Но дальше было сложнее.
Обстановочка вышла такая. Возникла "читинская пробка". То есть, в районе Читы плотно укрепились белые и японцы. С запада подошли красные, с востока напирали партизаны. Но Чита держалась крепко. Попытки захватить её с налету с запада провалились.
Но на востоке имелось тридцать тысяч партизан. Вот из последних-то и была создана Амурская армия, на которую бросили Чапаева.
До своего места назначения Чапаеву пришлось добираться в обход, по тайге и горам. На месте же он увидел сборную солянку из партизанских отрядов, которую для красоты называли "армией". Ей руководил "таежный райком". Который, вслед за партизанами, недавно вошел в Благовещенск. Самое интересное, что находившиеся в городе японские войска объявили о своем нейтралитете. Сидели себе тихо и ни во что не вмешивались*.
(* В РИ было точно так же.)
Так что привести в порядок всю эту публику, которая никому не хотела подчиняться - тут надо было постараться. А тут ещё эти арморы...
Чапаев бы просто на них плюнул, но помнил, что комфронта сказал:
-- Василий Иванович, там есть несколько бронированных железяк. Вы постарайтесь разобраться, можно ли с ними что-либо сделать.
Человеком комфронта был странным. Так, он не скрывал, что с огромным уважением относится к Махно.
-- Меня не интересуют его политические взгляды. Меня интересует то, что он умеет побеждать! А вот этому надо учиться у кого угодно. - Заявил он как-то.
И к его словам прислушивались. Он уже успел доказать, что зря слов на ветер не бросает.
Василий Иванович слыхал об арморах, как и том, что они ни на что не годны. Но... С другой стороны - мало ли кто что говорит?
Комфронта на прощание подкинул брошюрку, которая называлась "Опыт использования армеров во время Германской войны". Перевод с труда какого-то француза.
Чапаев был грамотным, но всякие умные книжки читать ему было все-таки тяжеловато. Но он обратил внимание, что хоть на брошюре было написано "ДСП", издали-то её не военные, а пропагандисты из РОСТА. Так что книгу спихнул человеку, которого с ним направил Слащов - Леониду Говорову. Тоже товарищ интересный. Воевал за Колчака, правда, по мобилизации. Потом перешел на сторону красных с тридцатью бойцами и четырьмя орудиями*.
(* В РИ Л.А.Говоров перешел на сторону красных с отрядом бойцов, но без пушек. Но это АИ.)
Но главное-то не в этом. Говоров не был фронтовиком. Тем не менее, Слащов его очень рекомендовал. Итак, Чапаев вызвал Говорова, который занимал никакой должность начальника артиллерии. Хотя какая там артиллерия? Тридцать пять пушек.
-- Леонид Александрович, ты прочел книгу, которую я тебе дал?
-- Да, товарищ командарм.
-- Да, ладно, давай без чинов, мы не в царской армии. И есть там что-то интересное?
-- Есть, если внимательно почитать. Эти машины и в самом деле очень легко подбить из орудия. Достаточно поставить шрапнель на удар... Да только вот в чем дело. В боях происходило следующее. Арморы шли в атаку, а идущая с ними пехота под огнем залегала.
-- Оно понятно, жить все хотят, -- хмыкнул Чапаев.
-- Они отсиживались, думали, что арморы за них всё сделают. И машины расстреливали из орудий.
Чапаев задумался. А в самом деле. Вот бронепоезд - грозная машина. У него полно и пушек, и пулеметов, и броня есть. Но без пехоты он ничто. Стоит только разобрать рельсы спереди и сзади - и бронепоезд обречен. Его рано или поздно добьют. А вот если есть пехота, которая будет его прикрывать...
-- То есть, пехота должна идти вместе с арморами?
-- Я думаю, пехотные цепи должны идти впереди них. А арморы будут идти сзади и уничтожать огневые точки противника. У нас есть ещё два бронепоезда. Так что мы можем начать атаку с двух сторон.
-- Что ж, мысль интересная.
Чапай стал думать. Слащов не ставил целью взять Читу фронтальной атакой вдоль железной дороги - хоть с запада, хоть с востока. Но и эту атаку тоже требовалось осуществить.
Осталось самое "простое". Найти таких людей, которые пойдут вперед и не захотят прятаться за броней. Ведь все люди хотят жить, правда? Но оказалось, что этот вопрос решаем. Семеновцы бурно поразвлекались в Забайкалье. Так что когда Чапаев кликнул добровольцев, стали подходить люди, готовые идти куда угодно - лишь бы дотянуться до глотки белой сволочи.
* * *
Атамана Григория Михайловича Семенова судьбы России не интересовали. Ему хотелось просто-напросто захватить кусочек территории, где он может командовать - и где жизнь будет идти так, как ему нравится. Ну, ладно, пусть его территория будет под контролем японцев. С ними ведь можно всегда договориться. В отличие от большевиков, с которыми, как догадывался Семенов, договориться не выйдет в любом случае.
Идеи Колчака, объявившего себя "Верховным правителем России" Семенов всерьез никогда не воспринимал. Не верил он, что у Колчака хватит сил дойти до Москвы. Но в то, что он сумеет отхватить себе Западную Сибирь, а может и западное Приуралье, он считал возможным. И это было нормально. Каждому своё. А то, что он грабил поезда, двигавшиеся к Колчаку, так нам эти грузы нужнее.
Но дела пошли совсем не так, как хотелось. Для начала ушел этот безумный немец, барон Унгерн, вообразивший себя новым Чингисханом. Семенов тогда решил, что это и к лучшему. Унгерн был грамотным и смелым офицером, но слишком часто допивался до белой горячки.
Но дальше пошло ещё хуже. Колчак оказался полным дерьмом. Он не то, чтобы не завоевал Россию, он и своей территории удержать не сумел. И к нему подошли остатки колчаковских войск под началом генерала Каппеля. Отношения между каппелевцами и семеновцами были сложные. Белые семеновцев называли "гейшами". Имели место драки, порой переходящие в перестрелку.
В конце концов, бойцы более-менее друг другу притерлись. Деваться-то некуда. Хотя общего командования так и не было.
Некоторое время Семенова радовали идеи большевиков о создании Дальневосточной республики. Ведь если это так - значит, красные слабы.
Но вот вдруг это оказалось полной чушью. Красные начали наступление и почти уже подошли к Чите.
А вчера дошла весть, что во Владивостоке произошел переворот и красные захватили там власть. Благовещенск тоже захватили красные.
Семенов, крупный мужчина с усами, которые были очень похожи на украшение лица его противника, Чапаева, нервно расхаживал по кабинету Дворянского собрания, которое его армия обратила в штаб. Ну, что ж, пусть положение не очень, но продержаться можно.
-- Господин атаман!
В кабинет ворвался адъютант.
-- Почему вы врываетесь без доклада? - Раздраженно буркнул Семенов.
-- Японцы уходят!
-- Как так?
-- Просто уходят. Снимаются с позиций. Сворачивают штаб.
Семенов схватился за телефон, но с японским командованием его не соединяли. Он выскочил на улицу, его пролетка с охраной двинулась в направлении японского штаба. На подъезде он увидел экипаж Каппеля. У Семенова с генералом отношения были непростые, но тут уж не было места выяснять отношения. Они почти одновременно вошли в японский штаб. Там шла деловитая эвакуация.
Командир японского отряда их долго не принимал. Но когда они ворвались к нему в кабинет...
-- Что происходит? - Заорал Семенов.
-- Нам приказано уйти в Харбин, -- ответил японский полковник. И в его взгляде, несмотря на холодную вежливость, чувствовалось презрение. В самом деле - не можете сами себя защитить?
Два контрреволюционных военачальника вышли несколько ошарашенные. Но отнюдь не сломленные.
-- Что будем делать, Владимир Оскарович? -- спросил Семенов.
-- Будем воевать. У нас другого выхода нет.
После отхода японцев отряд анархиста-партизана Тряпицына перерезал сообщение с Харбином. Но сдаваться ни Каппель, ни Семенов не собирались. Не те это были люди.
Перечитывая сообщения корреспондентов РОСТА, я задумался. Ну, Семенов - это понятно, мразь, по которой плачет веревка. В моей истории он звал эмигрантов сражаться против наших на Халхин-Голе. А вот Каппеля жалко. Нормальный человек, просто что-то не понял. Но придется уничтожать...
