Другие колбасные грани. Однажды довелось мне быть на колбасном заводе. И предложили пойти пообедать в столовую, поесть немножко борщечка. Памятуя о столовых в городе, я как мог отбивался. Но мне сказали: «Да ты не стесняйся. Вкусно и не очень дорого!» После чего я узрел тарелку, на которой высился огромный кусок мяса, который мне так и не удалось съесть весь за огромностью. А еще болтался там борщ со всем, что полагается. А на мое недоумение, что как же так, что здесь рубля на… — а на сколько — у меня фантазии не хватило. Тем более, что надо было заплатить копеек десять или пятнадцать. И еще сказали, что а вот в обкомовской столовой-ой-ой-ой…

И тогда же услышал я истории, как из ночной смены знатные рабочие колбасного завода выходили с двумя палками колбасы. А перед входом стояли такси. И кому было в облом переться на трамвай, тот садился на такси, отдавал одну палку за проезд и ехал.

А если труженик колбасного завода выносил через проходную два кило колбасы-мяса, то это было нормально. А если пер 8-10 кило, то это называлось несун, с которым требовалось бороться. И если несуна задерживали на проходной, то потом коллектив на собрании честно глядел в бегающие глаза несуна и спрашивал: «Ну, как ты мог, Иваныч, так подвести коллектив? Тебя же, суку, предупредили, что там стоит сука Митрофаныч на проходной, у которого вчера было задание трех несунов выловить? А ты, гад, знал и подвел коллектив!»

Хороша жизнь на яблоках. А на колбасе лучше.

Наука

Уже который журнал читаю, где повторяется все тот же анекдот о бабуле, сообщающей, что если бы ученые изобрели коммунизм, то сначала попробовали на собачках. Враки это все. Враки. Я встречал очень мало людей, кто принципиально не стал заниматься военными разработками. Или хотя бы ушел из этой области, когда набрался ума-разума, как Сахаров. Если это сулило карьерный рост, докторскую степень или еще выше, то перли по этой линии с упоением. Самые разумные и совестливые с восторгом обсуждали характеристики, сколько народа можно отправить на тот свет так или этак. Это было понятно во время войны — защита отечества. Но ведь во времена Брежнева только самый глупый не понимал, что это нечто другое. А энтузиазм в военных исследованиях был… Сколько разговаривал с бывшими физтех овцами — всегда видел восторг и упоение достижениями типа: вот такую штуку сделали, что как включается на полную катушку, так сразу мильён… — и дальше шел какой-либо кошмар.

На собачках… на собачках…

Господа академики по мирному атому, великий Доллежаль… Реакция на Чернобыль: «Ну, что поделаешь, бывает, но надо продолжать.» Потому что погибшие и заболевшие — это просто статистика для него, такая же как и у любого члена ЦК КПСС того времени. В принципе, вся наука внеморальна. Но уж больно много граждан с самого верха науки сами внеморальны. Даже начинаешь понимать математика Харди, когда он говорил, что чистая математика хороша тем, что отвлекает на себя массу умных людей, которые иначе приняли бы участие в разработках по уничтожению человечества.

Давным-давно читал Вересаева «Записки врача». В свое время она относилась к почти запрещенной литературе. На Вересаева ополчилась вся медицинская рать за то, что он обнародовал свое недоумение, что медицина стремительно вводит в арсенал медикаменты, плохо опробованные. Дедушка Вересаев говорил, что сто лет назад, то есть в 18 веке, врачи использовали медикаменты в массе, которые прошли проверку в течение столетий. И был недоволен тем, что в его время начали использовать массово те лекарства, которые испытывались только по двадцать лет. Потому что неизвестно, что принесет это лекарство человеку в старости, что приобретет в результате его ребенок. А что достанется внуку — это вообще загадка. А сейчас лекарства гонят в продажу через пару лет. Проблема лекарств в том, что реально никто не знает, как и на каком уровне происходит их влияние на все в долговременном плане. Известно лишь, что оно лечит нечто конкретное и сейчас. Человек — не такая уж устойчивая структура как кажется.

Еще дополню чуток. Помнится, в свое время, когда начались разговоры о программе звездных войн, наш великий миролюбивый преобразователь Михаил Сергеевич вдруг вякнул на весь мир, что у нас имеется симметричный ответ, который достойно ответит американскому вызову. А какой ответ, так и не сказал. И мне было интересно, какое же чудо-оружие вдруг появилось. Пока, наконец, где-то не прочитал, что же имелось в виду. Оказывается, планчик такой был замечательный, что, если что, то рвануть сто мегатонн в каком-то сибирском угольном пласте. Тогда там что выгорит, сажей поднимется, что просто мелкой крошкой полетит. И вечная зима без солнца на Земле обеспечена на несколько лет, с чрезвычайно низкими температурами, ураганами и прочими радостями. Тоже ведь в какой-то ученой голове родилось, не само собой.

Об одном грандиозном неизвестном проекте

Снова очень техническое. на уровне фольклора. За что купил, за то и продаю.

В геологическую разведку в советское время вкладывались огромные деньги. И много что при этом доставалось и просто науке, которой требовалось научиться предсказывать, что внутри Земли находится. В основном, как и сейчас, интересовались нефтью. Хотя и от остального добра не отказались бы.

Был один универсальный метод, как узнать что там внутри, — бурить скважину. Но каждая скважина стоила очень приличных денег. Там надо и буровое оборудование доставить, и трубы, и людей. А гарантий, что внутри есть нефть в этом месте, почти никаких. Это уж когда обнаружат ее где-то, то дальше оконтуривают месторождение достаточно уверенно, по методикам. Но опять же, тем же буровым методом, в основном. Нынешние нефтеолигархи, да и Газпром, недаром не ведут геологоразведочных работ, потому что туда сразу все их доходы ухнули бы, а осталось ли еще что — большой вопрос. Все-таки в те времена и металл, вроде как, ничего не стоил, да и горючее. И специалисты были. которые сейчас практически исчезли за время перестройки.

Были еще теоретически хорошо обоснованные способы, как узнать, что там внутри без бурения. Надо было произвести возмущения на поверхности, например, взрывы или как-то инициировать колебания, а потом посмотреть на результаты отражения волн изнутри. Теория заявляла, что определит, где нефть, а где металлы. Но тоже дело было не дешевое, а эффектных подтверждений теории не было. Академиков у нас геологических в то время было много, наверное, и сейчас не меньше. А деньгами они ворочали сопоставимыми с деньгами на атомные исследования.

Наверное, все слышали, что была такая сверхглубокая скважина на Кольском полуострове. Почти на двенадцать километров забрались. Это действительно было достижение техники. Может, посерьезнее, чем королевские спутники и ракеты, потому что как подумаешь, что буровая коронка где-то там крутится на безумной глубине, да туда надо трубы все время добавлять, а коронки с породой назад выбирать — очень серьезная это техническая задача. Американцы, которые тоже кучу денег бухают на всякие авантюрные научные проекты, не имеющие отдачи, ничего подобного даже и не пытались сделать.

Конечно, можно подумать, что это было сделано с целью изучить строение земной коры. Естественно, и такая цель была, но главная была — показать, что научились определять разными методами без бурениями, что там внутри.

Запустили на то место сначала все научные конторы, которые занимались предсказаниями без прямого бурения. Они на месте будущей скважины напредсказывали., что на какой глубине найдут.

Если помните, вначале была большая шумиха об этой скважине. А чем дальше внутрь забирались, тем, вместо, казалось бы, увеличивающейся шумихи в прессе, все глуше и глуше звучало. Оказалось, что ни одна из теоретических контор не предсказала ничего даже близко подобного тому, что извлекали из глубины. И какие тут литавры? Начали шумиху гасить, догасились до того, что окончание бурения вообще прошло незаметно, а о результатах, что там нашли, только в специализированных журналах написали.