– Ты мне мозг разрываешь, – не удержался Климов, – почему я об этом «Фатуме» ничего не слышал? Я вроде не вчера родился. Как они всё это делают и остаются незаметными для ментов, журналистов, общественности?

– «Фатум» держится на тех же принципах, что и «Карма»; во многом я скопировал их модель бизнеса, учёл недостатки и некоторые нюансы, доработал кое-какие детали. Для того чтобы понять, как работает «Фатум», представь себе якорь, лежащий на дне океана, от которого на поверхность тянется очень длинная цепь из разрозненных звеньев разной формы и размеров из разных сплавов и металлов. И то, что это одна цепь, понятно только тем, кто как минимум сам является вершителем либо как я, работая изнутри, погружается на опасные глубины, плавает в дальние дали и годами разглядывает в этих толщах мутной воды едва уловимые нити, связывающие всю цепь воедино, и таких цепей десятки.

– И что – за все эти годы не нашлось удачливых ментов-рыбаков, или других преступников-браконьеров или хотя бы тех, кто случайно наткнулся на эти цепи и разорвал эти нитки к чёртовой матери? – не сдержался Игорь.

– Почему?! Они были, есть и будут. Для несведущих эти нитки – обычные водоросли, они выбрасывали их обратно в воду, а тем, кто на них охотился и знал нечто большее, удавалось поймать какой-то участок цепочки – как правило, небольшой и тот, что плавал неглубоко. Ещё никому не удавалось достать со дна этот якорь: тех, кто подбирался к нему слишком близко, губило давление воды, а тех, кто пытался его поднять, затягивало в глубины океана.

– Как же ты смог из этого выбраться, Ихтиандр? – снова перебил Игорь.

– Я рад, что ты сохранил чувство юмора и бодрость духа в столь непростой для твоей семьи ситуации. Я просто не могу раскрыть тебе все карты, ты всё равно не узнаешь всей правды о нас; есть вещи, которых тебе лучше не знать для твоей же собственной безопасности. После того, что мы сделали, нас заказали. Например, за мою голову назначили сумму с пятью нулями в гринах, и сейчас я с тобой разговариваю только потому, что держу важную информацию о себе и своей команде под семью замками. С каждым годом они всё ближе подбираются к «Карме», поэтому конспирация приобрела для меня особую важность.

– Мне не нужны пароли и явки, расскажи в общих чертах, – прицепился Климов.

– Последние годы я был смотрящим, во главе нашей группы стоял Коля – тот самый Николай, который когда-то был моим экспедитором и который сейчас стоит сзади нас у машины. Мы с ним сильно сдружились за время работы на «Фатум», хоть это и запрещается кодексом. Так получилось, что все наши смотрящие стали наёмниками не по своей воле – нас всех завёл туда злой рок, затащили силой: кто-то работал за большие долги, кто-то под страхом смерти, кто-то, как я, просто оказался не в то время не в том месте. Нас было пятеро, и у всех был свой зуб на Фатум. Я годами разрабатывал план нашей массовой эвакуации и создания «Кармы», мне удалось заразить их своими идеями – они мне поверили, и мы сложили свои сбережения. Мы должны были ликвидировать всех, с кем когда-либо имели общее дело, всех наёмников и вершителей. Расслоение в «Фатуме» становилось всё сильней и сильней, появлялось больше вертикальных цепочек и горизонтальных уровней, а в конце нашей карьеры основатели и хозяева разделили вершителей и, по сути, они раздробились. Мы составили списки и начали убивать одного за другим, причём заказы подкидывали конкретным вершителям, и наёмники из одной цепочки убирали наёмников из другой. Всё гениальное просто – ведь никто не знал настоящих имён, не знал друг друга в лицо; таким образом, мы ликвидировали тех, кто представлял наибольшую опасность и владел важной информацией о нас. Тех, кто был нужен нам, мы завербовали и переманили в Карму; мы рассказали им правду, на кого они работают, что и для кого выполняют, и по возможности представили доказательства; сейчас они работают у нас. На реализацию этого плана ушло три с половиной года, я до сих пор поражаюсь тому, как нам всё это удалось. Сначала они думали на ментов, потом – на конкурентов, а когда наконец поняли, кто стоит за всем этим, мы уже сделали себе документы, легенду, продали имущество, увезли сéмьи и свалили отсюда на несколько лет. Мы убили троих вершителей, одиннадцать исполнителей-киллеров, а девятерых, чьи руки не были по локоть в крови, эвакуировали следом за нами. Это было настоящим потрясением для всего «Фатума», мы посеяли в них испуг, панику. Больше года они не брали заказы, многие разбежались, кто-то пустился в свободное плавание, кто-то ушёл к конкурентам, кто-то вообще завязал со всем этим и исчез, а кто-то присоединился к «Карме». Те, кто остался в «Фатуме», понимали, что им нужно снова объединяться, что поодиночке их всех очень быстро пересажают либо поубивают. Также они понимали, что больше не могут работать как раньше. Им пришлось стать открытыми друг для друга, чтобы не допустить подобного в будущем. Теперь заказы размещают открыто, о них знает каждый вершитель, который вправе назначить свой ценник и предложить собственный план исполнения. Эдакий открытый тендер, у которого, как и положено, есть комитет – совет хозяев и основателей, который определяет победителя и поручает заказ. Дальше подбирается группа смотрящих – это делается быстро, потому что вершитель, когда назначает свой ценник, закладывается на конкретных смотрителей, а те, в свою очередь, – на определённых исполнителей. Другими словами, «Фатум» стал полностью матричной структурой; теперь они тратят больше времени на планирование и организацию, но при этом добиваются большей открытости на каждой стадии выполнения заказа, без особого ущерба в централизации управления. Мы ждали таких изменений, скажу больше – мы их хотели и рассчитывали, что так будет. Открытость процесса выполнения заказа оставляет вероятность утечки информации и, как следствие, провала всего заказа, чем активно пользуется «Карма» благодаря нашим агентам-осведомителям в «Фатуме». Точно так же мы узнали о заказе на Бориса Сергеевича Полянского и о том, что твоя семья вовлечена во всё это.

– Где мои деньги?! – заёрзал Игорь, пытаясь прощупать карманы мастерки связанными руками.

– О чём ты? – после некоторой паузы недоумённо спросил Виктор.

– Вы вытащили деньги из моей мастерки, когда я был без сознания!

– Не выдумывай!

– Что тут думать, если я сажусь к вам в машину с лопатником, набитым лавандой, ты бьёшь меня током исподтишка, а потом я просыпаюсь связанным и понимаю, что они пропали.

– Мы ничего не брали, – отрезал Виктор и обернулся назад.

Напарника не было видно, и он привстал. Из салона по-прежнему доносилась музыка с Колиного любимого компакт-диска.

– Коля! – крикнул самаритянин, но ответа не услышал.

Он приподнялся повыше и ещё несколько раз крикнул его имя, но никто не откликнулся.

– Сиди здесь, я быстро, – сказал Виктор, оглянувшись в сторону Климова.

Игорь кивнул. Самаритянин открыл кобуру, достал оружие и стал медленно подниматься в гору. В машине не было никого, вокруг неё тоже. В пятнадцати метрах от дороги, где стоял «Пежо», начиналась кленовая роща. Коля никогда бы не бросил машину открытой с ключами в замке зажигания и уж тем более не ушел бы куда-то, не сказав ни слова, – слишком давно они были знакомы. Виктор заглянул в салон, но не увидел ничего подозрительного – никаких следов борьбы или пятен крови. Никаких чужих кошельков на полу или сиденье также не было. В какой-то момент ему послышались звуки стремительного движения; они доносились откуда-то сзади, но быстро удалялись. Виктор выскочил из салона и подбежал к краю дороги. Игорь смог освободится от скотча, резво спустился с горки и уже нёсся со всех ног по полю к противоположному склону.

– Стой! – заорал Виктор, и его крик эхом прокатился по долине.

Климов прибавил в скорости и побежал что есть сил. Виктор бросился за ним. Игорь бежал без оглядки и через какое-то время сумел оторваться и скрыться в лесной чаще. Когда он понял, что за ним не гонятся, он решил отдышаться и перешёл на шаг. Первым делом Климов проверил карманы: кошелёк, набитый деньгами из домашнего тайника, лежал в подкладке мастерки. Он ещё долго оглядывался по сторонам, пытаясь сориентироваться в знакомых местах, где он когда-то, будучи помладше, сам гулял и катался на велосипедах с друзьями. Спустя два часа Игорь выбрался из леса и добежал до магазина «Тур де Франс».