— Целое столетие каждый из присутствующих здесь многое делал для общего блага, — продолжал между тем Ламашиззар, с легкостью проигнорировав тот факт, что половина городов, представленных сегодня за столом Совета, поддерживала Нагаша до самой последней минуты под стенами Махрака. — Я думаю, боги простят нас, если сейчас мы займемся восстановлением собственных сил, хотя бы ненадолго. С моей точки зрения, пока эти проекты реконструкции гораздо важнее. Есть несогласные?

Царь Кватара сердито посмотрел на собравшихся правителей, но даже Шепрет откинулся на спинку кресла, молча уставившись в свой кубок с вином. Неферата с досадой стиснула кулаки.

— Значит, мы пришли к соглашению, — сказал Ламашиззар. — Но я благодарю царя Найима и царя Шепрета за то, что они сообщили нам о своих тревогах. Я уверен, когда придет время, мы непременно пересмотрим их предложения и с должным вниманием их обдумаем. — Царь Ламии улыбнулся и встал. — А сейчас предлагаю сделать перерыв и немного освежиться перед вечерним пиром.

Судя по всему, царь Найим хотел возразить, но его внимание отвлекли царица Амунет и Фадиль, молодой царь Зандри, — они, не сказав ни слова, поднялись и вышли из зала Совета. Слуги и писцы тотчас вскочили и засуетились вокруг стола, так что царю Кватара ничего не оставалось, как только подозвать свою свиту и покинуть зал Совета, сохранив остатки достоинства.

— Слава Асаф! — со вздохом воскликнула Халида. — Мне показалось, что царь Найим собирался спорить всю ночь. — Она повернулась к Неферате и с надеждой взглянула на нее. — Мы сейчас вернемся в Женский дворец?

— Иди, — сказала ей Неферата. — И забери с собой остальных. Я скоро к вам присоединюсь.

Глаза Халиды широко распахнулись.

— Я… я имею в виду, мне кажется, это не очень умно…

— Мне нужно поговорить с Ламашиззаром, — произнесла царица, и в ее голосе послышался гнев. — С глазу на глаз. Делай как велено, ястребенок.

Девушка вскочила, словно ее ужалили, и спустя несколько мгновений уже подталкивала к выходу с балкона растерянных прислужниц. Едва они ушли, Неферата выхватила из рук обеспокоенной служанки свою маску и ринулась вниз по лестнице.

Она нашла Ламашиззара на одной из извилистых садовых дорожек. Царя окружали многочисленные старшие писцы, протягивающие ему на одобрение черновики различных торговых договоров. Заметив приближение царицы, он поднял глаза, и самодовольная усмешка исчезла с его лица.

— Я должна поговорить с тобой, — ледяным тоном произнесла Неферата. — Немедленно.

Царь гневно прищурился, но Неферата встретила его взгляд не дрогнув. После довольно продолжительного молчания он отпустил писцов. Те, не тратя времени даром, поспешили прочь по дорожке.

— Я начинаю думать, что В’соран тогда, много лет назад, был прав, — прорычал Ламашиззар. — Похоже, ты перестала понимать, где твое место, сестра.

Неферата шагнула ближе и подняла к нему спрятанное под маской лицо.

— Ты прочитал хоть слово из того, что я написала, братец? Я старалась высказываться как можно проще, — прошипела она. Собственная горячность удивила ее саму, но она была слишком раздосадована, чтобы скрывать ее. — Отдай. Кхемри. Шепрету. Неужели мысль настолько сложная, что ты ее не понял?

— Да ради чего, во имя всех богов, я должен это делать? — взвился Ламашиззар. — Передать контроль над Кхемри Разетре? Это смехотворно!

— Это превосходный шанс изолировать нашего самого опасного соперника! — крикнула в ответ Неферата, и голос ее эхом отразился под маской. Ей потребовалось все ее самообладание, чтобы не сорвать проклятую штуку и не швырнуть ее в самодовольное лицо брата. — Неужели ты не видишь? У Разетры не хватит сил, чтобы заново отстроить Кхемри и одновременно удерживать на расстоянии людей-ящеров! Жадность Шепрета приведет его к гибели. А нам всего-то и нужно — что дать ему свое благословение!

— И лишить себя главного торгового партнера? Ты что, с ума сошла? — рявкнул царь. — Что, черный лотос окончательно притупил твое чутье? Эти торговые договоры дадут нам возможность выплатить долг Восточной Империи и превратить Ламию в средоточие власти Неехары!

— Ты и в самом деле настолько наивен? — ахнула царица. — Наши достопочтенные друзья не будут терпеть эти торговые договоры ни единой лишней минуты. Как только они восстановят свои города и армии, они создадут коалицию и вынудят нас к переговорам на более выгодных для них условиях. Неужели ты ничему не научился во время войны с Нагашем?

Рука царя метнулась вперед и стиснула челюсть Нефераты под маской с поразительной силой.

— Не говори о вещах, в которых ничего не понимаешь, — предостерег он. — Мне не следовало позволять тебе давать советы Убайду в мое отсутствие. У тебя в голове появилось слишком много опасных мыслей. — Он грубо оттолкнул сестру. — Если не знаешь, чем заняться, лучше подумай о более подобающих вещах, например, как обеспечить меня наследником. Или хочешь, чтобы я перестал посылать тебе склянки с эликсиром? Когда ты умрешь, я вполне могу жениться на Халиде.

Слова Ламашиззара резанули Неферату как ножом. Это была не просто угроза, она увидела правду в его глазах. Царица попала в ловушку. Он в любой момент мог перестать снабжать ее эликсиром Нагаша и спокойно подождать, пока она умрет.

На дорожке послышались торопливые шаги. Неферата обернулась и увидела двоих царских стражников, явно привлеченных их жарким спором. Ламашиззар коротко им кивнул.

— Царица перевозбудилась из-за сегодняшних событий, — сказал он. — Тотчас же проводите ее в Женский дворец и велите горничным напоить ее успокоительным снадобьем. Она должна отдохнуть.

Ламашиззар взял царицу за руку и передал стражникам, словно маленького ребенка. Они повели ее в позолоченную темницу, и Неферате казалось, что она двигается как во сне.

Горькое Море, 76-й год Асаф Прекрасной

(—1600 год по имперскому летосчислению)

Как оказалось, светящиеся камни так и не привели Нагаша к склонам темной горы. Совсем наоборот — они окончательно сбили его с пути и завлекли еще дальше, в самое сердце Пустых Земель. На разрешение этой загадки у него ушло больше сотни лет, и за это время ему пришлось заново научиться искусству колдовства, сделавшего его когда-то владыкой Неехары.

Свойства светящегося камня — со временем Нагаш стал называть его просто абн-и-хат, или пылающий камень, — по сути своей походили на ветра магии, о которых он много столетий назад узнал от своих наставников-друкаев, но управлять ими при помощи ритуалов, применявшихся им в Кхемри, оказалось не так-то просто. Насколько Нагаш понял, это было физическое воплощение чистой магии. Если он использовал кусочек камня как основу для простого ритуала, минерал поглощал сам себя, превращаясь в сухое, похожее на пепел вещество. Нагаш сумел определить, что превращение было пропорционально количеству использованной энергии. Он много раз горько пожалел, что нет ни бумаги, ни чернил для записи своих наблюдений. Со временем он понял, как нужно идеально распределять камень: крошечного кусочка величиной с ноготь хватало, чтобы обеспечить ему сил и остроты ума на целый месяц. Эти кусочки поддерживали его даже лучше, чем эликсир, но хаотическая энергия камня самым неожиданным образом заставляла его мысли разбегаться и изменяла восприятие.

Стоило чуть ослабить контроль, и камень вызывал физические изменения. Текстура кожи Нагаша осталась прежней, но сделалась алебастрового цвета с зеленоватым оттенком. Разобравшись в преобразующих свойствах источника силы, Нагаш сосредоточил все свое внимание на том, чтобы обернуть их в свою пользу — насколько это вообще было возможно. Теперь он стал намного сильнее и быстрее, чем когда-либо раньше, и не уставал много дней подряд. В последнее время у него на плечах и груди появились слабо светящиеся пятна, и он невольно гадал, какое количество съеденного им камня успело проникнуть в кости и внутренние органы. Не наступит ли однажды такой миг, когда энергии окажется слишком много и он не сумеет держать ее под контролем? Нагаш допускал такую вероятность, но все равно продолжал поглощать камень.