— Ага. А зелень твоего лица это последний писк моды… Тьма! У тебя что, ногти из стали? Это ж надо было так глубоко разодрать…. — Он стиснул зубы, задев края одной из царапин. — Кхм, ты раны зашивать умеешь? — Что-то мне поплохело…. Нет, крови-то я не боюсь, но вот любоваться на неровно разорванные части тела мне как-то… неаппетитно. — Так какой длины у тебя ногти?
— С-семь миллиметров.
— Ого. Наколдованные?
— Н-нет. С-свои. — Это была правда, что-что, а ногти у меня были великолепные: крепкие, длинные и острые…даже слишком. Сейчас под ними запеклась кровь, и выглядели они жутковато. Мне стало еще хуже, перед глазами поплыли круги, и воздух стал уж слишком сильно пахнуть металлом…. — Д-давай я т-тебе помогу. — Лекс оторвался от созерцания темных, неровных полос и мягко сказал:
— Сиди уже, как бы тебе самой помощь не понадобилась.
— Да нет, я нормально. — Как ни странно, но это была правда. Головокружение исчезло, руки больше не тряслись, только жуткая усталость тянула веки вниз, да появилось странное ощущение легкости, весьма похожее на слабое опьянение, которое, в прочем, с каждым вдохом усиливалось.
Лекс не сопротивлялся, когда я положила ладони на его раненную руку, только вопросительно выгнул бровь. Как там говорила Флориана? Велария обладала даром исцеления, и часть её умений перешла мне? Ну что ж, попробуем…
Ладони знакомо кольнуло, и я увидела, как золотистый свет мягко обхватил мои запястья. Э нет, так не пойдет. Эксперимент ставится на Лексе, так что лечить я себя буду только в случае удачного результата на подопытном. Сияние послушно скользнуло на диона. Странно, это ведь совсем просто, все, что мне понадобилось — это вспомнить ощущения, когда я вытаскивала из Лекса яд порождений. Подозрительно просто….
Как оказалось — не совсем. Силы на исцеление уходила уйма, и уже через пять секунд я чувствовала себя так, словно раз пятнадцать пробежалась на шестнадцатый этаж. Дышалось тяжело, в боку покалывало, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет. К тому же ощущение опьянения усилилось до той степени, когда уже не весело, и все о чем мечтаешь — это упасть на кровать и заснуть мертвецким сном. Хм, а что мне мешает? Вот кровать, вот я. Спрашивается, чего сидим?
Повинуясь своим мыслям и не размениваясь на лишние движения, я закрыла глаза и рухнула на мягкую поверхность, благо и идти-то никуда не надо было. Лекс что-то спрашивал, но мне было уже так хорошо, что я только слабо дернула левой ногой и провалилась в сладостный сон.
Пробуждение было не таким уж и приятным: голова трещала, во рту была дикая сухость, конечности неприятно дрожали…ндя, где ж я так напилась?
Под щекой ощущалось жесткость покрывала, но открывать глаза и любоваться на это текстильное изделие мне не хотелось абсолютно. Если честно, то хотелось вырубиться и не приходить в сознание до тех пор, пока из головы не исчезнет марширующая рота с барабанами на перевес.
Так, попытаемся мыслить разумно… ну ладно, хотя бы просто мыслить. Что мы имеем Валерия Сергеевна? А имеем мы явный похмельный синдром на голову и другие части тела. Собственно, что из этого следует? Из этого следует, что пили, и крепко, а раз так, то где-то рядом должно быть ведро воды и капустный рассольчик. Теперь последний вопрос: ГДЕ???
Руки ощущались как нечто инородное и даже в какой-то степени враждебное, но, сжав зубы, я заставила-таки их обшарить пространство вокруг своего неподвижного тела. Вокруг была кровать. С одной стороны это хорошо — значит, к окончанию гулянки в моей голове оставались зачатки разумности, коих хватило как минимум на понимание того, что на полу мне будет холодно. Теперь другая сторона — кровать мягкая, значит, рассола или стаканчика с аспирином здесь не стоит. И почему я на полу не улеглась?
Я приоткрыла один глаз и уставилась на собственную руку: пальцы сжимались, вцепляясь в покрывало, подтягивая, таким образом, остальную часть конечности. Как только отрезок был пройден, все повторялось вновь — вцепиться, подтянуть, перебирая пальцами перебраться вперед, вцепиться. Хм, забавно, а я разве собиралась двигать руками? Не помню. А в чем это у меня ногти?
Рука подползла поближе, явив моему взору странные бурые пятна на пальцах и под ногтями. Интересно, кому я чего выцарапать пыталась?
— Ну что? Ты живая? — Насмешливый голос прервал мои жалкие потуги мыслить.
— Частично. — Прохрипела я, пытаясь разглядеть говорившего. Дабы увидеть источник голоса мне пришлось повернуть голову и без того страдающую от малейшего движения воздуха. Хм, знакомая морда. И, кажется, эту морду звали Лекс. Сейчас проверим. Собрав остатки сил в хиленькую кучку, я прохрипела: — Скажи-ка мне, милое создание, тебя случайно не Лексом кличут?
— Ууу, как все запущенно. — Парень покачал головой и, усевшись на кровати по-турецки, сочувственно посмотрел на меня. — Совсем плохая, да? — Я прикинула, и решила, что отпираться незачем, мой вид наверняка сейчас говорит сам за себя.
— Сам же видишь. У тебя рассола нет? Или водички холодненькой?
— Неа, есть холодные отбивные и вино. Будешь?
— Сгинь, изверг! — Простонала я и зарылась лицом в покрывало, подальше от этого жесткого мира с его бессердечными обитателями.
— Ладно, пьянь магическая, сейчас тебе будет хорошо. — Недовольно бурча Лекс слез с кровати, и исчез из поля видимости.
— Ты меня убьешь? — С надеждой просипела я, принимая относительно сидячее положение. Получилось не совсем то, что планировалось, но теперь я хотя бы потолок видела. Кстати, мне кажется, или надписи "Вэнберг — примитивный идиот" там раньше не было?
— Вот еще, с этим ты и без меня справишься. — Фыркнул Лекс и чем-то ощутимо громыхнул. — На вот. Держи. — Одной рукой он с легкостью придал мне такое долгожданное сидячее положение, ну и пусть что воротник трещал, главное, что я больше не лежала.
— Это еще что за собрание травок-утопленниц? — Я с недоверием покосилась на объемный кубок с мутноватой жидкостью, собственно, жидкости там было почти и не видно — вся поверхность была закрыта листиками, веточками и прочей ботаникой. Вроде ни чем не пахло и лапками не дергалось, хоть на том спасибо.
— Давай-давай. Тебе сразу станет лучше. — Подбодрил меня Лекс, вид у него был безобидный, но это еще ни о чем не говорило.
— Может, лучше сначала ты?
— Да ни за что! — Возмутился он. — Пей давай. — Я вздохнула и поднесла кубок к губам, жесткие веточки ощутимо кололись, но то, что под ними скрывалось, полностью компенсировало все неудобства. Там была вода. Чистая, холодная и свежая! И её было много!
— Ну присосалась. — Фыркнул Лекс и попытался отнять у меня это маленькое ведерко счастья. Номер не прошел, потому, как я изловчилась и возмущенно лягнула его по коленке, дион пожал плечами и с отсутствующим видом уставился за мою спину, ожидая, когда я напьюсь, и меня можно будет отпустить. Все это время он одной рукой придерживал меня за шиворот, дабы я не рухнула обратно, а другой страховал кубок, потому что руки у меня тряслись как после отбойного молотка.
Когда я, наконец, утолила жажду (и даже слегка закусила плавучим гербарием, который, кстати, имел приятный мятный привкус) Лекс забрал тару и осторожно отпустил мой воротник. Чуть подумав, я решила, что координация ко мне уже вернулась и можно встать. Получилось с пятой попытки и при помощи диона, но результатом я была довольна — все последствия похмелья исчезли, и вернулось понимание того, кто я, где и с кем. Вернулось даже ощущение стыда за поцарапанного проводника, но, увидев, что Лекс страдающим отнюдь не выглядит, исчезло так быстро, что я даже не успела проникнуться.
— Так что это было? — Лекс какое-то время молчал, старательно запихивая остатки травы из кубка под кровать, а потом сказал:
— Элементарное зелье восстановления. Тебе оно было необходимо, но вообще, его много пить не советуют.
— Почему?
— Ну вот мне, например, оно не нужно, потому как я не колдовал и не уматывался до полудохлого состояния, но если бы я его выпил, то частые походы в туалет мне были бы гарантированы. Это если бы повезло. А так мог и обратный эффект получится. Понятно?
