Литмир - Электронная Библиотека

– Кого хороним? – спросила она.

– Счастливую безмятежную жизнь, какой она была до сих пор.

– С чего бы это?

– Завтра! – Карлуша поднял дрожащий указательный палец. – Завтра мы с тобой посетим одно заведение. Один ресторан.

– Зачем нам ресторан? Только деньги палить. Если хочешь, я приготовлю что-нибудь вкусненькое, и мы прекрасно посидим дома.

– Ты не понимаешь… Не понимаешь… – Карлуша схватился за голову. – Мы пойдем в этот чертов ресторан. И, надеюсь, вернемся домой вместе. И больше ни о чем меня не спрашивай. Завтра все узнаешь.

В разные периоды жизни Карлуша (помимо того, что был просто отцом) обязательно кого-то напоминал Елизавете. В детстве она находила в нем немалое сходство с Крокодилом Геной, затем наступил период Дарта Вейдера из «Звездных войн» (разумеется, без шлема) и, наконец, – спившегося Жан-Поля Бельмондо.

С таким вот далеким от совершенства Жан-Полем Елизавета и отправилась в чертов ресторан.

Ресторан находился в глубине фешенебельного Крестовского острова, вдали от метро, но это не имело никакого значения: в такие места на метро не приезжают. В такие места прибывают на машинах представительского класса, по ходу обдавая надменными брызгами из луж собачников, спортсменов и влюбленные парочки.

От одной из машин («Мерседес» с номерными знаками городского правительства) они едва увернулись. И пока Елизавета счищала с пальто ошметки грязного снега, Карлуша – и без того пребывающий на взводе – разразился гневно-ироническим спичем по поводу «дикой страны, диких славян и тотальной византийщины, и вообще – ничего хорошего здесь не произойдет еще лет триста, помяни мое слово!».

– А потом, через триста лет, все станет шоколадно? – спросила Елизавета.

– Скорее – да, чем нет, – неуверенно ответил Карлуша.

– Тогда можно и подождать.

– Ждать мы не будем. Уедем отсюда – и все тут.

– Лет через двести с места тронемся?

– Если получится – то и раньше.

Полтора километра, остававшиеся до ресторана, они прошли в полном молчании: не привыкший к такого рода марш-броскам Карлуша сопел и едва волочил ноги. А Елизавета размышляла о том, почему они, невзирая на стопроцентно выигрышные анкетные данные и титанические усилия отца, так и не смогли уехать на историческую родину. Ведь за почти двадцать лет абсолютной свободы передвижения туда не переселился лишь ленивый. В объединенной Deutschen Republik осели не только этнические немцы из Казахстана и Поволжья (что было вполне логично); не только евреи из всех остальных закоулков, придатков и аппендиксов бывшего Союза (что в какой-то мере восстанавливало историческую справедливость), но и прочие, далекие от европейского жизненного уклада люди. Прав на Германию у них было гораздо меньше, чем у семьи Гейнзе, а вот поди ж ты… Близок локоток, да не укусишь. Видит око, да зуб неймёт. Объяснение сему прискорбному факту плавало на поверхности, подобно куску дерьма. И так же, как дерьмо, выглядело совершенно однозначно: не с вашим счастьем, блюмхены и пупхены, не с вашим счастьем!..

Не с нашим, мысленно согласилась Елизавета, но, может, сегодня повезет?

Не повезет.

Это стало очевидным, как только они переступили порог ресторана. Вернее, не ресторана – дворца, ничуть не уступающего дворцам португальской Коимбры, которые Елизавета видела на фото в журналах и туристических справочниках. Оставался открытым вопрос – каким образом в одно время и в одном месте сошлись американская актриса Гвинет Пэлтроу, американский же актер Джордж Клуни и устрашающе русский боксер-тяжеловес Николай Валуев.

Николай Валуев ужинал.

А Пэлтроу и Клуни вблизи оказались не такими уж знаменитостями – просто людьми, похожими на знаменитостей. На бейдже подошедшей к Карлуше и Елизавете лже-Гвинет вообще значилось имя МАРИНА.

«МАРИНА» профессионально окинула взглядом отца и дочь. Старика и толстую девчонку. Пальто, вышедшее из моды лет тридцать назад, и пальто, так в моду и не вошедшее. Две пары ботинок, купленных на вещевом рынке у метро «Удельная». Две пары затравленных глаз. Мгновенно оценив все это, администраторша скорчила презрительную гримасу, которую лишь толстокожий, лишенный всяких эмоций человек (со зрением минус 8 и врожденным астигматизмом) мог принять за улыбку. А Елизавета, несмотря на пухлость, не была толстокожей. Елизавета была трепетным существом и к тому же никогда не жаловалась на близорукость. И потому она легко разглядела затаившийся в складках администраторских губ немой вопрос: «Ну и чего вы сюда приперлис-сссь, лошары? Со свиным-то рылом в калашный ряд, гос-сссподи прос-сссти!»

Вопрос этот напоминал скунса. До того дурнопахнущего, что выпустить его наружу хорошо воспитанная «МАРИНА» не решилась. Она просто заменила скунса более кротким и менее вонючим голубем:

– Сожалею, но свободных мест нет.

– Как это – нет? – удивился наивный Карлуша. – Их же полно!

Мест и вправду было полно – за исключением Валуева в зале находились еще человек семь, не больше, но «МАРИНА» продолжала стоять на своем:

– Эти места зарезервированы.

– Все?

– Абсолютно.

Унижаться дальше Елизавете не хотелось, и она дернула отца за рукав:

– Пойдем отсюда. Черт с ним, с рестораном.

– Нет уж. – Карлуша сдвинул брови и засопел. – Я хочу разобраться… Почему мне хамят.

– Никто вам не хамит, уважаемый. – В голосе «МАРИНЫ» неожиданно зазвучали миротворческие нотки. – Я просто прояснила ситуацию…

– Я сам вам ее проясню. Так проясню, что у вас в глазах потемнеет, э-э… уважаемая… Кто у вас здесь главный?..

Вряд ли главным здесь был Клуни (безликий и скромный значок «СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ» на лацкане этого никак не предполагал), – но именно он через секунду оказался рядом с Карлушей, буквально материализовавшись из воздуха.

– Проблемы? – поинтересовался Клуни.

– Пока нет, – заверил охранника Карлуша. – Но могут возникнуть с минуты на минуту.

– Мне вмешаться?

– Не стоит. – «МАРИНА» меняла тактику на ходу. – Мы сами во всем разберемся.

– Я буду поблизости.

Последующие переговоры Карлуши и администратора принесли неожиданные плоды. Гримаса брезгливости на ее лице уступила место замешательству, затем – откровенному недоумению, после чего с губ «МАРИНЫ» стали слетать не голуби даже (голубь – птица далеко не идеальная, она гадит и постоянно мучается от засилья блох), не голуби, нет – бабочки.

Легкокрылые, ослепительные бабочки семейства Danaus Genutia. Чудо, а не создания!

– Простите, это всего лишь недоразумение… Никакого умысла, тем более дурного… Я была предупреждена, но… Пройдемте, прошу вас…

Скороговоркой произнеся это, «МАРИНА» устремилась в глубину зала. Карлуша подмигнул дочери и двинулся за администраторшей, оставляя на идеальном полу заведения грязные следы. Мгновение назад эти следы служили отягчающим вину обстоятельством в деле о «свиных рылах», но теперь на них можно было наплевать. Приговор не просто смягчен – он отменяется в связи с отсутствием состава преступления! Определенно в Карлуше скрыта какая-то загадка! Карлуша, как никто, умеет располагать к себе не только самых разных людей, но и цепных псов при исполнении, к которым относится администратор ресторана. Жаль, что родная дочь Карлуши Елизавета напрочь лишена этого ценного качества: обладание им положительно сказалось бы на ее самооценке.

Впрочем, самооценка младшей Гейнзе и без того начала повышаться. И достигла своего пика, когда они с Карлушей оказались в некоем подобии комнаты, отделенной от остального зала высокими перегородками. За окном шумел голыми ветками невидимый сад и ярко горели гирлянды разноцветных фонариков, а здесь, внутри, было тихо. И царил уютный полумрак. Он стал еще уютнее, когда администратор, ловко щелкнув зажигалкой, зажгла две толстых витых свечи на столе.

– Хотите что-нибудь выпить? Может быть, аперитив? – спросила она.

– Ты как?

– Я бы не отказалась, – произнесла Елизавета, раздуваясь от чувства собственной значимости.

4
{"b":"185593","o":1}