Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Москва 2002

«В этой речке утром рано…»

Агрессия зажравшихся англо-американиев против нищего Ирака показала миру прежде всего бездарность, малоумие и лживость агрессора, не говоря уж о его зверской жестокости. Малоумным было само изначальное его представление об Ираке: паркетные военно-политические мудрецы Вашингтона и Лондона были уверены, что стоит им только подтянуть к границам Ирака огромные силы, дать своему бандитскому налету, с одной стороны, устрашающее название «Шок и трепет», а с другой, — объявить его «битвой за свободу Ирака», нанести первый удар, и тут же в стране начнется антиправительственное восстание, армия будет сдаваться и переходить на сторону оккупантов, режим рухнет, и освобожденные иракцы кинутся с цветами и помидорами обнимать и целовать толстопузых освободителей. Именно такой уверенностью объясняется поведение Буша: как сообщалось, он отдал приказ о начале вторжения и пошел спать. Посол Ирака в Москве Аббас Халаф сказал об этом; «Буш был убежден, что когда проснется, то ему подадут в постель кофе и доложат, что Багдад взят». Но после этого Буш ложился и просыпался пять раз, десять, пятнадцать, но военный министр Рамсфелд не доложил ему о взятии ни одного иракского города.

Все агрессоры мировой истории во многом схожи. Вот так и немецкие фашисты были уверены, что после первых же ударов народы нашей многонациональной страны передерутся и Советская власть рухнет. Уже заготовили и пригласительные билеты на парад своей победы в Москве. Генерал-фельдмаршал Клейст, выступавший на Нюрнбергском процессе в качестве свидетеля, показал: «Надежды на победу основывались главным образом на том, что вторжение произведет политический взрыв в России и что Сталин, если последуют тяжелые поражения, будет свергнут своим собственным народом». Тяжелые поражения были, но всем известно, чем дело кончилось. Ведь точно так же, как Гитлер, буквально один к одному думали Буш и окружающие его бездари. Даже видя в течение первой недели интервенции крах своих блицнадежд, Рамсфелд, все еще пребывая в состоянии глубокого малоумия, заявил: «Мы можем поручить свержение Хусейна жителям Багдада». Гитлер признался в конце войны: «Мы распахнули дверь, но не знали, что за ней находится». Стеснительно, робко, но все же следует Буш примеру Гитлера. Проснувшись после первой ночи и не получив сообщения о взятии Багдада, он не признался, что распахнул дверь в неведомый ему мир, но сказал, однако: «Война продлится четыре дня». А когда миновали и четыре дня, изрек: «Война продлится столько, сколько потребуется для победы». Ну наконец-то! Теперь еще узнать бы, чья будет победа. Это большой вопрос, особенно когда видишь, как спали с лица еще недавно такие веселенькие министр обороны Рамсфелд, министр иностранных дел Пауэлл и сам президент Буш.

Нельзя не заметить, что сильно погрустнели мордашки и у некоторых наших телевизионных угодников прогресса — Т. Митковой, В. Суханова, В. Кондратьева и др. Вообще-то это первостатейное свинство — показывать войну по телевидению. Но кое-кому нравится. Какой-то безвестный английский военный обозреватель Хастингс поведал миру, что для него бомбежки и пожары такое же увлекательное зрелище, как футбольный матч. Этому обозревателю надо бы поставить в Лондоне памятник, подобно тому, как Путин уже поставил памятник нашему доморощенному гуманисту Окуджаве, признавшемуся. что он смотрел расстрел Дома Советов как финал увлекательного детектива — с наслаждением.

Т. Миткова, с резвостью знаменитой Трындычихи тараторя о кровавой трагедии как о веселой ярмарке или о том же футбольном матче, вдруг переходит на печальный полушепот. Что такое? А это настала пора сказать о потерях интервентов. Но вдруг опять затараторила. В чем дело? А это рассказывает, будто американцы выливают на землю вино, привезенное из ненавистной Франции, посмевшей возразить Америке. И добавляет, как опытная провокаторша: «Сведений о том. что американские патриоты выливают и русскую водку, пока не поступало». Пока! Как ловко они жонглируют этим словцом…

А тертый калач Кондратьев, который сейчас в Вашингтоне? В первый день он уверенно заявил, что война продлится два-три дня, т. е. в жизнерадостно-оголтелом американском патриотизме превзошел самого Буша. И присовокупил: «Американцы дают более правдивые сведения о событиях на фронте, чем иракцы». Это почему же? Сколько раз они пламенно уверяли весь мир, что у Ирака есть оружие массового поражения. Послали туда многочисленную международную инспекцию, но она ничего не нашла. Когда уже вторглись, радостно прокукарекали, что случайно набрели на завод, изготовляющий ядовитые вещества. Но этим кукареканием все и кончилось.

А сколь гневно они клялись, что Ирак угрожает существованию Америки! Как? Каким образом? Эта небольшая, истощенная блокадой страна ведь на другой стороне земного шара. А мы помним, что американцы и раньше клялись, что им угрожают со всех сторон, со всех углов планеты — и Северная Корея, и Вьетнам, и Иран, и Сомали, и даже Панама. После вторжения вранье получило особый размах.

В первый же день интервенции, после первой же бомбежки объявили, что Саддам если не убит, то уж точно ранен. Через несколько часов весь мир увидел бодрого покойника на телеэкранах.

Во второй день американские Геббельсы сотрясли эфир заявлением о том, что вице-премьер Тарик Азиз в страхе бежал из Багдада на север страны к туркам, потом добавили, что при этом он был убит. Через несколько часов улыбающийся покойник тоже появился на экранах. Тогда Геббельсы с Потомака заверещали: «О, вы не знаете этот преступный режим! Там у каждого руководителя по три двойника. Вот они и красуются на телеэкранах. А Саддам Хусейн умер от рака еще в 1999 году». Поверил этому, пожалуй, один только во всем мире Юрий Мухин. Он обожает такие басни и твердо уверен, что и Ельцин давным-давно умер, а фигурирует до сих пор его двойник.

На третий день с восторгом огласили на весь белый свет: «Нам сдались в плен 10 тысяч иракских солдат». И стали показывать группы каких-то мужчин в гражданской одежде, спокойно сидящих на земле и о чем-то мирно беседующих. Журналисты, конечно, стали спрашивать: «А почему они все в гражданском?» В ответ услышали: «О, вы не знаете этот преступный режим! Там каждый солдат всегда имеет за пазухой гражданскую одежду и может в любой момент переодеться». Хорошо, но ведь тут не десять тысяч, а несколько меньше, человек 20–30. Как же так? Вместо ответа на такое недоумение американцы объявили, что им в плен сдались еще две тысячи иракцев.

Сделав небольшую паузу, принялись за Басру, крупнейший город страны, в которой в 1943 году предполагалась встреча «большой тройки», но Сталин настоял на Тегеране. Объявили, что Басра взята доблестными войсками прихвостней-англичан. Но быстро выяснилось: ничего подобного. Вскоре опять ликовали: «Над Басрой водружен флаг Британии!» Русские журналисты опровергли и эту лажу. И так о взятии Басры объявлялось девять раз. Интересно: какому по счету из этих объявлений поверил наш мыслитель Кондратьев? Тогда, видя, что со взятием города ничего не выходит, соперники Геббельса стали уверять мир, что в городе наконец-то началось восстание против Саддама: мусульмане-шииты жутким образом потрошат мусульман-суннитов. Однако никто не обнаружил и восстания. Затем мы услышали, что Хусейн бежал в Иорданию. И такое вранье каждый день, каждый час.

А тут еще обнаружилось, что американские и английские бомбы и ракеты, которые посылают на голову иракцев, почему-то частенько попадают то в Турцию, то в Иорданию, то в Саудовскую Аравию, а то и вовсе по своим войскам. К тому же в небе сталкиваются и гибнут вместе с экипажами свои самолеты и вертолеты. Вот так организация, вот так оружие, вот так вояки! Помните, как в 1980 году во время десанта на землю Ирана с целью освобождения своих дипломатов, блокированных в посольстве, американские самолеты и вертолеты передавили друг друга? Прошло столько лет, и они за это время ничему не научились! Бестолочью были, бестолочью и остались. Мало того, не смогли наладить даже нормальное питание своих солдат, кормят их, как собак, один раз в сутки. Это при таком-то обилии техники, средств связи и т. п.

29
{"b":"185895","o":1}