«Школа инь-ян» вела свое происхождение от практики шести оккультных искусств, к числу которых относилась, например, астрология. Изначально, на ранней стадии существования царства Чжоу, каждый аристократический дом содержал собственных специалистов по этим искусствам, но по мере дезинтеграции феодальной системы они рассеялись. Оккультизм является направлением магии, но последователи одной из его ветвей в Китае хотели понять природу сил, формирующих вселенную. Эта школа, как и религиозный аспект даосизма, способствовала развитию научного мышления, подобно алхимии западного средневековья. Центральное положение в учении школы занимала концепция усин_у «пяти стихий» или «пяти первоначал». Если поначалу эти пять стихий означали реальные составные части материи — воду, огонь, дерево, металл и землю, впоследствии они эволюционировали в абстрактные силы. Эти пять первостихий управляли вселенной, которую представители школы рассматривали как механизм, где взаимодействуют человек и природный мир: если одна из его частей выходит из строя — например, верховный правитель своим недостойным поведением вызывает гнев Неба, — гармония нарушается, что приводит к аномальным явлениям. Представители школы считали, что пять стихий порождают друг друга и что смена времен года наглядно иллюстрирует этот факт: дерево, доминирующее весной, порождает огонь, который доминирует летом, и т. д. Точно так же последовательность правящих династий соответствует пяти стихиям, каждая из которых имеет свой цвет; так, например, легендарный Желтый император, правивший в то время, когда доминирующее влияние имела земля, принял ее цвет и стал называться желтым (дерево — зеленое, металл — белый, огонь — красный, вода — черная). Пять стихир! объясняли строение вселенной, а ее происхождение связывалось с действием двух первичны> сил, инь и ян, ответственных за все природные явления. Ян представляет мужественность, активность, тепло, свет, сухость, твердость и т. д., тогда как инь олицетворяет собой женственность, пассивность, холод, темноту, влажность, податливость и т. д. Все, что происходит во вселенной, является результатом взаимодействия этих противоположностей.

Из теорий инь-ян появилась уже упоминавшаяся ранее причудливая «Книга перемен» с ее приложениями, которые называются «Десять крыльев». Книга произошла от древнего метода гадания на стеблях тысячелистника: представленные восемью наборами из трех горизонтальных сплошных или прерывистых линий, они образовывали шестьдесят четыре комбинации, известные как гексаграммы. Считалось, что эти комбинации, при помощи книги, могут дать ответ на любой вопрос. Важная идея, содержащаяся в «Десяти крыльях», состоит в том, что секреты вселенной можно раскрыть при помощи чисел, из которых те, что представляют ян, всегда нечетные, а те, что инь, — четные.

Хотя все школы сыграли важную роль в формировании китайской философской мысли и мировоззрения, наиболее глубокой из них была конфуцианская школа, в то время называвшаяся «школой служилых людей», или жущя. Однако самое большое практическое воздействие на ход истории в рассматриваемый период оказала «школа законников», или легистов. Как мы увидим, ее последователи оказывали значительное влияние на политику царства Цинь, которое положило конец периоду Борющихся царств, покорив прочих участников междоусобиц; в 221 году до н. э. правитель Цинь стая первым императором объединенного государства. На Западе это государство известно по названию царства; императорская власть в нем осуществлялась на основании принципов легистов, прародителей тоталитаризма, запятнавшего XX столетие.

Основное различие между легистами и представителями остальных философских школ состояло в том, что последние все время оглядывались на то, что считали историческими прецедентами, особенно на «золотой век», который они стремились возродить. Позицию школы легистов по данному вопросу иллюстрирует история, которую рассказал один из основоположников школы Хань Фэй-цзы. Крестьянин пахал поле и вдруг увидел, как бегущий заяц ударился головой о ствол дерева, сломал себе шею и умер; крестьянин бросил свой плуг и встал около дерева, ожидая, когда об него ударится другой заяц. «Тот, кто сегодня хочет управлять страной, — писал Хань Фэй-цзы, — используя методы первых правителей, в точности похож на крестьянина, который ожидает зайца у дерева». Революционная идея легистов состояла в том, что история является процессом непрерывных перемен. Распространение феодализма обусловлено новыми обстоятельствами, и методы управления должны быть изменены в соответствии с оными.

Эти методы управления государством были основаны на учении о наградах и наказаниях. В отличие от даосов, легисты верили в то, что человек рождается не добрым, а злым, и лишь ничтожное меньшинство людей делают добро по собственной инициативе. Поэтому правитель должен осуществлять свою власть со всей строгостью закона. Он не должен быть мудрым или, как говорили конфуцианцы, добродетельным, служа примером для своего народа. На самом деле он должен быть таким, какими его представляли даосы — полностью бездеятельным за исключением тех случаев, когда требовалось наградить или наказать людей, назначенных им на государственные посты. Если те добросовестно исполняют свои служебные обязанности, их награждают, если нет — наказывают. Благодаря такой системе некомпетентность не имеет шансов просуществовать долго. Народ, со своей стороны, не должен иметь идеалистических устремлений к добродетельному поведению; конфуцианская добродетель не имеет никакого отношения к государству, и у народа есть лишь одна главная обязанность — повиноваться закону. Закон следует безжалостно усилить, и все должны быть равны перед ним. В этом отношении легисты следовали революционному конфуцианскому принципу игнорирования классовых различий; но вместо того, чтобы пытаться поднять народ до более высоких стандартов поведения, легисты стремились опустить аристократию до более низких стандартов, полностью полагаясь на систему наград и наказаний, равную для всех.

Чтобы лучше объяснить появление царства Цинь в качестве победителя периода Борющихся Царств и объединителя Китая, необходимо бросить взгляд на его историю. Легенды помещают происхождение племени цинь в III тысячелетие до н. э., но более достоверная история начинается в 897 году до н. э., когда мелкий вождь и искусный коневод получил от царя Чжоу маленькую территорию, чтобы выращивать на ней лошадей для царского двора. Потомки вождя вскоре стали называть себя князьями. Можно вспомнить, что в 770 году до н. э. тогдашний циньский князь помог спастись чжоускому царевичу, который перебрался в новую (восточную) столицу Чжоу, где был провозглашен царем. Он наградил Цинь, сделав область полноправным княжеством, которое, как и все другие княжества, все меньше хранило верность чжоуской династии. Земли в долине реки Вэй, к западу от ее слияния с Хуанхэ, как и старая столица Чжоу, были защищены реками и горами, и с этой территории в последующие века цинь вели военные действия против западных и северных конных варваров (хунну, известных еще как сюн-ну и ху), а также против соседей в долине Хуанхэ, при этом постепенно расширяя собственную территорию.

На протяжении всей истории Цинь, вплоть до конца периода Борющихся Царств, остальные китайцы считали циньцев полуварварами. Они разделяли многие обычаи и верования своих соседей-варваров, и их неотесанность проявлялась в приписываемом им незнании традиционных нравов, взаимоотношений и добродетельного поведения. Тем не менее они постепенно ввели у себя многие институты и культурные практики китайцев, проживавших к востоку от них. Среди нововведений были важные летние и зимние праздники и даже человеческие жертвоприношения, сопровождавшие смерть важной персоны. Впервые это произошло в 678 году до н. э. когда вместе с князем в могилу сошли шестьдесят шесть человек. Данная практика была официально запрещена в 384 году до н. э., хотя случаи человеческих жертвоприношений отмечались в Китае вплоть до 1398 года. Другим видом жертвоприношения, позаимствованным у восточных соседей, являлось подношение циньской принцессы в качестве жены богу реки Хуанхэ: каждый год отбирали красивую девушку, которую облачали в свадебный наряд и пускали вплавь на плоту, выглядевшем как свадебное ложе. В скором времени плот шел ко дну вместе с предназначавшейся в жертву девушкой.