Клинг вышел из поезда на Броган-сквер и поднялся наверх. Было все еще морозно, но солнце уже начало светить чуть ярче. Сначала он позвонил Карин Левкович, договорился с ней о встрече и пошел по направлению к ее офису, который, кстати сказать, находился в здании штаб-квартиры департамента полиции. На уровне третьего этажа оно соединялось переходом с домом, в котором размещался уголовный суд. По переходу арестованных водили на судебные заседания. Два старых серых строения походили друг на друга как сиамские близнецы. Он поднялся по низким широким ступеням к подъезду, прошел через массивные бронзовые двери, показал удостоверение полицейскому в форме, который сидел у входа за столом, и поднялся лифтом на пятый этаж. Написанный от руки указатель подсказал ему верное направление к офису. Потом он наткнулся на другой указатель с буквами ПСАС, потом на такой же третий и наконец нашел наполовину застекленную дверь с вывеской «Психологическая служба акклиматизации при стрессах».

Он посмотрел на часы: без пяти два.

Постучал в дверь и вошел.

Клинг оказался в маленькой приемной. Напротив входа — еще дверь, плотно закрытая. Два удобных кресла, лампа, вешалка с двумя пальто, несколько экземпляров журнала «Пипл». Клинг разделся, сел в одно из кресел и взял журнал с Майклом Джексоном на обложке. Через несколько секунд из кабинета вышел полный мужчина с испещренным прожилками носом старого пьяницы. Он направился к вешалке, снял свое пальто и вышел, не сказав Клингу ни слова. Он выглядел как тысяча других сержантов, которых знал Клинг. Секундой позже из кабинета вышла женщина.

При виде ее он встал.

— Детектив Клинг? — спросила она.

— Да.

— Я — Карин Левкович. Входите, пожалуйста.

Короткие каштановые волосы, голубые глаза. Одета в серое платье, на шее жемчужное ожерелье, на ногах — кроссовки «Рибок». Он решил, что ей двадцать шесть — двадцать семь лет. Приятная улыбка.

Клинг прошел в кабинет — не больше приемной. Деревянный стол, кресло за ним. Кресло перед ним. Несколько дипломов в рамке на стене. Фотография уполномоченного по делам полиции тоже в рамке. Другая фотография — портрет мэра.

— Прошу вас, — сказала она, указывая на кресло перед столом. Клинг сел.

Карин подошла к своему креслу.

— Ваш звонок удивил меня, — сказала она. — Вы знаете, что Эйлин была здесь сегодня утром?

— Нет.

— А я думала, она...

— Нет, она не знает, что я звонил вам. Это моя собственная идея.

— Понятно.

Она изучала его. Казалось, Карин принадлежит к типу женщин, которым нужно носить очки. Он задумался, нет ли у нее контактных линз. Ее глаза казались очень голубыми. Иногда такое бывает при контактных линзах.

— Что бы вы хотели со мной обсудить? — спросила она.

— Эйлин говорила вам, что мы прекратили встречаться?

— Да.

— Ну и?..

— Что?

— Что вы об этом думаете?

— Мистер Клинг, прежде чем мы продолжим наш разговор...

— Я знаю, конфиденциальность. Но я не прошу вас рассказывать, что Эйлин сообщила вам по секрету. Я хочу узнать вашу точку зрения на... — Я понимаю. Мою точку зрения. Но и тут есть определенная трудность, вам не кажется?

— Нет, не кажется. Я хочу знать, считаете ли вы... этот... этот... хорошо, разрыв, только так я могу назвать происшедшее, считаете ли вы его хорошей идеей?

— А если я вам скажу, что все, что хорошо для Эйлин, — хорошая идея?

— Вы думаете, наш разрыв — это хорошо для Эйлин?

Карин улыбнулась.

— Прошу вас, пожалуйста... — сказала она.

— Я не требую делать что-либо за спиной Эй...

— Да? Не требуете?

— Мисс Левкович... мне нужна ваша помощь.

— Да?

— Я... я в самом деле хочу быть с Эйлин. Пока она не справится со всем этим. Я думаю, что ее желание... расстаться — это неестественно.

— Нет.

Клинг смотрел на нее.

— Нет, я не буду советовать ей возобновлять ваши отношения до тех пор, пока она сама этого не захочет.

— Мисс Левкович...

— Точка, — сказала Карин.

Гамильтон увидел, как он сбегает по ступеням старого здания штаб-квартиры департамента полиции и идет быстрой походкой. Похож на человека, которого кто-то разозлил. Светлые волосы развеваются на ветру. Гамильтон ненавидел этот город. Никогда не знаешь, что будет в нем с погодой через минуту.

Сейчас солнце светило очень ярко. Но ветер был просто свирепым. Его порывы гнали газеты вдоль тротуара, люди шли, согнувшись, в раздуваемых ветром пальто. Он держался за Клингом, зная, что в этом переполненном людьми районе, наводненном полицейскими, как тараканами, у него нет шансов, застрелив Клинга, спокойно уйти. «Боже, как быстро он идет!»

Гамильтону приходилось поторапливаться, чтобы не отстать от Клинга.

«Куда, черт возьми, он направился?»

Коп уже прошел мимо входа в метро.

Куда это он? Небольшой парк был оазисом спокойствия и тишины в этом городе — сосредоточении благ цивилизации. Но Клинг помнил, были времена, когда он расследовал здесь одно преступление за другим. Берт купил сандвич в закусочной на Джексон и зашел сюда перекусить. Садись на одну из скамеек, ешь свой сандвич на солнышке и думай, о чем угодно, только не об адвокате, важно поднимающем палец и желающем знать, действительно ли коп соблюдал букву закона, когда производил арест. Кругом было совсем пусто. «Слишком ветрено для прогулок», — подумал он. Расположенный между двумя офисами на Джексон, парк представлял собой длинный прямоугольник с кирпичной стеной в дальнем конце. Тонкая струйка воды, омывая кирпичи, стекала с этой стены, даже сейчас, в разгар зимы. Клинг решил, что воду подогревают. Деревья в парке росли беспорядочно. Их было всего около дюжины, под каждым стояла скамейка. Когда Клинг вошел в парк, только одна из скамеек была занята.

Женщина читала книгу.

Звуки улицы, рев машин внезапно исчезли, их заглушил плеск воды, тихо струящейся по кирпичной стене. Клинг уселся на скамейку, чтобы видеть это.

Он сидел спиной ко входу в парк.

Чуть погодя женщина посмотрела на часы, поднялась и ушла.

Гамильтон не мог поверить в эту удачу!

Сидит в парке, спиной ко входу, и вокруг — никого, только Бертрам А. Клинг!

Уж слишком все просто. Он почти пожалел об этом. Подойти к нему сзади, всадить пулю в затылок. Типично гангстерский стиль. Может быть, они даже подумают, что это работа мафии. Восхитительно. Он не мог дождаться момента, когда расскажет об этом Исааку.

Он быстро оглядел улицу слева направо.

И так же быстро двинулся в парк.

Его «магнум» в правом кармане пальто.

Хлопья снега на земле.

Вода, стекающая с кирпичной стены в дальнем конце парка.

И больше никаких звуков. До него осталось всего четыре шага.

Осторожно, осторожно.

Он достал из кармана оружие.

Сначала Клинг увидел тень.

Внезапно соединившуюся с его собственной тенью.

Он резко обернулся.

И увидел дуло пистолета.

И метнулся со скамейки в сторону. И упал на землю в тот момент, когда грохнул первый выстрел. Он покатился по земле, пытаясь достать свой пистолет из кобуры, пристегнутой слева на ремне под пальто. Второй выстрел. Он выпрямился, держа пистолет двумя руками, и трижды нажал на спусковой крючок, стараясь попасть в высокого чернокожего мужчину в длинном сером пальто, который убегал из парка.

Клинг рванулся за ним.

На улице, примыкающей к парку, было всего триста шестьдесят четыре чернокожих мужчины.

Но ни один из них не походил на того, кто только что пытался убить Клинга.

Мартин Проктор только что вышел из душа и вытирался, когда в его дверь забарабанили.

Он обмотал полотенце вокруг талии и прошел в гостиную.

— Кто там? — спросил он.

— Полиция, — ответил Мейер. — Откройте, пожалуйста, дверь.

Проктор не хотел открывать дверь.

— Да, секундочку, — крикнул он. — Я только что из душа. Подождите, я что-нибудь надену.