманным. К проступкам, подлежащим наказанию, относились и экономические преступления, такие как неуплата налога на сделку с землей (по письменному контракту, который подлежал обязательной регистрации), отказ в принятии выкупа при залоге имущества, установление процентной ставки выше трех процентов в месяц при займе у частного лица, организация картеля. Все приговоры подлежали проверке, и ни один смертный приговор не приводился в исполнение без одобрения императора. Закон поддерживал традиционное главенство мужчин, однако наказания для женщин были более мягкими.
Появление португальцев в Китае — после того как в 1486 году Васку да Гама обогнул мыс Доброй Надежды, всего через шесть лет после путешествия Колумба в противоположном направлении — не имело таких драматических последствий, как прибытие европейцев в Америку. В XVI и начале XVII века воды у южного и юго-восточного побережья Китая стали свидетелями настоящей торговой войны между китайцами, португальцами, голландцами, испанцами и японцами, однако это соперничество практически не затронуло сушу — за исключением Макао, где португальцы отбивали попытки голландцев и испанцев вытеснить их из города. В Китае сложилась определенная структура торговли — в обмен на серебро империя снабжала весь мир чаем, шелком, текстилем, перцем и прочими специями, а также сахаром, лакированными изделиями и другими товарами, качество которых вызывало восхищение. Товары перевозились на европейских судах, но сам Китай не стал объектом экспансии европейцев.
Влияние Запада, ощущавшееся в Китае, можно считать заслугой миссионеров-иезуитов, которые проникли в страну через Макао в конце XVI века. После Риччи католические миссии появились в центральных и южных районах Китая. К ним относились с подозрением — агрессивность, проявленная в Корее западными державами и Японией, не способствовала любви к иностранцам, — и в 1617 году вышел указ императора, предписывавший всем миссионерам вернуться в родные страны. Однако указ претворялся в жизнь без должного рвения, и в 1629 году произошло событие, которое помогло возродить миссионерскую деятельность. Близилось солнечное затмение, и начальник церемониального управления предложил рассчитать его день и час арабским, традиционным китайским и европейским методами. Точное время дал лишь последний способ, и после этого император одобрил реформу календаря по европейскому образцу, а для изготовления разнообразных измерительных приборов и перевода научных работ была сформирована специальная группа из иезуитов и китайских ученых. Укрепившись в столице, иезуиты распространили свою деятельность на весь Китай, а за ними последовали испанские доминиканцы и францисканцы.
Миссионеры не только знакомили китайцев с европейской культурой — через них Европа стала получать более достоверную информацию, чем приукрашенные истории Марко Поло (хотя именно они вдохновили Христофора Колумба). Процесс этот начался в 60-х годах XVI века с португальского солдата и торговца Галеота Перейры. Его описание порки расщепленной бамбуковой палкой легло в основу веры европейцев в жестокость китайцев, хотя ни одна нация не может иметь монополию на жестокость. Тем не менее об остальных аспектах китайской жизни Перейра отзывался с восхищением — хорошо организованный бюрократический аппарат на местах, государственные больницы и приюты для слепых, больных и хромых, отсутствие нищих, государственные запасы зерна, используемые во время засухи, справедливость и гибкость законодательной системы с публичными уголовными процессами, предотвращавшими тайное лжесвидетельство. Он писал о рыбных хозяйствах, инкубаторах и птицефабриках, где выращивали уток. Его поразило огромное количество людей на улицах промышленно развитых городов, в том числе торговцев вразнос и ремесленников, предлагающих свои изделия, а также вывоз нечистот по ночам и использование палочек для еды. Самое неприятное впечатление на него произвел «содомский грех», который был весьма распространен среди низших слоев населения и не считался чем-то неприличным среди знати.
Через десять лет после записок Перейры появился «Трактат» Гаспара да Круса. Можно с уверенностью утверждать, что этот доминиканский монах заложил моду на все китайское. Он писал, что этот народ в наибольшей степени подходит для обращения в христианство, превосходит любую другую нацию по численности, по размерам государства, по совершенству политики и управления, а также по своему богатству. Среди прочих живописных подробностей он рассказывал о традиции держать соловьев в отдельных, но расположенных рядом клетках, чтобы они «соединялись в музыке». Он хвалил «превосходную гармонию» китайской музыки и отмечал, что пьесы в театрах «разыгрываются с большим искусством и очень жизненны». Что касается темных сторон китайского общества, то да Крус писал, что блудницы — многие из них были слепыми или проданы в рабство матерями — обязаны регистрироваться и селились в специальных домах за пределами городских стен. Как и Перейра, Крус указывал на широкое распространение гомосексуализма (что, по его мнению, было вызвано отсутствием понятия греха), но, в отличие от Перейры и от Марко Поло, обратил внимание на социальное и эстетическое значение обычая бинтовать ноги женщин, а также на чайную церемонию как на важную составляющую гостеприимства.
