— А что другие чародеи? — Бривелиан недовольно нахмурился и заглянул за парапет, мрачно сплюнул и повернулся к дядьке.

— Двое вырубились, одного почти сожрала тварь, но его успели вытащить. Мастер огня практически оторвал этой мерзости заднюю лапу, но толку от этого почти никакого….

Одолеваемая любопытством, я подошла к парапету и глянула вниз. Очень уж мне было интересно, что за тварь грызет стены. Далеко внизу гипнотически покачивались волны озера, в темноте воды время от времени вспыхивали искры и тут же гасли, ветер не слишком нежно трепал волосы, намекая, что высота немаленькая. От долгого созерцания неспокойной водной глади в голове все смешалось, стена из белого камня поплыла куда-то в бок, к горлу подступил комок и я почувствовала, что лечу…вернее падаю.

Удивленные лица Бривелиана и двух стражников могли бы поднять мне настроение, если бы не чудовищный по силе удар об воду и относительно плавное погружение. Тело онемело, руки-ноги жутко болели и никак не желали двигаться, в глазах двоилось и мутнело. Хотя нет, мутнела как раз вода из-за мелких пузырьков воздуха.

По ноге скользнуло что-то гладкое, оно же задело руку. Нехорошие мысли заползли в голову, но потом они быстро сменились на незатейливую панику — прямо на меня плыла жуткая тварь, зубастая, шипастая и отвратительно похожая на взбесившегося Моргрейна в своем истинном обличии чешуйчатого гада. Хорошо еще, что у меня свело челюсти, иначе бы вместе с воплем я лишилась бы и воздуха.

Тварь упрямо плыла на меня, я все также изображала из себя будущий обед. Но отнюдь не безобидный. Вряд ли еда, которая вместо кетчупа использует призыв к огненной стихии, может быть покорной. В результате моего мысленного вопля в открытую пасть влетела не я, а что-то очень горячее, алое и смутно напоминающее плазму. Что же это все-таки было, я не поняла, да и не важно, главное, что монстр поперхнулся и притормозил. А потом как-то странно начал дергаться, его шкура местами взбугрилась, маленькие злобные глазки потемнели….

От дальнейшего созерцания этих странных конвульсий, меня отвлекло погрузившееся рядом тело, при ближайшем осмотре оказавшееся взволнованным Лексом. Дион увидев меня, несколько успокоился, но, заметив, что творилось с зубастой тушкой, враз вернулся к перепуганному состоянию, зато я смогла увидеть как же он колдует. Оказалось очень просто: странное мерцание фиолетовых глаз, жест рукой, с пальцев срывается тонкая золотистая нить, превращающаяся в сеть и окутывающая уже неимоверно дико дергающуюся тварь. А потом нас с Лексом рвануло наверх и жестко приземлило прямиком в центр площадки, с которой я отправилась в полет. Дальнейшее поведение моего охранника было несколько странным — двигаясь очень быстро, он подлетел к ближайшему стражнику, выхватил у него щит и, пихнув меня к парапету, укрыл нас обоих этим самым щитом.

Внизу что-то громыхнуло. Через пару мгновений хлынул дождь. Точнее это был просто поток воды со странными бурыми кусками, которые с отвратительным звуком падали на каменный пол. В ближайшем кусе я узнала один из маленьких злобных глазок чудовища. Шар грязно-желтого цвета размером с мой кулак подкатился поближе и лопнул, растекшись тошнотворной лужицей. Завтрак резко попросился наружу, а когда я увидела Бривелиана то и вовсе захотела отключиться минут на пять.

Первый принц Диона был в ярости и останках твари, с его правого плеча свисала связка кишок, у ног валялись, кажется, язык и кусок челюсти, куртка и часть штанов были залиты гнилостно-зеленой слизью.

Наступившую тишину разрезал гогот Лекса. Этот кандидат в самоубийцы смотрел на своего брата, солдат, чья одежда была в таком же состоянии и количестве останков, и просто откровенно бессовестно ржал.

Бривелиан стряхнул требуху, отбросил ногой в сторону бурый, размазывающийся по камням кусок мяса и одним движением руки поднял брата в воздух. Лекс злорадно улыбнулся, за что по улыбке и получил. Двое стражников проворно освободили проход наследнику Диона, который, мрачно ругавшись, тащил своего наглого младшего братца за шкирку к выходу. Двое мокрых и угрюмых стражей подхватили меня под руки и поволокли следом.

Спускались мы в абсолютной темноте, так что для того чтобы сберечь ноги я их просто поджала, впрочем, мои конвоиры этого вроде даже и не заметили. Что и говорить — сильны ребята.

Темнота внезапно сменилась светом. Сперва мне показалось, что меня скинули с башни и я опять лечу. Но после пары минут пристального всматривания стало ясно, что эффект парения достигался за счет светло-голубого мрамора которым были облицованы стены и пол коридора в который мы попали из потайного прохода. (Причем, сколько я ни оглядывалась, сколько не ломала глаза, рассмотреть где же был-то этот самый проход так и не смогла.) Камень был обработан таким образом, что сиял, словно сам по себе излучал свет и в тоже время не отражал абсолютно ничего. Создавалось впечатление парения в густых облаках.

Выглядело это, конечно, потрясающе, но на координацию влияло пагубно. Во всяком случае, минуты через три меня уже несколько укачало.

Еще одним недостатком была неимоверная скользкость этого мрамора. Я только один раз попробовала идти сама, а потом смирилась и просто повисла в руках конвоиров, которые явно не страдали ни от моего веса, ни от пецифичной поверхности. Лекс, которого Бривелиан тащил впереди, ободряюще улыбнулся, подмигнул ребятам и, сложив руки на груди, продолжил вдохновенно изображать обморок. Глядя на это лохматое безобразие, которое ничуть не было обеспокоено своей участью, я вспомнила про ненавистные мраморные полы, так бесившие Лекса своей гладкой поверхностью. И если еще на вершине башни я сомневалась в нашем местоположении, то сейчас могла со стопроцентной уверенностью сказать, что нахожусь в Дионе, а точнее — в королевском дворце дионов, отчем доме Лекса.

Путешествие было недолгим и закончилось возле не слишком приметной дверки, облицованной светлым деревом, которую разъяренный Бривелиан открыл примитивным пинком. Сначала в комнату кубарем вкатился Лекс отправленный в свободный полет братом, следом шагнул сам наследник и только после этого втащили меня.

Комната оказалась кабинетом и обставлена была соответствующе: стеллажи с книгами и свитками, добротный стол из темного дерева и всякая прочая мелочь вроде внушительной коллекции холодного оружия на единственной свободной от полок стене и нескольких кресел. Хозяин кабинета, высокий темноволосый мужчина лет сорока, повернулся на шум и окинул нашу компанию равнодушно-усталым взглядом. Темные, такие же как у Бривелиана глаза недобро прищурились, я почувствовала, что мои стражи несколько напряглись.

Мужчина уселся за стол и, пошуршав пару минут бумагами, будничным тоном сильно уставшего от этих самых будней человека, осведомился:

— Что за бродягу ты притащил сюда? И почему ты в таком виде?

Бривелиан глубоко вздохнул, незаметно пнул лежащего у его ног брата и спокойным голосом ответил:

— Непредвиденные обстоятельства, отец. Но, зато, тварь мертва.

— Тварь? — Король задумчиво глянул на мокрого парня и вернулся к созерцанию бумаг. — Эта очередная домашняя зверюшка нашего мага? Она и сама бы сдохла дня через два.

Ага. Подавилась бы куском стены, не иначе. Забавные у них тут методы борьбы с всякими паразитами.

— Так что ты хотел? У меня много дел…

— Я нашел его, отец.

— Что-то не помню, чтобы я приказывал найти полумертвого бродягу и утопить его. — Мужчина равнодушно пожал плечами.

Бривелиан раздраженно фыркнул и резко приземлился в стоящее рядом с ним кресло. По покрасневшему лицу парня было видно, что он вот-вот готов взорваться и на кого-нибудь наорать.

— Отец, — Вместо крика было шипение раздраженной донельзя гадюки, — вы прекрасно знаете о ком я говорю.

— Если ты намекаешь что это, — небрежный кивок в сторону Лекса, — и есть твой брат, то изволь прекратить надо мной издеваться. И встань с кресла, его потом ни один маг не отчистит. — Кто над кем издевается, было ясно и без слов. Правитель Диона явно с удовольствием трепал нервы своему старшему отпрыску — очень уж довольно глаза блестели.