Получается довольно логично. Что дальше? Гондал, несомненно, пришел к аналогичным выводам или придумал что-нибудь получше. Винс до сих пор не знал, чего именно хочет от него онсианин. Между тем…

Он просидел в своем наблюдательном пункте больше часа, когда один из приборов, который находился в режиме ожидания и записывал прибытие и отлеты кораблей, неожиданно подал сигнал. Винс рассеянно включил направленную камеру наблюдения.

Через несколько секунд он поспешно вскочил с кресла, чтобы оказаться поближе к экрану. Совершали посадку четыре судна — все нессианского производства!

Винс несколько раз присел, чтобы размять затекшие ноги, а потом втиснулся между поперечной балкой и обшивкой корабля. Ему пришлось затратить немало усилий, чтобы оказаться рядом с иллюминатором. Камеры внешнего обзора корабля могли увеличить любое изображение, но их чувствительность не шла ни в какое сравнение с его глазами.

Винс успел уже многое разглядеть в открытых люках вновь прибывших кораблей. Он знал, что в темноте снуют вооруженные нессиане, которые неусыпно наблюдают за соседними кораблями. Когда мимо проходил чужак, охрана нессиан настораживалась, а один из них что-то говорил во вшитый в воротник микрофон. Чужак проходил дальше, и охрана расслаблялась.

Один из нессиан словно бы случайно оказался на освещенном участке, высунулся в открытый люк и внимательно осмотрел корабль Винса.

Через некоторое время со стороны хранилища уреддов подлетел маленький шаттл, однако направился не к ближайшему кораблю нессиан, а к самому дальнему, Винсу был не виден его входной люк. Он ждал. Прошло около пяти минут, затем шаттл отправился восвояси. Несколько мгновений он находился в луче прожектора, а потом оказался в темноте — и тут Винс насторожился.

От маленькой, медленно летящей лодки исходило отчетливое фиолетово-синее свечение!

Винс заморгал. Неужели глаза уже начали играть с ним дурацкие шутки? Нет, сомневаться не приходилось. Когда шаттл подлетал к кораблю, никакого свечения не было и в помине. Следовало предполагать, что шаттл забрал с нессианского корабля нечто, имеющее заметную утечку энергии.

Землянин проследил за полетом шаттла, пока тот не скрылся в воротах большого хранилища. Подождал несколько минут, не заметил больше ничего интересного и достал из кармана бумажник, которым его снабдил Лиур. Он испускал точно такое же свечение, как и маленький шаттл.

Лиур говорил, что при создании передатчика использовалась только что открытая технология. Зарпи, сумевший похитить одного из самых известных нессианских ученых, вполне мог проникнуть и в эту тайну!

Бумажник служил в качестве прибора связи. Когда включалась его удивительная энергия, которую невозможно перехватить в обычном электромагнитном спектре, Лиур имел возможность «услышать» ее, находясь на значительном расстоянии. А как насчет аналогичного, но куда более мощного излучения, того, что Винс наблюдал несколько минут назад? Неужели это тоже средство связи? Или устройство, предназначенное для шпионажа? А может быть, оно служит для обнаружения тайника уреддов?

Слегка трясущимися руками Винс засунул бумажник обратно в карман. Лиур и его правительство подозревали, что Зарпи пытается открыть какую-то грандиозную тайну ленджи. А если он мечтает получить то, за чем охотится Гондал?

Конечно, вполне возможно, что Зарпи даже не пытался установить свое шпионское устройство. И шаттл попросту увез запас какого-то необычного топлива. Или бомбу, способную взорвать тайник? Впрочем, трудно себе представить, что после мощного взрыва останется что-нибудь полезное.

Винс направился в рубку управления, включил на запись камеры внешнего обзора, чтобы они зафиксировали все, что происходит вокруг четырех кораблей Зарпи, и вернулся в отель.

Винс опустил шторы, и в номере стало темно. Землянин присел на краешек кровати с бумажником в руках. Ему не хотелось приводить его в действие.

Лиур просил доложить о том, что он жив и здоров, только после того, как он окончательно поправится. Винс откладывал этот момент. Прошло слишком мало времени — полной уверенности в успешности операции у него не было. Теперь вопрос встал ребром. Можно ли считать, что он выздоровел, если его зрение зависит от Гондала? Предположим, он откроет бумажник, повернет фотографию на девяносто градусов и сядет на нее. Получившие его сообщение нессиане не узнают, что у Винса возникли проблемы. Если же он первым делом сообщит: «Зарпи здесь», — нессиане решат, что у него не все в порядке со здоровьем.

Другой вариант — воспользоваться помощью Гондала и втайне от уреддов послать зонд с подробным докладом. Не годится! Гондал отредактирует его послание или узнает о вещах, которые Винс предпочитал держать в секрете.

Винс встал на ноги и бесцельно зашагал по комнате. Нет, он обязан поставить нессиан в известность о том, что готов к работе. Вот только как сообщить им о предательстве Гондала?

Получалось, что все вопросы ему следует решать самостоятельно.

Винс вздохнул. Ну, так тому и быть! Он многим обязан нессианам, придется выполнять данные им обещания. В конце концов, Лиур не ознакомил Винса со своими планами, — возможно, нессиане патрулируют Шанн или готовы в любой момент вмешаться. Ему следует придерживаться полученных инструкций.

Он открыл бумажник, вытащил свою фотографию, повернул ее на девяносто градусов против часовой стрелки, вставил обратно, закрыл бумажник и положил на сиденье единственного стула. Чувствуя себя довольно глупо, сел на бумажник.

— Как чертова курица на яйцах, — пробормотал он себе под нос.

И сколько еще так сидеть?

Винс решил ограничиться пятью минутами. Если бы требовалось больше времени, то Лиур его предупредил бы.

Затем Винс повторил процесс и послал сообщение: «Зарпи здесь».

Наконец он вернул фотографию в прежнее положение, засунул бумажник в карман и вышел из номера. Пожалуй, надо посетить казино и попытаться войти в контакт с кем-нибудь из команды Зарпи.

Довольно быстро Винс выяснил, что большинство нессиан остановились в отеле, находившемся на семь или восемь зданий ближе к полю, чем его гостиница. Он уже побывал в казино этого отеля, так что не беспокоился, что уредды что-то заподозрят, если он будет проводить там много времени.

Винс смешался с толпой, которая окружила стол, где один из нессиан играл в нечто сильно напоминающее кости. На гранях кубика стояли цифры от единицы до пяти, а на шестой красовалась жирная точка из серебристого металла — ее считали только в том случае, если сразу на двух или более костях выпадали такие же точки. В игре участвовало три кубика, а не два. Винс сообразил, что здесь возникает гораздо больше вариантов выкинуть фиксированную сумму. Он достаточно долго наблюдал за игрой, чтобы заметить: две серебристые точки дают право на дополнительный бросок, три приносят победу.

Один из нессиан, ничем не отличавшийся от своих соплеменников, сделал бросок. Двойка, четверка и серебристая точка.

— Шесть, — объявил крупье-уредд и ловко нажал кнопку на клавиатуре (тем самым, как уже разобрался Винс, крупье вычел проигрыш из счета нессианина в Информационном центре).

Нессианин помрачнел.

— Что осталось у меня на счету? — поинтересовался он.

Уредд коснулся другой клавиши и посмотрел на экран монитора.

— Четыре тысячи дурсов, сэр.

Нессианин махнул своим товарищам:

— Я больше не могу проигрывать. Кто-нибудь из вас хочет испытать удачу?

Когда его соплеменники заколебались. Винс вышел вперед.

— Я бы хотел попробовать. — Он показал крупье свой паспорт.

Уредд взглянул на него, нажал клавишу, моргнул и снова посмотрел на Винса.

— Безусловно, клиент Кул Ло. — Он собрал кости и протянул их Винсу на лакированной лопатке.

Винс взял кости левой рукой, а правую засунул во внутренний карман своего комбинезона. Вытащив ленджийскую монету, он небрежно пустил ее по столу к крупье.