Последовал короткий полет, бульк, гораздо более громкий, чем от подушки, и я с макушкой ушла в ЛЕДЯНУЮ воду. Уже собралась на поверхность, но тут сквозь толщу воды увидела взволнованное выражение на лице Лекса, и пошла на дно под тяжестью вредности и желанием насолить ближнему. Расчет оказался верен. Через три удара сердца я услышала, как тело погрузилось в воду, а потом я услышала вопль, которое издало тело. Вода действительно была холодновата.
Пока Лекс собирался с силами чтобы нырнуть, я успела незамеченной залезть на поперечную балку и притаиться за столбом. Пусть в тени и было холодно, но меня нежным теплом согревало осознание качественно проделанной пакости. Оставалась самая малость — рукой придерживать челюсть, чтобы стук зубов не выдавал.
Минут пять я наблюдала за нырками парня и наслаждалась его шипением и дробным стуком зубов (свои-то я бережно сдерживала рукой, не хватало еще так глупо запалиться). Наблюдение вещь, конечно, была хорошая, но долго оставаться в тени мой организм не пожелал. В конце концов, я перелезла на противоположный угол, освещенный солнышком. Дождь не преставал, и балки были скользкие, пару раз я чуть не слетела, но все-таки сумела удержаться и добраться до тепла. Сидя на бревне над водой и болтая ногами, я дождалась, пока Лекс в очередной раз вынырнет, мне повезло — он оказался прямо подо мной, так что орать не пришлось.
— Ну что, ихтиандр, нашел подушку? — Лекс задрал голову, полюбовался на мои ноги, умильно улыбающуюся мордашку и мрачно сплюнул озерную воду.
— Зла не тебя не хватает, — угрюмо проинформировал он меня и попытался сдернуть в воду за ногу. Это я предвидела, поэтому в последний момент успела пятку отдернуть, потом опять опустила, в надежде, что попытка повторится. Лекс в ответ лишь презрительно фыркнул, и проворно забрался на балку, потеснив меня на солнышке.
Какое-то время мы сидели молча, вернее это я молчала, а Лекс стучал зубами, и, справедливо опасаясь за целостность языка, говорить не торопился. Наконец он более-менее отогрелся.
— Почему ты всегда была в капюшоне? — Первым делом поинтересовался парень.
— Да так, подсказал один тип. По ходу, подшутил над нами обоими. — Похоже, Моргрейн действительно прикололся, мне было достаточно вспомнить про цвет глаз Лекса и как этот самый цвет должны были воспринимать жители Олоса. Вопреки убеждениям дракона, реагировали они спокойно, и, видимо, не считали, что душа у Лекса черная, пардон — фиолетовая. Что поделать, если вспомнила я пять минут назад. Да и, если честно, мне было забавно наблюдать за тем, как парень пытался рассмотреть, что скрывается под капюшоном.
— Маразм какой-то. — Я прикинула, сколько лет может быть дракону, и согласилась:
— Очень может быть.
— Как ты спаслась из башни? Или тебя там вообще не было?
— Когда твой меч отразил огненную волну, она пошла по окнам. Решетки расплавились, и я вылезла. Любопытный у тебя ножичек.
— Это из-за камня в рукоятке, он может отражать слабую магию. — Равнодушно оповестил меня Лекс, и на несколько минут замолчал. Пока он что-то там про себя думал, я тихонько ужасалась: если огненная волна, начисто расплавляющая стальные решетки это слабая магия, то, как же тогда выглядит сильная?!
— А почему ты утром мне ничего не сказала?
— Во-первых, забыла, во-вторых, не успела, потому что некоторые личности, не будем пальцем тыкать кто, услышав одну безобидную фразу, психанули и поспешили смыться. — На ядовитое замечание Лекс никак не отреагировал, он еще какое-то время с задумчивым видом молчал, а потом просто пожал плечами. Ну раз у него вопросы кончились (удивительная нелюбопытность), то у меня их всегда навалом.
— Лекс, а за каким хреном ты поперся спасать абсолютно незнакомую девицу? Ты, конечно, извини, но что-то я раньше в тебе благородных порывов не замечала, а на идиота ты как-то непохож.
— Спасибо на добром слове. — Скривился парень, но, тем не менее, сподобился объяснить свои действия. — По правилам этикета кавалер обязан отвечать за свою даму. — Ага. По правилам этикета. И по тем же самым правилам он у меня недавно прощения выпрашивал. У меня что, на лбу "дура" написано?
— И к чему тогда были недавние слезные мольбы о прощении?
— Слезные?! — Взвился оскорбленный Лекс.
— Еще какие! Прям сердце кровью обливается, как вспомню.
— Ну тебя. Прощения я просил, потому что если бы я не пришел, тебя бы не убили, в смысле — башня не взорвалась.
— А прийти должен был не ты, а этот, как его Фарик Дионисский. — Возразила я и внимательно посмотрела на физиономию Лекса: ни единой эмоции, кроме раздражения, там не промелькнуло. — Лекс, скажи честно, ты же не человек?
— С чего ты взяла? — А лицо такое удивленное, прямо-таки сплошное непонимание….точно чего-то недоговаривает!
— У людей не бывает фиолетовых глаз…
— Точно так же, как и темно-карих! — И чего это вы, сударь, занервничали?
— …фиолетовых глаз с вертикальными зрачками! — Закончила я. В тех самых фиолетовых глазах мелькнуло удивление.
— Тебе показалось.
— Ага, на фоне не проходящей шизофрении. А как на счет реакции?
— А что с реакцией? — Продолжил увиливать Лекс, но было видно, что моя победа близка. Я с видимым равнодушием пожала плечами и с внезапным ужасом посмотрела на дальнюю сваю, стоило ему отвернуться, как резко выкинула вперед обе руки. Как я и ожидала, удар он перехватил. Одной рукой, обе мои конечности.
— И ты все еще будешь говорить, что ты человек? — Я выразительно посмотрела на свои плененные руки. Лекс неловко кашлянул и отпустил меня.
— Хорошо, хорошо. — Он словно сдаваясь врагу, поднял обе руки. — Да я не человек, довольна?
— Не совсем, — Не обращая внимания на Лекса, закатившего глаза и всем своим видом изображающего крайнюю степень задолбленности, я продолжила. — Я буду довольна, если ты признаешься, что Фарл Дионский и ты это одна физиономия. И не надо изображать праведное негодование, ты здорово запалился со своим недавним бредом. — Лекс в сердцах плюнул, и пробормотал что-то вроде: "четырнадцать лет… и тут какая-то…".
— Чего-чего? — Не расслышала я. Лекс сердито покосился на меня и с таким видом, словно я у него последнее золото в виде коронки на любимом зубе отбирала, пробурчал:
— Ничего. — И скривившись совсем уж недовольно, продолжил: — Ну да, я и есть Фарл Дионский, и я не человек. Я дио?н. Теперь все?! — Недовольство переросло в раздражение, но незлобное такое… скорее обиженное.
— Я подумаю. И хватит меня взглядом сверлить — дырку протрешь. — Лекс прекратил пялиться на меня, и с нотками недоумения, сказал:
— Вообще-то, я жду твоей реакции. — Собственно мне было все равно какой национальности, пардон, расы мой проводник, но раз от меня ждут какой-то особенной реакции…это уже интересно, тем более, что про дионов я нигде не читала.
— И чего именно ты ждешь?
— Ну, вопля ужаса, седеющих волос… на худой конец сгодится желание удрать и соорудить себе погребальный костер где-нибудь на другом конце света… — Теперь с недоуменной миной на лице сидела я. Лекс был не настолько жуткий, чтобы вызывать преждевременное поседение и вопли ужаса, но, тем не менее, я заорала. Правда вопль получился вялый и несерьезный, но хоть какой-то. А то может у этих дионов обычай такой и за несоблюдение оного карается чем-нибудь жутким.
— Не впечатляет. — Честно признался Лекс и вздохнул с видимым облегчением.
— Ну извини. Можешь объяснить, почему должна быть именно такая реакция?
— Ну как же. — С энтузиазмом начал парень. И куда только раздражение девалось? — Дионы, это же жуткие создания! Прирожденные убийцы, появляющиеся из мрака ночи и туда же исчезающие, способные одним мановением руки переломить горного тролля! Безжалостные мерзавцы, уничтожающие всех, кто попытается пробраться в их город-государство Дион…. — Я не выдержала и хихикнула. У Лекса был такой плутоватый вид, что сразу было ясно — все это полное вранье.
