Лошадь Пржевальского выжила благодаря тому, что ее разводят в зоопарках.

Тарпан, или азиатская степная лошадь, распространился в свое время от Урала по всей Средней Азии, вплоть до Монголии. Сегодня тарпаны полностью истреблены. Последний был убит в Карпатах в конце прошлого века.

Лесной тарпан был меньших размеров, нежели два других вида диких лошадей.

Обитал он в лесах Центральной и Восточной Европы и, видимо, был не таким хорошим бегуном, как степной и лошадь Пржевальского. Зоологи полагают, что наши современные домашние лошади происходят от всех этих трех видов. Они и стали предками всех известных ныне пород лошадей: тяжеловозов — могучих рыцарских коней средневековья; липпицанов — спокойных, упряжно-верховых, годных и под седло, и для сельскохозяйственных работ, и для перевозки грузов; широко распространенных в Европе лошадей ганноверской породы и нервных, резвых чистокровных скакунов, которыми мы любуемся на бегах и скачках. В кровное родство всех этих животных с малорослой дикой лошадью поверить нелегко, и как ни странно — лишь арабский скакун еще сохраняет сходство со степным тарпаном.

Пони появились на островах Европы и на севере Скандинавии, а также в дельте Роны на юге Франции — в нынешнем заповеднике Камарг, где условия их существования оказались экстремальными. Скудный рацион, каменистая почва, постоянный ветер, морозы, влажность или зной сформировали этих маленьких лошадок, которые так неприхотливы, что и летом и зимой живут под открытым небом и довольствуются малокалорийным кормом.

Пони считаются «примитивными лошадьми», прямыми потомками очень древних пород. К сегодняшнему дню они мало изменились. Предком лошадок из Камарга называют доисторическую лошадь солютре, останки которой находят на юге Франции. Предположительно они в более поздние времена скрещивались с испанской породой лошадей и все более мельчали на скудных землях Камарга.

Североевропейские пони, вероятно, произошли от тундрового пони, формы которого, по мнению многих специалистов, почти без изменений сохранились в типе современного английского эксмур-пони. Путем скрещивания эксмуров с лошадьми южно-европейских пород возникли все известные сегодня породы пони. Впрочем, не исключено, что животные типа эксмур-пони в давние времена обитали еще и в Северной Америке, что подтверждают найденные там их окаменевшие останки.

Слово «лошадь» восточные славяне переняли у тюркских наездников, оно звучало как «алоша».

Тюркские племена кочевали в южно-русских степях и близко соприкасались со славянами Приднепровья. Слова же «конь», «кобыла», «жеребец» чисто славянского происхождения, они встречаются в языках многих славянских народов и своими корнями восходят к индоевропейскому праязыку.

Римская легкая кавалерия на поле брани.

Для людей каменного века лошадь была не чем иным, как добычей — объектом охоты. Однако к началу бронзового века (ок. 3000 лет до Р.Х.) многие племена Азии, а затем Северной и Западной Европы стали приручать диких лошадей.

Они запрягали их в повозки, ездили на них верхом. Те, у кого была лошадь, могли быстрее преодолевать дальние расстояния, успешнее торговать с другими племенами, охотиться в незнакомой местности, вести войны для завоевания чужих земель. Недаром о всадниках слагали легенды, где их называли кентаврами — существами с человеческим торсом и лошадиным туловищем.

Вскоре в религиозных верованиях, а также в мифах и легендах народов Европы и Азии лошадь заняла особое место.

Верховный бог германцев Один по большей части изображался на восьминогом коне Слейпнире; греческий бог Солнца Гелиос, согласно мифу, ежедневно мчится по небу на огненной колеснице, запряженной четверкой коней.

Солнечный бог шумеров Уту, индусское божество Сурья и многие другие боги древних народов Земли верили, что Солнце везут по небу лошади, запряженные в повозки. В Дании даже было найдено изображение «солнечной повозки» (XII в. до Р.Х.)

Пегас, крылатый конь греческой мифологии.

Ассирийская колесница на львиной охоте (ок. 740 г. до P.X).

Египетский фараон Рамзес III на колеснице.

Верховный бог Один на восьминогом Спейпнире.

Самые ранние изображения колесниц мы находим на рельефах древних шумеров (III тысячелетие до Р.Х.). Они четырехколесные, а колеса укреплены на неподвижных осях. Вероятно, конструкция была достаточно неповоротливой и тихоходной. Удобнее и, видимо, быстроходней стали повозки хеттов, ассирийцев и египтян, которыми около 1600 г. до Р.Х. стали пользоваться повсюду на Востоке. Они были уже одноосными, причем ось крепилась сзади, так что лошади вместе с дышлом принимали на себя и часть тяжести колесницы. На ней располагались возница с одним или двумя лучниками.

К ступицам колес часто крепились острые, похожие на косы ножи, представлявшие собой довольно опасное оружие: на таких колесницах атаковали на ступающего плотной массой противника, врезаясь во вражескую пехоту, сокрушали ее боевой строй.

В начале I тысячелетия до Р.Х. ни на Ближнем Востоке, ни в Египте, ни в Греции не были знакомы с конницей.

Возможно, лошади в этих странах были еще недостаточно сильны или считалось слишком опасным сражаться верхом на быстроногих животных.

Ассирийцы принадлежат к первым из известных нам народов, использовавших в боевых действиях конницу. Позже к ним присоединились греки. На труднодоступной пересеченной местности всадники были куда маневреннее и быстрее боевых колесниц. Поэтому те отступили на второй план, в сражениях и спортивных состязаниях — на ристалищах — начали использовать верховых лошадей. Они уже участвовали в первых Олимпийских играх (776 г. до Р.Х.).

Используя отряды всадников, Александр Македонский достиг очень больших, если не сказать — величайших, успехов в использовании кавалерии. Он и сам был страстным наездником и любителем лошадей, о чем сохранилось немало легенд. Одна из них повествует о молодом македонском царевиче и его любимом коне Буцефале.

Ко двору отца Александра, царя Филиппа (это имя, между прочим, означает в переводе с древнегреческого «любитель лошадей»), явился однажды торговец конями из Фессалии, области, славившейся в тогдашней Греции своими лошадьми. Он привел на продажу большого коня, не слишком красивого, но могучего. Филипп заинтересовался жеребцом. Один из придворных попытался было вскочить на Буцефала (так звали жеребца), но тот поднялся на дыбы и сбросил всадника. Никому не удавалось справиться с Буцефалом, пока к нему не подошел 13-летний Александр. Он поставил коня мордой к солнцу, так что тот не мог видеть ни своей тени, ни тени всадника, вскочил на него и ускакал, Когда Александр вернулся, царь с гордостью сказал: «Сын мой, я вижу, скоро в Македонии тебе будет слишком тесно!» С тех пор Буцефал служил Александру во всех походах и битвах.