– Да, сэр! Они изготавливаются из прессованной целлюлозы с добавлением некоторых смол, которые производятся и в Англии. Точные размеры, чертежи, технологию изготовления мы можем предоставить немедленно. Для активного использования авиации потребуется довольно большое количество подвесных баков. Нет ничего сложного, но такого количества полимерных смол мы не производим. У вас есть выбор: либо производить самим баки, либо поставить нам полимерные смолы. – Я перевёл вопрос мне и свой ответ Сталину.

– Думаю, что поставить химическую продукцию нам будет удобнее, господин Сталин. У нас нет достаточного количества лесоматериалов для производства целлюлозы. Мы её сами закупаем. В том числе и у вас.

– Нас это устраивает, господин премьер.

Переговоры с Черчиллем длились больше трех часов. После их завершения Сталин сказал мне, что он очень доволен переговорами. «Нам удалось увлечь его идеей сохранения империи». В одном из писем, которые передал Черчилль, говорилось о желании короля Георга VI посетить Ленинград и Москву. Сталин ответил положительно на пожелание короля и приказал готовить официальный приём.

Рузвельта сопровождали его личный переводчик Чарльз Болен и четыре сержанта, переносящих кресло через препятствия. Рузвельт долго восхищался своей экскурсией в Алмазный фонд и по дворцам Кремля. Лишь после этого он перешёл непосредственно к переговорам. Он выразил неподдельный восторг скоростью и организацией операций Красной Армии.

– Собственно, господин Сталин, то, ради чего я приехал, уже произошло: мир в Европе установлен, а победителей не судят! Но вот побеждённых? Как вы отнесётесь к идее создания международного трибунала по Германии?

– Я не вижу в нём надобности, господин президент. За что судить немецких генералов? За то, что они воюют лучше, чем французские, английские или греческие? Поэтому мы решили этот вопрос не поднимать. А вот партийные отряды – СА, СС – действительно должны быть осуждены. И мы создаём правовую основу для этого. Заключаем соглашения об этом с каждой отдельной страной. Приводим законодательства всех стран Европы в соответствие.

– Общественное мнение в Соединённых Штатах очень обеспокоено возможными репрессиями в отношении религиозных деятелей в завоёванных вами странах. Ведь Советский Союз – страна атеистическая!

– Мы рассматривали этот вопрос совсем недавно. Я принимал у себя, в этом кабинете, деятелей Русской православной церкви. Сейчас они готовят проведение выборов патриарха. Гонения на церковь в нашей стране были связаны с тем, что одним из крупнейших землевладельцев в России была церковь и она выступала против советской власти. Сейчас условия изменились, поэтому мы решили предоставить возможность церкви, всем официальным конфессиям, проводить службы. Но у нас церковь отделена от государства, и официальной политикой государства остаётся научный атеизм. Что касается других стран, то их правительства будут сами принимать решение об использовании или не использовании религии в своих целях. Мы не возражаем.

– Кроме того, нас беспокоит исчезновение Польши с карты Европы.

– Господин президент! На момент нашего вступления в войну этого государства не существовало. Было генерал-губернаторство Германии. Как мне только что сообщил премьер-министр Черчилль, нам польским правительством в Лондоне объявлена война. Генерал Сикорский призвал к вооружённой борьбе с нами, назвав нас оккупантами.

– Генерал Сикорский явно не понимает соотношение сил, – ответил президент.

– Мы имеем сейчас документальные подтверждения, что именно Польша является одним из главных виновников начала Второй мировой войны. Что ещё в 1936 году она вела переговоры с Германией о совместной войне против СССР, в 1938 году поддерживала устремления Гитлера на раздел Чехословакии, захватила Тешинскую область. Сейчас Тешин передан нами в состав Чехословакии, так же как и Судеты. То, что два хищника потом поссорились и один проглотил другого, не может изменить нашего отношения к самому хищнику. Польша входила в состав России до 1920 года, отделилась в результате Первой мировой войны, которую Россия проиграла. Сейчас у Польши только два пути: либо в составе СССР, либо в составе Германии. Как самостоятельное государство она не состоялась. Великопольские амбиции помешали. В условиях наличия неадекватного правителя мы просто применим римское право сильнейшего. Нам объявлена война, и мы её выиграли.

– Это, конечно, жесткое заявление, господин Сталин. Но между нами говоря, вполне разумное. Я попытаюсь объяснить Конгрессу вашу позицию. Мне бы хотелось задать вопрос об американских войсках в Европе.

– Тех, которые сосредоточены в Англии? Нас этот вопрос не касается. Это ваши взаимные отношения.

– Нет, я о возможности с нашей стороны контролировать вопрос разоружения Германии.

– Вы считаете, что у нас недостаточно сил контролировать это? Вполне достаточно, господин президент. С вашей стороны вполне достаточно военных миссий. Сейчас их шестнадцать, они отлично взаимодействуют с нашими комендатурами. Свободно перемещаются по всей Германии. Мы не препятствуем их перемещению. Война в Европе закончена. Осталось вывести из Франции двадцать две уже разоружённых немецких дивизии и закончить демонтаж линии Мажино. Нет никакой надобности в дополнительных силах. Мир в Европе установлен надолго и всерьез. Как в старые добрые времена, когда в Европе ни одна пушка не могла выстрелить без разрешения России. Кстати, в Гамбурге погружено первое судно, на котором мы начали возвращать вашу технику, полученную по программе лендлиз. Это в основном грузовики.

Рузвельт немного поморщился и переключился на общеполитические темы, развивая свои предложения относительно Организации объединённых наций. Сталин охотно включился в эту игру и стал развивать мысль о мирном сосуществовании государств с различным государственным строем. В конце переговоров президент сказал ключевую фразу:

– Мы успешно налаживаем программу строительства нового флота, так как война в Европе закончилась, у нас стало гораздо больше возможностей показать Японии её место в мире.

Когда президент вышел, Сталин попросил меня позвонить Черчиллю и сообщить об этом. Черчилль сказал, что президент ещё в Лондоне говорил, что если их войска не пустят в Европу, то все договорённости будут аннулированы.

– Так что, сэр Эндрю, вы были правы тогда, на файф-о-клок у короля. Войну с Японией придётся заканчивать нам с вами. Боже, сохрани хорошую погоду на Чукотке!

Я передал его слова Сталину.

– Англо-американский союз лопнул, как мыльный пузырь! – удовлетворённо сказал Иосиф Виссарионович.

Дальнейшие переговоры, в общем формате, были скучные и неинтересные. США усиленно напирали на имеющиеся разногласия в политическом устройстве Советского Союза, которые мешают восприятию СССР как дружественной страны в США. На что Сталин ответил, что в течение нескольких десятилетий это не мешало активному сотрудничеству между нашими странами. Споры между политиками явно не нравились американским военным. Начавшаяся битва за Гуадалканал шла с переменным успехом, и они надеялись на вступление в войну СССР, но это на глазах у них становилось всё менее возможным.

– Если США, в вашем лице, господин президент, будут продолжать попытки вести переговоры в таком ключе, то я не уверен в том, что СССР станет поддерживать ваши устремления на Тихом океане, – тихо произнес Сталин.

– Это, кстати, противоречит духу и смыслу Объединённых Наций, тому, ради чего мы всё это начинали, – добавил премьер Черчилль. – В планах командования Объединённых Наций всегда стояла первоочередная задача – разгром Гитлера. То, что господин Сталин и его победоносная армия в течение менее трех месяцев это сделали, вовсе не нарушает планов командования. Сейчас же, как я вижу, вы, господин президент, считаете, что сможете сами справиться с Японией? Я вас правильно понимаю?

– Я этого не говорил!

– Нами захвачены некоторые документы нацистской партии о том, кто, когда, на каких условиях и под какие цели финансировал НСДАП Гитлера, господин президент. Я думаю, что настало время опубликовать эти сведения. Историки всего мира будут мне признательны, – произнёс Сталин. – Теперь вы решили кровью ваших солдат и матросов оплатить эти кредиты?