Ли Ши-минь обвинил братьев в незаконной связи с женщинами из отцовского гарема. Предупрежденные одной из наложниц, они отправились во дворец, чтобы заявить о своей невиновности. Им нужно было пройти через ворота, охраняемые императорской стражей, но Ли Ши-минь подкупил командира и с двенадцатью своими сторонниками занял позицию у ворот. Когда браться приблизились, Ли Ши-минь стрелой из лука пронзил наследника престола, а его люди убили другого брата.
Один из военачальников Ли Ши-миня вошел во дворец в полном вооружении и с копьем — это считалось серьезным правонарушением — и объявил пораженному ужасом императору о смерти братьев. Через три дня Ли Ши-минь был провозглашен законным наследником и возглавил правительство. Несколько недель спустя Гао-цзун отрекся в пользу Ли Ши-миня и оставшиеся девять лет своей жизни провел в сельской глуши.
Так в 626 году Ли Ши-минь, которому исполнилось двадцать шесть лет, стал вторым императором династии Тан. Он остался в истории под своим посмертным именем Тай-цзун и почитался как блестящий образец государя всеми последующими правителями китайской империи. Об этом вряд ли можно было догадаться по его первым действиям, когда он, дабы избавиться от возможных соперников, приказал казнить десятерых детей убитых им братьев, что противоречило конфуцианскому воспитанию, которое он получил как член чужого, но могущественного клана Шэнси. Он был не только отважным, энергичным и искусным военачальником, но также прекрасно разбирался в поэзии и истории и в совершенстве владел искусством каллиграфии.
Благодаря трудностям военных походов, в которых император участвовал с юношеских лет, он обладал могучим телосложением и величественной фигурой, внушавшей страх придворным. Эмоциональный и легко теряющий самообладание, он багровел от ярости — к ужасу окружающих. Тем не менее первые годы его правления, получившего название Чжень Гуань (Подлинное Видение), отмечены уважением к министрам и чиновникам.
Император искренне стремился улучшить управление страной и поэтому поощрял критику: он объявил, что всякий может без страха высказывать свое мнение. Он установил близкие личные отношения с высшими чиновниками, дабы те чувствовали себя полноправными участниками процесса управления государством. Он строго придерживался конфуцианского принципа назначения на должности ученых людей, отличался бережливостью, с подозрением относился к всевозможным гаданиям и эликсирам и вплотную приблизился к реализации идеи императора-мудреца, которую за тысячу лет до него провозгласил учитель Кун-цзы (Конфуций).
Министры его правительства отбирались из семей чиновников всех рангов и имели большой опыт государственной службы. Они были в высшей степени компетентными, некоррумпированными и разделяли заботу императора о благе народа. «Угнетение народа с целью заставить его служить правителю, — наставлял император чиновников, — подобно отрезанию собственной плоти с целью насытить желудок». С этими людьми в первые годы своего правления он принялся совершенствовать институты центральной и местной власти, которые его не удовлетворяли. Он трудился без устали, ожидая такой же преданности делу от высших сановников, которые спали посменно, чтобы быть в распоряжении императора в любое время дня и ночи. Доклады императору от чиновников всех рангов стали столь многочисленными, что он развешивал их на стенах своей спальни и читал по ночам, а на ширмах были записаны послужные списки провинциальных чиновников, которых он собирался повысить или понизить в должности.
Он продолжил реформу власти на местах, начатую еще при его отце, назначал наместников-губернаторов провинций, рационализируя и улучшая систему управления; самая беспощадная борьба велась с коррупцией. Тай-цзун дважды отправлял комиссии для проверки деятельности местных властей, наказал тысячи чиновников и казнил семерых за ненадлежащее исполнение обязанностей. В области военного строительства он тоже старался усовершенствовать уже имевшиеся структуры; особое внимание обращалось на поддержку отрядов ополчения, которые должны были сами обеспечивать себя провиантом и большей частью вооружения, что значительно уменьшало нагрузку на государственную казну.
Бережливость занимала центральное место в экономической политике Тай-цзуна. В сочетании с миром на внешних границах, разумным управлением, улучшенной благодаря Великому каналу системе транспорта и связи, а также хорошим урожаям эта политика принесла процветание всей нации. Процесс ускорялся развитием торговли: по мере расширения владений империи Тан купцы из Центральной Азии, Персии и Византии привозили в страну многочисленные зарубежные товары, знакомили китайцев с иностранными развлечениями и традициями. Дань поступала даже из таких далеких земель, как Сибирь и Урал. Чаньань превратилась в многонациональный город, дала приют многочисленным национальным общинам, а в ее монастырях и школах получала образование аристократия соседних стран. Среди государственных школ столицы, созданных для подготовки студентов к сдаче экзаменов, была школа каллиграфии и школа юриспруденции. В них обучались несколько тысяч студентов, а еще многие тысячи молодых людей из провинции слушали лекции по классическим произведениям и истории в других школах, разбросанных по всему городу. В то же время составление официальной истории династий — важная особенность китайской культуры — было поставлено на прочную бюрократическую основу.
Среди гостей столицы наибольшим энтузиазмом отличались японцы, которые жили в Чаньани десятилетиями, а затем возвращались на родину, чтобы сформировать государственные институты по образцу империи Тан, в результате чего китайская культура оставила неизгладимый след в культуре японской. В столицу также приезжали многочисленные посольства из зарубежных стран, ближних и дальних. Смерть Мухаммада в 632 году положила начало арабской экспансии, и когда эта экспансия достигла Персии, последний правитель династии Сасанидов обратился с призывом о помощи к Тай-цзуну, но получил отказ, и Персия пала. Китайский император даже принимал посольство из византийской провинции Сирия, отправленное, по некоторым данным, императором Восточной Римской империи Константином II.
Появились в городе и чужие религии; в частности, первое знакомство с христианством произошло через монаха-несторианца. Он прибыл в столицу империи Тан в 635 году и был благосклонно принят Тай-цзуном, который попросил его перевести книги несторианцев на китайский язык. Буддизм, уже прочно укоренившийся в Китае, переживал новый подъем после возвращения из Индии величайшего из паломников Сюань Цзана, который провел в путешествиях пятнадцать лет. Сам Тай-цзун был приверженцем даосизма и даже объявил себя потомком мудреца Лао-цзы, а свое отношение к буддизму наиболее полно сформулировал к концу жизни, назвав тот вульгарной и несерьезной религией. Тем не менее император восхищался уникальными познаниями Сюань Цзана в географии Индии и Центральной Азии, а также в обычаях, товарах и политике и тщетно пытался уговорить мудреца отказаться от монашеского обета и занять должность при дворе.
Именно на Центральной Азии сосредоточилась военная политика Тай-цзуна. Это произошло после того, как стотысячная китайская армия наголову разбила войска восточного тюркского каганата в сражении на юге Гоби (630 г.). Тюрки, ослабленные внутренними противоречиями, признали Тай-цзуна великим ханом, и на территории каганата обосновались многочисленные китайские поселенцы. Западный тюркский каганат, под властью которого находились земли от Великой Китайской стены на востоке до Персии на западе и от Кашмира на юге до Алтайских гор на севере, тоже раздирали внутренние противоречия, и Тай-цзун умело подпитывал эти раздоры, поддерживая то одну партию, то другую. Таким образом, опасность со стороны тюрков была устранена, но государства в оазисах котловины Тарим, где смешались индийская, афганская и персидская культуры, продолжали угрожать Великому Шелковому пути, по которому шли караваны из Центральной Азии, Персии и Византии. Тай-цзун покорял их по одному; его войска удалились от столицы на расстояние пять тысяч миль, оставляя в каждом государстве китайские гарнизоны под управлением наместников. Военными и дипломатическими мерами поддерживался мир с уйгурами на северо-востоке современной провинции Синцзян, а также с тибетцами, воинственные племена которых в конце концов объединились в союз. Однако в 644 году Тай-цзун повторил ошибку Ян-ди, которая привела к падению династии Суй: он поддался искушению покорить корейское царство Когурё.
