— Разумеется, сеньора. Но что будет с вами?

— Я уж как-нибудь вывернусь, не в первый раз. Ну и что вы стоите, как столб? Не вижу активных сборов в дорогу!..

Может, кто-то на месте испанца, получив такое предупреждение, спасся бы сам со своими близкими, и всё. Но Галка хорошо разбиралась в людях. Дон Себастьян был из тех, для кого честь дороже золота. Он искренне переживал за этот город, и теперь сделает всё возможное для реализации одной из последних стадий её плана. Он и ещё человек пять таких же.

То, что началось в городе вслед за этим, до боли напомнило Галке её обрывочные детские воспоминания и батины рассказы. О Сумгаите. О безумном бегстве из вспыхнувшего нелюдской ненавистью города. Мамины глаза, расширенные от страха за неё, трёхлетнюю, грязные стёкла автобуса, толпа, летящие камни… Некоторые из горожан давно уже имели «чемоданное настроение» и ждали только удобного момента. Но многие было подуспокоились, выложив пиратам положенный выкуп, а приказ «сеньоры команданте» стал для них полной неожиданностью. Как? Зачем уезжать? Всё бросить? Неужели этим английским собакам мало награбленного?.. Но слух о предстоящей резне заставлял забывать обо всём, кроме инстинкта самосохранения. Галка приказала открыть две заставы на западной окраине. Как раз там, где дежурили французы с Эспаньолы и Тортуги.

Пираты не совсем понимали, зачем капитан так спешно выпускает испанцев из города. Они привыкли к тому, что эти люди должны были стать их жертвами, и начали ворчать. Но офицеры сказали: так надо. Мол, не будет лишним утереть нос этому Моргану, а то зазнался. Многовековая неприязнь между французами и англичанами здесь, в Мэйне, обычно не заходила дальше взаимных подначек, но несколько лет назад был случай, который едва не привёл к большой межнациональной поножовщине. И случай произошёл как раз в эскадре Моргана. Потому французы не упускали случая насолить этому типу с Ямайки и выполнили приказ девушки-капитана как всегда, без эксцессов.

К четырём часам стало ясно, что если испанцы не поднажмут, то все выйти не успеют. Галка и так знала про несколько семей, наотрез отказавшихся покидать Панаму. О том, какая судьба их ждала поутру, она старалась сейчас не думать. Спасти бы хоть этих, кто хочет спастись.

— Билли, — устало проговорила она. — Поторопи их. Не успеваем.

Она выпивала уже десятую чашку крепкого кофе: старая Розалия, узнав, в чём дело, взялась опекать «сеньору». Пока Галка приканчивала одну чашку, уже кипела другая порция… Где-то позади тащившейся к заставе толпы пеших горожан застучали выстрелы, послышались выкрики пиратов. Что тут началось! Испанцы, решившие, что грабежи уже идут полным ходом, заметались с криками. Завизжали женщины, заплакали дети. На дороге тут же возник затор. Люди в панике бросали узлы и бежали налегке. Только бы успеть. Эти пираты, они же такие звери!.. Билли организовал ещё несколько подобных «акций запугивания», и через час валившаяся с ног Галка уже обозревала пустую дорогу. Только пиратская застава да брошенная поклажа.

«Слава богу, — подумала она, облегчённо вздохнув. — Жаль, уже не вытащить этих отказников. Хоть и за волосы, да пинками бы из города выгнать. Так ведь впились в свои дома — не поедем, пусть на куски режут. Утром им небо с овчинку покажется… Но и то, что сделано, не так уж и мало… А вот теперь, Господи, мне бы не помешало немножко терпения и удачи. Прошу тебя, не поскупись. Ведь Моргану-то наверняка уже сообщили, что испанцы устроили великий исход… Странно, почему он не вмешался?».

Моргану действительно сообщили, ещё около трёх часов ночи. Кто-то из его людей видел спешащих к западной заставе горожан. Проверили. Подтвердилось. Проследили. Доложили. Чем и озадачили господина адмирала надолго и всерьёз.

«Она, что, с ума сошла?»

Не только Галка удивлялась, что Морган не вмешивается в ситуацию. Люди Харриса и других ямайских капитанов пару раз собрались было встрять и навести свой порядок, но нарывались на холодное: «Таков приказ коменданта». Пока Харрис метался между западной заставой и губернаторской резиденцией, не зная, что ему делать в первую очередь — то ли ждать приказа «сверху», то ли не дожидаясь никаких приказов повесить стерву на первом же дереве — испанцы уже покинули город. Конечно, они утащили с собой немало деньжат. Но и бросили в городе столько добра, что хоть галеонами вози. Только и остаётся, что заходить в пустые дома и грести, сколько сможешь уволочь. И всё же Харрис был зол. У него был огромный зуб на испанцев, и он не отказался бы проделать с этими донами то, что они обычно проделывали с пленными пиратами. А их жён и дочек пустить по кругу, портовых шлюх здесь на всех всё равно не хватало. Это ещё возможно было бы сделать, беглецы не уйдут от пиратов, если пуститься в погоню хотя бы до полудня. Но сперва следовало хорошенько проучить тортугскую ведьму, иначе она не даст повеселиться как следует.

А Морган не вмешивался оттого, что вообще не понимал происходящего. Это ни в какие ворота не лезло.

— Послушайте, кэп, я сам ни черта не понял, — наседал на него Харрис. — Но не слишком ли много воли взяла эта сука? Не пора ли подвесить её сушиться на солнышке?

— По-моему, она заботится о моей репутации больше, чем я сам, — язвительно хмыкнул Морган. — Напрасная трата времени. Приказ уже готов?

— Готов.

— И ты ещё здесь?

…После этой безумной ночки Галка чуть было не отключилась посреди улицы. Кое-как доплелась до постели и рухнула в неё, на этот раз даже не скинув сапог. Было всё равно, когда за ней придут. Но что придут, она знала точно. Её капитаны недоумевали: зачем она провоцирует Моргана? Неужели нельзя было спокойно договориться? А она и не собиралась с ним договариваться. Ей и было нужно, чтобы он сам отрастил на неё острый клык. То, что она сделала сегодня, должно было стать предпоследней каплей. Последний сюрприз она приберегла для господина адмирала в Чагрес.

«Хайме должен был дойти на третий день. Если бы что-то было не так, его родичи-индейцы уже сообщили бы…»

Это было последней здравой мыслью перед тем, как она уснула.

Выспаться ей, понятное дело, не дали. Из бездонного, лишённого снов забытья ее выдернули чьи-то голоса. Кто-то под парадной дверью разговаривал на повышенных тонах. Судя по тому, какие крепкие обороты уже вплетались в речь с обеих сторон, самая пора вмешиваться.

— Блин, и часа не дадут поспать, обормоты… Эй, братва! — Галка, растрёпанная, будто только что с Лысой горы, высунулась в окно. — Чё за базар?

Одного взгляда было достаточно, чтобы вникнуть в суть дела. У дома коменданта, как и положено, находилась охрана. Четверо французов. Они-то и сдерживали начальственный пыл Харриса и десятка его людей, пытавшихся любой ценой пройти в дом.

— Капитан Спарроу, — преувеличенно любезно и с гаденькой усмешечкой проговорил Харрис. — Вы не поверите, но у меня в кармане письмо от адмирала, адресованное вам.

— Да что ты говоришь, — едко сказала Галка. — Не может быть.

— Не желаете ли прочесть?

— Конечно, желаю. Только, если ты не заметил, я ещё даже не умывалась. Неужели не подождёшь пять минут?

Конечно, Харрис согласился подождать пять минут. Но он забыл, что у любой девушки пять минут при желании могли растянуться в добрых полчаса. Он уже матерился, хватался за пистолеты, собираясь застрелить французов, готовых костьми лечь за своего капитана, и ломать двери, когда массивная створка распахнулась. На пороге возникла Галка. Что называется, во всём блеске и при полном параде, то есть полчаса потратила не зря. Только и того, что тени под глазами — следы усталости.

— Давай, — она сразу подошла к раздраконенному Харрису и без всяких церемоний протянула руку.

Тот промолчал только потому, что не сразу подобрал подходящее к ситуации ругательство. А когда подобрал, сообразил, что лучше всё-таки промолчать. Капитан «Гардарики» славилась тем, что на одно подобное слово могла ответить тридцатью тремя. Не всегда ругательными, но в обязательном порядке обидными. Стоило ли портить адмиралу игру ради словесной перепалки, в которой тебя же самого грязью и обольют? И Харрис полез в карман за бумагой.