Показалось, что я действительно нырнула, только не в воду, а в теплое облако, частично отравленное. В том месте, где у Лекса были раны, меня словно взбесившиеся кошки когтями драли. Очень неприятно, и это при том, что чувствовать мне, по сути, нечем, даже и думать не хочу какую боль должен был испытывать Лекс. В тот момент, когда я только привыкла к ощущениям и начала "выпихивать яд" меня попытались вытолкнуть, ощутимо так и на полном серьезе. — Лекс, скотина, не рыпайся и подыхай тихо, пока я тебя лечить буду! — Похоже, мое мысленное рычание подействовало, потому что сознание Лекса успокоилось и больше не предпринимало попыток пинаться. Я уж было успокоилось и принялась за дело, но тут почувствовала, что сознание парня не просто успокоилось, а решило плавно отчалить в неведомые дали. — А ну на место! Мне еще только в трупе оказаться не хватало… — Сознание еще пару раз дернулось, а потом угомонилось и тихо пристроилось в уголке. Я грозно посмотрела на сияющий комок, и, убедившись, что теперь он никуда не денется, вернулась к собственным ощущениям.
Жжение распространилось до живота и стало более ощутимым. Плохо. Но попробуем справиться, терять действительно уже нечего.
Сияющие потоки небесно голубого света затопили меня от призрачной макушки, до не менее призрачных пяток и, оставив на память спокойствие и умиротворенность, ринулись в умирающее тело Лекса. Какое-то время отрава еще сопротивлялась, а потом была буквально выбита одним мощным толчком. Жжение исчезло, но поврежденные ткани никуда не делись, а с таким ранением парень все равно умрет. — Ну уж нет, не для того я корячилась. — Повинуясь моему приказу, чистая кровь потекла по разрушенным сосудам, восстанавливая их и поврежденные ткани, моих сил хватило, чтобы мышцы восстановились и раны от когтей начали срастаться, но закончить лечение мне не дали. Окрепшее, а вместе с тем и порядком оборзевшее сознание, или скорее все-таки душа парня одним мощным пинком вышибла меня из тела. — Хам неблагодарный! — Рявкнула я потирая то место, куда пришелся пинок. В ответ хам ровно задышал, и умирать вроде бы раздумал. Вот и хорошо, вот и ладушки.
Конечно, я была рада за Лекса, но стоило мне увидеть собственное неподвижное тело, и радость несколько померкла. Подлетев к себе, я поняла, что не хочу оставаться призраком. Ну почему в моем видении Магистр не рассказал, как вернуться обратно?!
А что если попробовать вселиться, как я вселилась в Лекса? Может я смогу и себя оживить?
Надежда разбилась хрустальными осколками и с тихим звоном осыпалась на землю. Я смогла помочь умирающему Лексу, но помочь себе я уже не смогу… точно так же, как не смогу заставить биться замершее сердце. Фокус с "нырянием" не удался — собственное тело не хотело впускать меня, ставя преграду из обжигающего холода. — Так нечестно! — Хотелось разрыдаться, но слезы, как предмет материальный, были мне отныне недоступны, оставалось только молча ощущать, как там, где раньше билось сердце сворачивается ледяной комок из осколков и ножей. Внезапно ветер вокруг меня похолодел, я подняла голову и встретилась взглядом с безмолвными темнеющими небесами, и словно в знак разделенной тоски холодные капли обрушились на землю. Пусть я не могла рыдать — небо делало это за меня.
Дождь набирал силу, и чем сильнее он становился, тем больше слабела я, проходящие сквозь меня капли забирали и уносили в землю невыраженный страх и отчаяние, тоску и жгучее горе…. Вскоре сил не осталось даже на то, что бы осознавать происходящее. Мысли текли вяло, неохотно прорываясь сквозь стену безразличного отчуждения и апатии.
Я опустила взгляд на руки и не увидела их — золотистое сияние погасло, теперь тело было абсолютно прозрачным. Попыталась соединить ладони, но рука прошла сквозь руку, ощутив лишь чуть теплый отголосок былого покалывания. Сквозь тучу прорвался тоненький лучик, на мгновенье, одарив теплом, и вновь скрылся за сизой завесой, но этого мгновенья было достаточно, что бы вспомнить, как хороша жизнь… была.
Интересно, почему я не вижу картин прожитой жизни? Или то, что забыто, даже перед смертью нельзя вернуть? — Мысль вспыхнула и тут же погасла, не выдержав натиска апатии. Вдалеке послышалось пение, тихое и печальное, оно притягивало к себе и я уж было полетела на неведомый зов, как взявшаяся из ниоткуда, сияющая золотая нить ударила меня в грудь. Боль нахлынула внезапно и моментально затопила все, что раньше было пропитано безразличием, утопая в ней и видя приближающуюся тьму, я осознала, что умирать, собственно, не так уж и страшно.
За окном шелестели лес и капли дождя, свежий воздух проникал сквозь открытые створки и наполнял комнату одуряющим запахом молодой листвы. — Дождь — это слезы неба. — Робко постучалась в сознание мысль, ей открыли и очень скоро она, как и любой незваный гость, полностью завладела оживающим вниманием. — Чушь какая-то, очень смахивает на романтический бред. Но я же не романтик. Я же злобная реалистка, а раз так: пшла вон! — Тихонько пискнув, мысля? поспешила убраться подальше, освобождая место для более серьезных сородичей. — Так, почему здесь темно? Хотя в остальном не так уж и плохо: тепло, мягко и уютно, хотя чего-то не хватает… — Я подумала еще пару мгновений и открыла глаза. Вышло на удивление легко и просто. Правда пришлось тут же зажмуриться, потому что какой-то наглый солнечный заяц облюбовал себе место на закрытых веках, но стоило мне моргнуть, как беспардонный зверь перебазировался на нос, в котором тут же защекотало. Дождавшись пока я прочихаюсь, хамское животное еще раз мелькнуло перед глазами и исчезло за окном.
Провожая его взглядом, я могла только молча восхищаться открывшимся видом. Все когда-нибудь да видели летнюю грозу, когда солнце и дождь образуют множество радуг, а мокрая трава сверкает мириадами брильянтов. Но мало кто видел это великолепие, находясь в центре озера, в которое впадает невысокий, с множеством ступеней водопад. Кристально чистая вода не лишает вида дна, выложенного крупными голышами, только легкая рябь и круги от капель дождя слегка мешают.
— Ого. — Наконец-то обрела я дар речи, и на силу оторвавшись от захватывающего вида, осмотрела комнату. Небольшая, но очень светлая и уютная, с потемневшими балками у потолка и двумя окнами, сквозь которые лился не раздражающий глаза свет. Возле одного и стояла моя кровать, дальше у стены был резной шкаф светлого дерева, из которого была выполнена вся мебель в комнате, у следующего окна примостился стол со стулом, вот и вся обстановка. От малейшего ветерка белоснежные тонкие занавеси надувались парусами и тут же опадали. И море зелени! Растения стояли у противоположной стены сплошным рядом и висели на белоснежных стенах, спуская к полу длинные листья, они стояли в кадках по углам и маленьких горшочках на окошках.
Я приподнялась на руках и выглянула за окно. Так и есть, домик стоял посреди озера на сваях. В тени, бросаемой зданием, мелькнул зеленый хвост, и я чуть не вывалилась наружу, пытаясь рассмотреть самую настоящую русалку. Девушка подмигнула мне изумрудным глазом и скрылась из виду.
— Эй, мечта пиволюба, ты куда?
— За вашим обедом. — Раздался за спиной мягкий голос.
— Ой. — Я рухнула на пятую точку, и, натянув одеяло до подбородка, уставилась на посетителя, верней посетительницу. Могла поклясться, что еще миг назад её здесь не было! Это была высокая женщина лет тридцати с удивительно лучистыми и добрыми глазами цвета чистого неба. Простое светло-зеленое платье, и черные волосы без малейшей седины в высокой прическе. Она стояла у противоположного окна, мягко улыбаясь и наблюдая за моей ошарашенной личностью. — Здравствуйте. — Додумалась сказать я. Женщина приветливо кивнула и мягко шагнув, присела на краешек кровати. Из-под зеленого одеяния выглянули босые ступни.
— Я вижу, что тебе уже лучше.
— Лучше? А поч…. Так это был не сон?!
— Увы, нет. — То, что я приняла за кошмар, оказалось реальностью, а это значит, что я…умерла? Бред, если бы я была в ином мире, состояние моего здоровья уже не имело значения, а раз эта женщина говорит, что мне лучше, значит, я вполне материальна и, следовательно, жива. Вот такая простая логика.
