– Нет, не знал.

– Мне приходится тратить кучу денег на алименты. А я хочу еще раз жениться. Есть одна девушка, она мне очень нравится. Если мы раскрутим это дело, ты мне окажешь огромную услугу. Я тебе все это как брату говорю.

– Я тебя понимаю, Майк.

– Правда?

– Конечно.

– Значит, вот что, сделаем таким образом: я еще раз проверю квартиры, чтобы убедиться, что хозяева не вернутся неожиданно. Позвоню тебе позже, и мы договоримся о встрече, о'кей?

– Хорошо.

– Ты возьмешь передатчики или мне самому договориться?

– А зачем они нам?

– В последний раз парень чуть не погорел. Кто даст гарантию, что на этот раз он не будет вооружен? Лучше перестраховаться лишний раз и быть в радиоконтакте друг с другом.

– Я возьму передатчики, – сказал Клинг.

– Вот и хорошо. Тогда пока. Я позвоню.

– Пока, – сказал Клинг вслед Ингерсолу, который уже шел по коридору к металлической лестнице.

Клингу вдруг пришло в голову, что Ингерсола зря так слабо продвигают по службе – у него были все замашки начальника.

Холл Уиллис был очень опытным и умным полицейским. Вечером ему удалось в течение сорока минут общаться с Рондой Спэар в «Ги-ги-гоу-гоу». Правда, ему пришлось раскошелиться на пять напитков для нее. Но тем не менее ему так и не удалось выудить что-нибудь ценное.

Уиллис действительно не был похож на полицейского, да и на встречу он пошел без оружия, заранее предупрежденный о том, что Ронда – баба глазастая и пушку заметит сразу. Ему не удалось получить ни одного четкого ответа ни на один, даже самый безобидный вопрос. Он понял, что предыдущая безуспешная попытка Хейза только насторожила девицу, и она теперь не хочет вести никаких разговоров с мужчинами, особенно с теми, которые не являются завсегдатаями бара. Действительно, если ты не уверен, кто на самом деле полицейский, то лучше вести себя со всеми так, будто все полицейские. Особенно, если тебе нужно что-то от них скрыть. И после разговора с танцовщицей Уиллис убедился в одном: Ронде Спэар было что скрывать.

В общем, вечер можно было считать пропавшим.

Таким же этот вечер можно было назвать для Клинга и Ингерсола, хотя для них он оказался гораздо длиннее. Они устроились в разных квартирах и стали поджидать грабителя. Радиосвязь была, как всегда, дрянной, но, в конце концов, ее удалось наладить. Чтобы не уснуть, они периодически переговаривались о разных пустяках.

Они покинули свои засады около семи часов утра, так и не дождавшись грабителя.

В 10.10 утра, как раз после того, как доставили почту, в участке раздался звонок. Карелла снял трубку.

– Восемьдесят седьмой участок, Карелла, – отрекомендовался он.

– Добрый день, детектив Карелла.

Карелла сразу узнал этот голос и жестом показал Мейеру, чтобы тот снял трубку параллельного аппарата.

– Добрый день. Давненько не слышал твоего голоса.

– Почта уже пришла? – спросил Глухой.

– Несколько минут назад.

– Просмотрел?

– Нет еще.

– А может, это уже следовало сделать?

– У меня такое чувство, будто я знаю, что там.

– А может, ты удивишься.

– Да нет, не уверен. Раньше все шло по одному сценарию.

– У тебя конверт перед глазами?

– Да, – ответил Карелла, выуживая из кучи бумаг большой желтый конверт. – Кстати, мое имя пишется через букву "в".

– Ну, извини, – сказал Глухой. – Почему бы тебе не распечатать конверт?

– Неужели ты не положишь трубку?

– Нет. Конечно, если это не займет много времени. А рисковать я, разумеется, не собираюсь, так что не стоит пытаться меня засечь.

Карелла вскрыл конверт и вытащил оттуда фотостат.

– Я опять удивлен, – мрачно заверил он. – Ну, и кто же этот парень?

– А ты что, не знаешь?

– Представь себе.

– Я думаю, ты врешь, – ответил Глухой и повесил трубку.

Карелла ждал. Он знал, что Глухой обязательно позвонит еще раз. И не ошибся.

– Восемьдесят седьмой полицейский участок. Детектив Карелла, – снова взял трубку Карелла.

– Извини за вынужденные меры предосторожности, – заговорил Глухой. – Я, конечно, не уверен, что вы можете быстро и точно меня засечь, но лучше лишний раз не рисковать.

– Так зачем ты прислал всю эту галерею? – начал Карелла.

– Ну-ну, Карелла, не огорчай меня.

– Нет, я серьезно. Кажется, мы уже все, что можно, перебрали. Ты не хочешь дать нам парочку подсказок?

– Нет, не могу, – ответил Глухой. – Боюсь, что вам придется поднапрячь свои мозговые извилины.

– Да, времени осталось маловато. Сегодня уже среда, а ты собираешься выполнить свое обещание в пятницу.

– Верно. Я тебе советую взять календарь и обвести эту дату кружком, чтобы не забыть.

– Уже обвел.

– Хорошо. В таком случае, ты уже на полпути к разгадке.

– А точнее?

– Подумай, – сказал Глухой и снова повесил трубку.

Карелла задумался. Прошло немало времени, Глухой позвонил только в половине четвертого.

– Что случилось? – спросил Карелла. – Тебе что, нужно было срочно идти на демонстрацию?

– Просто я решил немного потрепать тебе нервы.

– Тебе это удалось.

– Что ты можешь сказать о последнем фотостате?

– Абсолютно ничего. Кстати, мы никак не можем привязать и снимок женщины. Мы, конечно, опознали Вашингтона и Гувера, но... ты же не собираешься ограбить штаб-квартиру ФБР?

– Более умной мысли тебе в голову прийти не могло.

– А может, ты собираешься совершить налет на ФБР в Вашингтоне, сев на японский истребитель «Зеро»?

– Выходит вы и «Зеро» опознали?

– Да, у нас тут есть специалисты по Востоку.

– Шутишь? – заметил Глухой, и Карелла мог поклясться, что в это время Глухой иронично кивал головой и подмигивал.

– Но в целом это какой-то бред, – сказал Карелла. – Гувер, Вашингтон, этот тип с бакенбардами. Что ты хотел нам этим сказать?

– Неужели так уж трудно догадаться?

– Трудно, представь себе.

– В таком случае я вынужден констатировать факт, Карелла...

– Какой факт?

– Что ты абсолютно не компетентен...

– Я на твоем месте...

– Да-да, ты не можешь остановить осуществление моих планов, – продолжал Глухой.

– А что, тебе хочется, чтобы тебя остановили?

– Мне хотелось бы понаблюдать, как вы будете это делать.

– Да?

– Я тогда чувствую себя зверем, на которого идет охота. Это будоражит кровь, заставляет меня жить в полную силу. И тебя тоже, кстати. В общем, то, что вас интересует, можно назвать порочным кругом. – Глухой выделил последнее слово, и Карелла понял, что сделал он это намеренно. «Круг».

– Значит, это так можно назвать? – спросил Карелла.

– Да, я настоятельно вам это рекомендую. Иначе вы действительно получите дырку от бублика – зеро, – сказал Глухой и повесил трубку.

Карелла быстро достал из стола телефонный справочник района Айсола. Зеро – это круг, так намекнул Глухой. Карелла начал внимательно просматривать адреса, водя пальцем по страницам: "Первый Федеральный Банк:

Главный офис, Хайленд, 1265 – 380 – 1764

304 С 110 – 780 – 3751

Ятс-авеню, 304 – 271 – 0800

Бульвар Хэрси, 4404 – 983 – 6100

Норе, 371 – 642 – 8751

Ван Бурен Секл, 14 – 231 – 7244".

Карелла просмотрел весь список по телефонному справочнику Айсолы, затем проверил адреса отделений Первого Федерального Банка в справочниках остальных четырех районов. Ему показалось, что подходит только один адрес. Карелла застегнул верхнюю пуговицу рубашки, затянул галстук, вышел в коридор и сразу столкнулся с Мейером, выходившим из туалета.

– Ты куда? – спросил тот.

– В библиотеку, – на ходу ответил Карелла.

Теперь он знал, кто запечатлен на двух последних фотостатах. Этим человеком оказался не кто иной, как Мартин Ван Бурен (1782 – 1862), восьмой президент Соединенных Штатов Америки.

В городе многие улицы, проспекты, бульвары, мосты, аэропорты, университеты и даже скоростные магистрали называют именами бывших президентов. Тем, что небольшую площадь назвали именем Ван Бурена, бывшему президенту особой чести явно не оказали. В конце концов кто его сейчас помнил, кроме разве что жителей Киндеркука, города в штате Нью-Йорк, в котором он родился? Но факт остается фактом. На Ван Бурен Секл, 14, располагалось отделение Первого Федерального Банка. Наконец-то картинки начали проявляться. А может, это только показалось, думал Карелла, может окончательный смысл снимков совсем не в этом. Мысль об ошибке не давала Карелле покоя. Если все так просто, то вряд ли все так верно. Зачем Глухому подсказывать точное местонахождение банка, да еще объявлять заранее дату преступления? Здесь явно было что-то не так, и Карелла, мучительно над всем размышляя, ответа пока не находил.