Вступление Соединенных Штатов во вторую мировую войну в декабре 1941 года после нападения японцев на Пирл Харбор сопровождалось значительным коммерческим подъемом кинематографии страны. Все заводы работали на полную мощность. Безработные, количество которых в 30-х годах исчислялось миллионами, были полностью заняты на военных заводах. Продукция некоторых ведущих отраслей (таких, например, как выплавка стали) за два года увеличилась вдвое. Велик был также спрос и на женский труд. Вместе с этим «процветанием» в кинотеатры устремился огромный поток зрителей.
Не без влияния инфляции месячные сборы кинотеатров с 75 миллионов долларов в январе 1942 года поднялись до 175 миллионов в сентябре 1945 года.
Это повышение сборов сопровождалось заметным снижением объема кинопродукции. Фирмы МПАА перед войной (1935–1939) производили в среднем 335 фильмов в год. В 1941 году их число перешагнуло четыре сотни, но в 1945 году упало до 230. Все американское кинопроизводство также переживало аналогичный спад — с 546 фильмов в 1941 году до 358 в 1945 г.[230]. В то же время средняя стоимость фильма возросла на 25 процентов (270 тысяч долларов в 1945 году, против 215 тысяч долларов в 1939 году).
С войной в Соединенных Штатах была введена новая цензура — военная, которой руководил Брайен Прайс, ставший сразу же после своей демобилизации в 1946 году вице-президентом МПАА. Однако начало военных действий избавило сценаристов и режиссеров от угроз «комиссии Дайса» и внушило им иллюзии, что, обрушиваясь против диктаторов, они могут подступить к тем областям, которые до того времени оставались запрещенными. Они основали писательский комитет Голливуда, который поступил в распоряжение правительства для ведения пропаганды. В то же время голливудский комитет победы организовывал кинотеатры в армиях и оказывал помощь фронтовикам, а военно-финансовый комитет занимался распространением билетов национальной обороны.
Джон Форд, Уильям Уайлер и Фрэнк Капра вступили в армию, где руководили выпуском документальных пропагандистских фильмов. Таким образом, Голливуд во время войны лишился своих трех «великих» кинематографистов.
Наиболее заметным явлением в то время была серия Фрэнка Капра «Почему мы сражаемся». Его сотрудник Раймонд Гриффит рассказывает об обстановке, в которой начиналось создание этой серии: «12 декабря 1941 года Фрэнк Капра предложил свои услуги военному департаменту. Он получил звание майора, и по прямому указанию президента Рузвельта ему было поручено руководство выпуском пропагандистских фильмов военного департамента.
Так была предпринята серия, известная под общим названием «Почему мы сражаемся», представлявшая собой ряд «фильмов ориентации», предназначенных объяснить причины и развитие войны, а также цели борьбы, которую вели Соединенные Штаты. Позднее были начаты две другие серии: «Знать наших союзников» и «Знать наших врагов». Но ни одна из них не была завершена из-за того, что большее внимание армия уделяла тогда другим формам своей кинематографической деятельности.
Капра лично руководил созданием первых фильмов серии, потом был «супервайзером» в двух других… Его группа начала свою работу в Вашингтоне в начале 1942 года, но вскоре обосновалась в Голливуде в бывших студиях «Фокса»[231].
В группе, сформированной Капра, было несколько талантливых людей, и в частности режиссер Анатоль Литвак, голландский документалист Йорис Ивенс, композитор Дмитрий Темкин и другие.
Разрабатывая свой стиль, Капра использовал опыты советских и английских режиссеров, но в еще большей степени киножурнал «Ход времени» (March of Time), созданный в 1934 году Луи де Рошмоном как кинематографическое дополнение к журналу «Тайм»[232]. Приспосабливая к кино методы американской иллюстрированной прессы, проводившей опросы, выступавшей в защиту той или иной идеи, де Рошмон перемешивал с хроникальными кадрами сцены, восстановленные на студии и снятые в документальной манере. Пропаганда в этом журнале велась искусно и эффективно и после того, как в 1943 году Луи де Рошмон покинул фирму. Под видом объективности этот ежемесячник вел усиленную пропаганду, защищая интересы Моргана.
Стиль «Хода времени» для той поры, когда он был создан, явился настоящим откровением. Фрэнк Капра довел его до степени подлинного искусства в серии «Почему мы сражаемся», замечательной по своему монтажу, ясности, повествования и музыке. Фильмы этой серии никогда не демонстрировались в американских коммерческих кинотеатрах. Предназначенные для армии, они показывались на занятиях для обучения новобранцев. Позднее военное ведомство использовало эту серию в своей политической пропаганде, широко демонстрируя ее на экранах коммерческих кинотеатров в только что освобожденных странах Западной Европы.
Ни на полковника Капра, ни на его сотрудников не возлагалась политическая ответственность за эти столь значительные сценарии. Режиссер довольствовался тем, что добросовестно исполнял директивы военного ведомства и американского генерального штаба.
Первый фильм серии, «Прелюдия к войне» (Préludé to War, 1942), с технической точки зрения был значительной удачей благодаря режиссуре Капра и монтажу Уильяма Хорнбека, сотрудника Мак Сеннетта и Рене Клера. Колокол Свободы в Вашингтоне, зрительный лейтмотив фильма, напоминал о том, что Соединенные Штаты вступили в войну для того, чтобы «спасти свободу во всем мире». Для контраста Дмитрий Темкин ввел музыкальный лейтмотив барабанной дроби, сопровождающий кадры поднятых рук или шагающих ног, символизирующие усиление итальянского, немецкого и японского фашизма. Очень удачно отобранные хроникальные документы подчеркивали в ряде забавных или наводящих ужас кадров психологию Гитлера и Муссолини. В «Прелюдии к войне», охватывающей период 1931–1938 годов, и в следующем фильме, «Разделяй и властвуй» (Divide and Conquer, 1943), посвященном 1938–1939 годам, важное место занимало разоблачение преступной мюнхенской сделки, но в обзоре европейской политики Россия упорно обходилась молчанием, не получила правдивого освещения и война в Испании, ставшая кровавым полем, на котором проводили свои маневры фашистские войска.
Мировой конфликт начался не в 1936 году и не в Европе, а в 1931 году на Дальнем Востоке нападением японцев на Маньчжурию[233].
Третий фильм серии, «Нацисты наступают» (Nazis Strike), так же как и второй, «Разделяй и властвуй», делался под совместным руководством Капра и Литвака. Его сюжетом были первые военные операции против Польши, Дании, Норвегии, Бельгии, Голландии и Франции. Точка зрения военного ведомства в отношении нашей страны была оскорбительной даже во французском варианте фильма (по всей вероятности, «подслащенном»), дикторский текст которого читал актер Шарль Буайе. Фильм утверждал, что Франция была разбита потому, что была страной слишком старой, усталой, разделенной Народным фронтом и управлявшейся стариками. И это перекликалось с рядом утверждений гитлеровцев и фашистов.
При этом авторы странным образом щадили Петена и Лаваля, ничего не говорили о внутреннем Сопротивлении и заканчивали фильм (после показа событий в Северной Африке в 1943 году) символическим рукопожатием генералов Жиро и де Голля; имя же адмирала Дарлана было, конечно, обойдено молчанием.
«Битва за Англию» (The Battle of Britain, 1943, реж. Антони Вилер) рассказывала главным образом о бомбардировках Лондона в 1940–1941 годах. Фильм был волнующим и напряженным и представлял собой, как мы отмечали, «дайджест» из лучших английских документальных фильмов Гарри Уотта, Хэмфри Дженнингса и их друзей. «Битва за Россию» (The Battle of Russia, 1943) — один из лучших фильмов серии, созданный Анатолем Литваком, — был также «дайджестом» из выдающихся советских художественных («Александр Невский» и др.) и документальных фильмов («День войны», «Разгром немецких войск под Москвой» и т. д.). Фильм больше подчеркивал страдания России и испытания, посланные Гитлеру «генералом Зимой», чем значение битвы на Волге, однако этот фильм, выпущенный в 1943 году, перед открытием второго фронта, был данью искреннего уважения его создателей и всех американцев к Советскому Союзу[234].
