— Вот гад! — Восхищено протянул Лекс, в его голосе слышались нотки уважения пополам с желанием надрать кое-кому задницу. — Это ж надо! Так меня провести! — Побарабанив пальцами по колену, дион злорадно добавил. — Хотя неудивительно, что он решил от меня избавиться — я, наверное, половину сокровищницы у него выиграл.

— Не думаю. — Поспешила я разочаровать диона. — Мне кажется жадности в Моргрейне больше, чем азарта, вряд ли ты и одну сотую из него вытянул.

— Не знаю, не знаю. Сумма была кругленькая.

— И все равно, я очень сильно сомневаюсь, что ты, даже будучи очень хорошим игроком, смог бы выиграть большую часть драконьего состояния.

— Маленькая поправочка: я не просто очень хороший игрок, я профессионал. — Гордо оповестил меня дион.

— Си речь — шулер?

— Я?! Да ни за что! — Возмущение можно было упаковывать в брикеты и рассылать на продажу.

— Разумеется ни "ни за что", а за очень большие ставки. — Я проследила за тем, как на лице Лекса промелькнуло сомнение и сменилось обычным ехидным выражением. На мой последний выпад он так ничего и не ответил. Просто достаточно выразительно промолчал.

Прибывать в тишине очень быстро надоело, альтернативой тоскливому сидению возле холодной стенки было то же самое сидение, только с более внимательным слушанием звуков доносившихся из-за той же стенки, то есть: хрипов, визгов, рыков и редкого чавканья. Правда, был еще один вариант — подоканывать диона. Угадайте, чем я занялась?

— А когда ты из дома удрал, как ты вообще выжил? Мне казалось, что тринадцатилетний ребенок, явно незнакомый с социальной жизнью обычных людей, вряд ли смог бы быстро адаптироваться к уличной жизни.

— Мне повезло. — Немудрено ответил Лекс, но потом добавил: — Хотя это с какой точки зрения посмотреть. — Я устроилась поудобнее всем своим видом выражая желание узнать, что же было на самом деле. Меня действительно терзало любопытство. — Когда я удрал, то попал в абсолютно незнакомый мир полный людей, то есть дионов. Для меня тогда вообще было больше пятнадцати человек — толпа, а тут сразу оказаться на базарной площади! Да у меня чуть крышу не снесло (О! Очередное интернациональное выражение. Все-таки люди они и в другом мире люди). Постояв какое-то время столбом, я заметил, как одна компания зазывает народ сыграть в карты, обещая легкий выигрыш. Ну и я, лопух-лопухом, увидев хоть что-то знакомое, спасибо опять же похитителям — почти всем самым полезным в жизни вещам научили меня именно они, чуть ли не бегом кинулся расставаться с прихваченными деньгами.

— И как? Выиграл?

— А как же! Целых два раза! А потом, ясное дело, меня обули по полной. В результате я проиграл даже собственную свободу. — Умиленно улыбаясь, припомнил давнее Лекс. Откуда взялось умиление, я поняла, когда дион продолжил. — Главная в той компании разводил сжалилась надо мной и не стала продавать в рабы. Толи я был похож на ее погибшего сына, толи ей просто голову припекло, уже не помню, но в результате этого временного помрачнения она взяла меня к себе в ученики. Ребенком я был наивным, но понятливым и очень скоро стал её первым помощником. Веселое было время — обыгрывал народ, бегал от стражников и недовольных проигрышем, зато ходил в почете у местных картежников.

— А потом? — Тяжкий, ностальгический вздох вырвался из груди диона.

— А потом, спустя пять лет, я допустил одну ошибку — обмухлевал учителя, то есть практически заявил свои права на предводительство. Фавия тогда дико разозлилась, зато я научился уворачиваться от ножей и понял, что пора бы уже по миру побродить, в Дионе, конечно, хорошо, но за его границей однозначно лучше. Во всяком случае, там меня еще никто убивать не хотел. Правда, это оказалось временно.

— Да уж, веселая у тебя была юность. — Дион поежился и резко поднявшись, начал ходить по комнатушке, непохоже было, что это хоть немного его согревает, но он все равно не прекращал.

— Ага. Местами. — Уже не так весело сказал Лекс, видимо малолетство для него было больной темой. Ладно, не буду пока что давить на любимую мозоль.

Спустя минут десять его непрерывного хождения — в глазах у меня начало рябить, а в душе зародилось желание наорать на этот ходячий маятник. Я, конечно, все понимаю: тяжелое детство, деревянные игрушки прибитые к полу и мягкие стены, опять же холодина собачья, но чего километры-то наматывать?

Я уже совсем собралась рявкнуть на диона, как мое внимание привлекли слабые вспышки на потолке. Они были похожи на тощих светлячков, которые дорвались до еды и теперь разрастаются прямо на глазах.

— Лекс, это что это? — Я кивнула на странное пульсирующее свечение. Дион замер и с подозрением уставился на показанное место.

— Понятия не имею. — Честно признался он и уже собрался поближе рассмотреть это явление, как очередной всполох получился настолько ярким, что Лекс благоразумно отскочил к стене. Я же, не менее благоразумно (с моей точки зрения) спряталась за него. Вот только при этом маневре я случайно сделала Лексу подножку, и он стал неумолимо заваливаться. Что бы избежать падения дион вцепился в мою куртку, и я поняла, что падать мы будем вдвоем.

В тот самый момент, когда Лексу до пола осталось всего ничего, светящееся пятно подернулось рябью, и буквально из потолка вывалился парень. Он приземлился с типичным звуком упавшего тела, его карие глаза осмотрели место вокруг себя и наполнились явно привычной тоской.

— Нет, ну как всегда. — Произнеся эту немудреную фразу грустным голосом, парень щелкнул пальцами, материализовав на голове шлем, и сгруппировался, чего-то ожидая. В следующую секунду с потолка на него рухнули: сумка, еще одна сумка поменьше и ботинок. Мрачно полюбовавшись на последний, пришелец с потолка произнес еще парочку немудреных фраз матерного содержания и с явным раздражением принялся натягивать недостающую обувь. — Ну почему все потерявшиеся при переносе вещи всегда падают прицельно на мою голову?! — Закончив с блудным ботинком, парень испарил шлем и, откинув длинную темно-русую челку назад, задумчиво посмотрел на потолок. — Хорошо хоть лошадь не взял.

Я представила, как на него вслед за сумками с потолка падает лошадь и, не удержавшись, громко фыркнула. Этот, вроде бы безобидный звук стал последней каплей в чаше нашего равновесия, и мы с дионом распластались-таки на полу, причем Лекс лежал на животе, а я придавливала его сверху, расположившись поперек его спины.

Парень обернулся на шум, и удивленно приподнял бровь. Я ответила ему тем же. И только Лекс догадался озвучить повисший в воздухе вопрос:

— Парень, ты нафига тут появился? Тут и без тебя места мало. — Грубовато конечно, но идею в целом отражает.

— Раз появился, значит надо. — Не удостоив диона даже взглядом, ответил паданец. (А как его еще назвать? Упал? Упал. Значит паданец). Пусть Лекса он и проигнорировал, зато на меня уставился нагло и оценивающе. В ответ я смерила его презрительным взглядом. Парень неожиданно одобрительно усмехнулся и, обращаясь явно ко мне, сказал. — Можете считать, что меня к вам послали силы небесные в качестве защитника.

— Слышь, а не скажешь, почему мне кажется, что тебя просто послали? Причем не небесные силы, а гораздо более земные. — Некоторая нереальность происходящего не давала моему чувству самосохранения активизироваться — все-таки не каждый день у меня перед носом парни с потолка сыплются. Тут от удивления было впору заикой стать, когда уж бояться? Тем более бояться глупо, когда в качестве телохранителя выступает личный дион с замашками мясорубки.

— Леди, ну какая вам разница? — Заметно поскучнев, протянул парень. — Я обязуюсь служить вам верой и правдой за скромную плату в виде острых ощущений. — Мы с Лексом переглянулись, и на наших лицах расплылись одинаково злорадные ухмылки.

— Острые ощущения говоришь? — Задумчиво постукивая пальцами по полу и подпирая другой рукой подбородок, осведомился дион. — Это можно. — Он скосил глаза в мою сторону и абсолютно спокойно договорил. — Рия, будь любезна, слезь с меня, наш новый друг требует острых ощущений.