– Что-то в этом есть, – задумчиво протянул Лех. – Ладно. Попробуем выйти на контакт с Конклавом братства. Посмотрим, что они скажут.

– Что удалось узнать в резиденции?

– Придется ждать. Князь задерживается. Не понимаю, что умудрился там учудить Ромен, но Георг не спешит его покидать. Так что нам остается только ждать.

– Мы все вопросы решили с Каруселью. А ждать уже надоело. Так что нам надо найти чем себя занять. А то от праздности у меня уже крыша едет, – сказал Серега.

Лех Шустрик поднял глаза к потолку в желании удостовериться, что крыша на месте и с ней ничего не случилось. Иногда он совсем не понимал, о чем говорит друг.

– Придумаем, чем тебя занять. А завтра предлагаю наведаться к женщинам. Правда, тебе, наверное, захочется проведать одну известную женщину, – с хитрым видом заговорщика произнес Лех Шустрик.

Айра. Одинцов тут же о ней вспомнил. Приехав в Красноград, он собирался с ней увидеться, а потом все эти беседы с Каруселью совсем затуманили его разум. Он забыл обо всем. Как же так? Теперь, когда Шустрик ему напомнил, желание встретиться с Айрой разгорелось с новой силой.

Лех Шустрик поднялся, попрощался и вышел за дверь, оставив Одинцова наедине с его мыслями.

Но на следующий день и через день Одинцову не удалось навестить Айру. Как выяснилось, толпа оголодавших по выпивке и женскому телу солдат, дорвавшись до лакомого, оказывается неуправляемой.

Утром его разбудил Черноус. Вид у него был потрепанный и виноватый, словно во всем случившемся была только его вина.

– Командир, у нас проблемы. Твое присутствие требуется.

Невыспавшийся, а оттого пребывавший в дурном расположении духа Одинцов хотел было послать Черноуса, но все же заставил себя подняться с кровати.

– Сейчас буду, – буркнул он.

– Ты бы это… По-военному оделся, солидно. Это потребуется, – посоветовал Черноус и скрылся за дверью.

Одинцов страдальчески скривился, заглянул в кувшин, стоящий на прикроватном столике. На дне его что-то плескалось. Он припал к горлышку и проглотил остатки выдохшегося пива. Ну и кислятина.

Приведя себя в порядок, и облачившись в мундир сотника, Серега спустился в питейную залу, где его уже поджидали Черноус, Лех Шустрик и Лодий. Последний выглядел отдохнувшим и посвежевшим. Похоже, только ему удалось в эту ночь выспаться.

– Что стряслось? – спросил Сергей.

– Десятка два наших бойцов задержано городской стражей и томятся в кутузке. Городские власти хотят видеть тебя, чтобы разобраться с этой проблемой, – сообщил Черноус.

– За что их посадили? – спросил Одинцов.

– Понятное дело за что. Надрались, подрались, подебоширили. К тому же у них сейчас в голове одна мысль стучит. Пока они на войне кровь проливали, гражданские тут жизнью наслаждались. Вот они и сорвались, – разъяснил Лех Шустрик. – Дело привычное. Но с властями вопрос тебе улаживать придется. Ты их командир.

– И за что мне такое наказание? – раздраженно протянул Одинцов.

Весь этот и следующий день прошел в разъездах по разным районам города и выяснением отношений с местными властями.

Айра пришла сама. Откуда она узнала о том, что Серега в городе и живет в «Ячменном колосе», можно было только догадываться. Правда, догадка всего одна – Лех Шустрик постарался. Она была прекрасна и ничем не напоминала ту напуганную рабыню, которую Одинцов спас из подгорного мира. Это была уверенная в себе красивая женщина, занявшая пускай не самое высокое, но устойчивое положение в обществе, которая знает, что несет ей завтрашний день, и не ждет от него неприятных сюрпризов.

Серега был у себя в комнате, когда в дверь постучались. Он открыл дверь и увидел ее.

– Я могу войти? – спросила Айра.

– Да, конечно, – совладав с изумлением, ответил он, пропуская ее в комнату.

Женщина подошла к креслу, опустилась в него, сняла с головы шляпу и положила на стол, руки она сложила на коленях крестом и посмотрела на Одинцова.

– Ты сильно изменился, – наконец сказала она.

Серега захлопнул дверь и прошел ко второму креслу. Отчего-то при виде Айры он смутился.

– Я рад тебя видеть, – невпопад ответил он.

– И я тебя.

Повисла неловкая пауза, которую вскоре нарушила Айра:

– Я уже и не думала, что когда-нибудь увижу тебя. А когда сегодня на пороге дома мадам Гризнобль появился Лех Шустрик, я не поверила своим глазам. А это все-таки ты вернулся.

– Я, – коротко ответил он.

Серега не знал, с чего начать разговор. Внезапно он почувствовал перед девушкой вину за то, что бросил ее когда-то в незнакомом городе одну и скрылся в неизвестном направлении, ничего не объяснив. Возможно, настала пора расставить все точки над «i».

– Айра, понимаешь, я… – начал было говорить он.

Но девушка прервала его:

– Ты думаешь, я такая глупая. Я понимаю, почему ты тогда ушел, ничего не сказав. Ты солдат. Твое место на поле боя. А я стала бы для тебя обузой. Я, конечно, понимаю это… – Внезапно ее глаза вспыхнули яростью, но тут же погасли. – Понимаю, но не прощу.

– Айра, была война. Я не мог рисковать тобой.

– Но мог хотя бы объяснить все сам. А не подсылать ко мне Леха, который, конечно, уболтать может кого угодно, только мне нужны были твои объяснения.

В глазах Айры стояли слезы. Серега почуял, что пара бокалов вина им бы не помешала. Он дернул за шнурок колокольчика.

– Теперь уже и объяснять нечего. Я рад тебя видеть, – сказал он, поднимаясь из кресла.

В следующую секунду он уже стоял перед ней на коленях и держал ее за руку. Какая у нее была изящная маленькая ладошка. Он прижал ее к своим губам.

– Хорошо, что ты сегодня со мной. Ты такая красивая.

– Ты скоро опять пропадешь? – спросила Айра.

Она пыталась понять, сколько у нее есть времени на счастье. Серега не мог ее ничем обрадовать.

– Не знаю. Очень может быть. Я же солдат.

– Я про тебя слышала, – совладав с собой, сказала Айра. – У нас на каждой улице говорили про сотника Волка, одерживающего победу за победой.

– А почему ты решила, что это я? – спросил он, поднимаясь с колен.

Не дожидаясь ответа, Одинцов подтащил кресло поближе к женщине и сел.

Дверь в номер открылась и появилась девушка с подносом, на котором стоял кувшин вина и две кружки. Поставив все на столик, она удалилась.

– Я знала одного человека, которого прозвали Волком, и он был способен перевернуть подгорный мир, если этого хотел. Сотник Волк очень уж подходил под это описание, – ответила она, улыбнувшись.

Серега улыбнулся в ответ, разлил вино по кружкам, протянул одну Айре, другую взял сам. Стукнувшись кружками, он отхлебнул вина, не сводя глаз с женщины.

– Я не знаю, куда меня закинет завтра, но я все равно вернусь, – сказал он.

– Хочется в это верить. Однажды ты уже вернулся.

Серега не знал, что сказать в ответ и надо ли было говорить. Он оставил кружку в сторону, притянул Айру к себе и поцеловал.

В ту ночь она осталась у него и проводила все ночи рядом с ним, пока он был в городе.

К исходу второй недели князь Вестлавт так и не вернулся из загородной резиденции.

Сергей ходил раздраженным. От дурных мыслей его не спасала ни Айра по ночам, ни не унывающий Лех Шустрик днем, пытавшийся занять друга чем-то интересным.

Он уводил Одинцова гулять по городу и показывал ему местные достопримечательности. Две из них особо запомнились Сереге.

Первым делом Шустрик привел Серегу на Арену. Это странное место находилось под землей в квартале городской бедноты Краснограда. Узкие грязные улочки, заваленные мусором. От них несло таким сильным устойчивым запахом тухлятины, что глаза слезились, а содержимое желудка устраивало скачку на батуте, в надежде выбраться наружу. Одинцов с завистью смотрел на невозмутимого Шустрика, на губах которого играла улыбка. Он, казалось, не замечал ни грязи вокруг, ни страшного запаха, которым пропитывался насквозь.