- Ну, и жди, - я знал, что никогда ее больше не увижу, и больше ни позвоню. Когда она ушла, я испытал угрызение совести. «Как я мог? Как? А как же Бетти? Как же она?», - но мучился я не долго.

Это было время сексуальной революции, и сексуальных свобод. Идея свободной любви посещала всех, но они не переставали мечтать о настоящей любви, которая меняет тебя раз и навсегда, которая дарит тебе крылья – неземное счастья и земную боль. Так начался и мой путь в этой самостоятельной жизни.

Апрель 1966.

Бетти.

- Мисс Бетти, это вам, - Глория протянула мне огромный букет белых пушистых георгин.

- От кого? – спросила мама.

- Без подписи, - ответила я, - Гло, поставь их в вазу, - вытащив из букета конверт, я решила не читать это при всех, и бросилась к себе. Когда дверь за мной захлопнулась, прыгнула на свою кровать, заправленную синим покрывалом, раскрывая конверт.

Моя луна, солнце, ветер и небо, дыханье, жизнь, судьба и вдохновенье, ночь и день, любовь и смерть. Сегодня ты стала на шаг ближе ко мне.

- Фредди, - выкрикнула я, - боже, это Фредди, - в глазах стояли слезы, неужели он не забыл? Я же почти ничего не знала о нем, знала только, что он не живет со своей семьей, - Фредди, я люблю тебя…

Посмотрев на родителей, я понимала, что отец причастен к его скорому отъезду. Я давно знала, что у матери есть любовник, и что с отцом кроме меня и Алисы ее больше ничего не держит. Моя семья была далеко не идеальной, и не могла быть такой. Отец совсем не понимал меня, ну, а я мечтала вырваться из этой золотой тюрьмы. С тех пор, как ушел Фредди, все мое время занимала музыка, ставшая моим утешением. Я мечтала петь, чего просто не нравилось Роберту. Мама постоянно косо смотрела на меня, конечно, она никогда не считала меня красивой, не находя во мне ничего интересного. Только Диана могла меня понять, после того, как уехал Фредди, она прижала меня к себе, в сотый раз, рассказав, как влюбилась в деда, когда ей было всего лишь девять.

Я не знаю, что это за чувства. Любовь или ее подобие? Я знала, только вспоминая его, у меня бешено колотилось сердце, как это случилось сегодня. Я стремилась к нему, но нужна ли, я ему была? Наверняка, рядом с ним толпы очаровательных девушек, которые тоже любят его. Зачем я ему? Я никогда не смогу быть с ним.

Фредди.

Утром после грандиозной попойки в Сохо, мы с Антонио пришли в паб. В некоторых пабах Лондона многие начинающие группы репетировали ранними утрами. Тима Фелла учился вместе с нами, рисовал он, конечно, не очень, поэтому мы с Антонио часто помогали ему, зато он умел играть на гитаре. В тот день я не знал, что Тим играет вместе с Брайаном, с ними был еще один барабанщик Роджер Томпсон. Их группа «Лондон» играла не плохую музыку, но чего-то им не хватало.

- Антонио, кого черта ты меня сюда притащил, - возразил я.

- Чего ты ноешь, как баба, мы с Брайаном не знаем, как тебя заманить, ты же тащишься от музыки, - Антонио зажег сигарету.

Две недели я ходил на их репетиции, они себя позиционировали, как профессионалы, но честно стихи их были слабоваты, а музыка однообразна. Да и показать они себя не умели. Роджер прятался за своей барабанной установкой, Брайан со своей гитарой скромно держался в стороне, а Тим не слишком-то был и красив. Лучше бы их солистом был бы Антонио, но Антонио не умел петь. Девицы постоянно смотрели на него, только и, мечтая, затащит в свою постель. Однажды сидя в кафе, Тим и Роджер странно посмотрели на меня, я не знал, о чем они говорили, но на следующей репетиции Тим подошел ко мне:

- Послушай, Фредди, ты умеешь петь?

- Не очень, - ответил я, хотя Бетти постоянно твердила, что у меня дар от Бога, и я должен его развивать.

- Он играет на рояле, - вставил Антонио, - правда кроме меня об этом никто не знает.

- Рояль? – удивился Брайан. Они выкатили рояль, я сел за него, несколько секунд думая, чтобы сыграть. Несколько минут подумав, я решил что-нибудь сымпровизировать. Я вспомнил те стихи Бетти, и мне ужасно захотелось воспроизвести ту мелодию, что возникла у меня в голове прошлым летом, и не отпускала меня. Нежная мелодия полилась, я играл на ощупь, в памяти лишь всплывал мелодичный смех Бетти. Голосом показывая, как она поет. Я играл, пока… Роджер не сел мимо стула от изумления, Тим попросил меня не останавливаться.

- Что это было? – спросил Брайан.

- Не знаю какая-то мелодия, - мне не хотелось им говорить об Бетти.

- Изумительно, - произнес Роджер, - просто супер. Где ты этому научился?

- В Индии, - ответил я, - прошлым летом я много играл на рояле, все, что мне вздумалось.

- Почему ты молчал все это время? – вспылил Тим.

- Да не умею я играть, черт вас побери! – крикнул я.

- Мы это говорим первыми? – с легкой ироний задал вопрос Роджер.

- Нет, не вы. Прошлым летом мне уже это говорили, - одна девушка с божественным голоском, и волшебными пальчиками, бегающими по арфе, но этого я не сказал.

- Мы берем тебя, - решил Тим.

Но проиграл я с ними не долго, через две недели, мы с Тимом крупно поссорились, и я ушел из группы. Два мнения в группе не могли жить, каждый из нас хотел большего.

Осень 1966.

Фредди.

Роджер Тайплер переехал к нам в сентябре. Ему было восемнадцать, и он учился на биологическом факультете. С Роджером было легко в общение, мне нравились его порой пошлые шуточки, и то, что он обаятелен в общение с женщинами. Его привел Брайан, да и их знакомство было случайным. Брайан и его группа искали ударника, и Роджер, решив попробовать свои силы, был принят сразу. В нашей квартире было свободных две комнатенки, и поэтому Брайан перетащил его к нам. Он быстро вписался в нашу компанию, прекрасно разбавляя нас внешностью душки блондина с голубыми глазами, как у Пола Маккарти. Вчетвером мы прожигали молодость, но никогда никто из них не увлекался наркотиками, даже желания такого не было, лучший секс был нашем наркотиком. Мы все также проводили вечера в Сохо, наслаждаясь компаний свободных девушек, голодных до наслаждений, упиваясь легкими нравами, мечтая о непостижимом.

- Дженни, о боже это Дженни, - воскликнул я, Антонио не хорошо заулыбался, - Дженни…

- Бывшая любовница? – смеясь, спросил Брайан, хлопая меня по плечу.

- Она не моя любовница! Такие девушки вообще не для нас! – процедил сквозь зубы я. Что она вообще здесь делает? Одна в Сохо, Дженни была еще невинней, чем я год назад, ее романтичная натура совсем не подходила нашей компании.

- Да, ладно тебе, - отмахнулся Антонио.

- Черт возьми, я не спал с ней! Она младше меня на год. Это Дженнифер Хомс. Вам это имя о чем-то говорит? Я провел целое лето с молодыми Хомсами, - все сразу же замолчали, - она не для вас.

Дженни направилась к нам:

- Привет, Фредди, - все обернулись, в том числе и я, изумленно смотря на нее.

- Дженни, - она кинулась в мои распахнутые объятья, - что тут делаешь?

- А что богатые девочки не могут быть такими, - с пылом произнесла она, - я здесь с парнем.

- Надеюсь, он не рокер, - я заметил блуждающий взгляд Роджера, оценивающий ее алое платье с белым воротником.

- Конечно, нет, он астрофизик, - ответила Дженнифер, улыбаясь всем, - познакомь меня со своими скромными друзьями.

- О, это они только сейчас скромные, обычно они еще те прохвосты, - я засмеялся, как же рад был видеть ее, - Это Антонио Серж, - Антонио сделал шаг к Дженни.

- Вы так похожи на испанку, - проговорил он, - я все гадал, так ли это…

- Ее мать наполовину испанка, - вставил я, беря Дженни за руку.

- Моя бабушка была испанкой, а дед англичанином, а с папиной стороны дед ирландец, а бабушка англичанка, - добавила Дженни, не понимая, почему я сжимаю ей руку, мое кольцо впивалось в ее пальцы.

- Это Брайан Мейтс, он тоже астрофизик, - Дженни снова улыбнулась, - ну, а это Роджер Томпсон, он биолог, - она обратила свой взор на высокого блондина с голубыми глазами, было заметно как, у нее перехватило дыхание, и она словно потеряла дар речи.