— Чего не спишь?

— Так… растрясло с дороги, — девочка помолчала. — Да и жутко немного, — призналась. — Как подумаю, что он там сидит в темноте…

Гарию тоже было здорово не по себе, но он ни за что не признался бы в этом. Постарался сделать вид, что ему всё нипочём, хотя что тут впотьмах разглядишь.

— Не возражаешь? — Мона придвинулась ближе. Он не возражал.

— Гляди, Торопливая Звезда.

Мерцающая точка быстро летела через Солевой Путь.

— Загадывай желание, — предложила Мона.

Хочу, чтобы с тобой ничего не случилось, — подумал Гарий, но вслух сказал:

— Это на падающую звезду надо загадывать.

— Угу. Жаль, сейчас не конец лета, а то было бы светло от Бегущих Львят.

— Каких ещё?.. А, ты имеешь в виду Леониды?

— У вас их так называют?

— В Каррионе их так называют. А у нас говорят просто — месяц падающих звёзд.

— У нас вообще-то так же, — и жаль, что сейчас не этот месяц, подумала Мона. Я бы тогда загадала, чтобы ты не уезжал.

Тут же закусила губу и мысленно обругала себя нехорошими словами. У неё вся семья здесь, и самые лучшие друзья и подруги, а он один-одинёшенек!..

У него есть мы. И учитель Александр, и приёмная семья…

А ещё у него где-то есть настоящая семья. И он всё равно уедет. И ты, если действительно… друг ему, не будешь загадывать такое.

— Бегущие Львята — это ещё одно "небесное" иносказание из легенд, — сказала она, торопясь отвлечься от непрошенных мыслей. — Клинок Ангры, Око Гитая… м-м-м, Лебедь, Стилет, Хвостатый Медведь…

— Хвостатый Медвежонок, Овен, Лучник, Мудрец… — подхватил Гарий, указывая на созвездия. Вроде ничего не почувствовал…

— У нас он Волшебник. Близнецы, Китобой, — Мона придвинулась ближе, и Гарию пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться к игре.

Они некоторое время азартным шёпотом перечисляли имена созвездий и отдельных ярких звёзд, сравнивали принятые в Каррионе и у воличей названия, вспоминали легенды о Титанах и первых днях творения…

Выдохлись.

— Ты хорошо знаешь наши звёзды, — сказала Мона.

— Угу, — зевнул Гарий. — А почему это они "ваши"?

— Ну, у вас же совсем другие звёзды.

— Ну что ты, нет. Моя родная деревня далеко отсюда, но не настолько же. Не в этом, как его…

— В чём?

— Ну, в полушарии… в другом.

— Ладно, давай спать, — Мона привстала, глядя в сторону Кристы. — Вот она разве что не храпит… Странно это.

— Что не храпит?

— Нет, — девочка улеглась, как-то так получилось, что она придвинулась ещё ближе. — Я ожидала, что она раздаст стражи, каждый будет треть ночи таращиться в темень…

— Разве здесь надо стеречь? — удивился Гарий. Беричи если и знают об этом месте, то избегают его, считая каким-нибудь зловещим храмом. Звери летом не нападают, троллей в округе вроде бы нет. Да и смирные нынче его "кумовья". Имперцы… Сейчас не два года назад, воличей врасплох нас не застать, а они находятся в глубине, далеко от границы.

— Надо, не надо — Кристу, что ли, не знаешь. Она бы всё равно заставила. Не теряйте бдительности, лишняя тренировка и всё такое…

Действительно, странно. Однако Гарий догадывался о причине. Кристе зачем-то надо было, чтобы они именно спали здесь. Не таращились в темень, а видели сны.

Она ждёт предвида?

— Чего ты принюхиваешься? — сонно пробормотала Мона.

— Твои волосы. Сухой травой пахнут.

— Это крапива.

Подходит, решил Гарий. Мона такая же колючая. Если бы не рыжина, быть бы ей Крапивкой, а не Огнёвкой. Он когда-то боялся огня. Давно это было…

— Мона.

— М-м-м?

— Я никуда не еду.

Мона спала.

Далеко-далеко от здания Каленадар в верхней комнате одной из башен мрачного замка в проёме узкого окна плечом к плечу сидели две девочки и тоже любовались звёздами. На первый взгляд они казались отражениями друг друга — маленькие, худые и белокожие, с короткими светлыми волосами. Только левая девочка выглядела не столько худой, сколько жилистой, и более спокойной и уверенной. Правой же как будто в последнее время приходилось частенько недоедать.

Взглядами девочки тоже были похожи. В серых левой и синих с зелёными искрами глазах правой таились насторожённость и опаска, готовность к подвоху от окружающих. Но в сине-зелёных эта готовность сражаться с миром была более явной.

Ещё отличались расположением синяков. Одно ухо левой было больше, чем следует, нос правой распух и покраснел. Можно было сделать вывод, что они познакомились друг с другом так, как обычно знакомятся мальчишки, в первую встречу одаряя тумаками будущего приятеля.

— …Значит, не бояться… — продолжая разговор, задумчиво протянула сероглазая. — И что, ты так-таки ничего не боишься?

— Почему, боюсь, — не стала рисоваться сверстница. — Но притворяюсь.

— Боли боишься?

Девочка пожала плечами.

— Подумаешь, кнутом прилетело. Вот пожрать не удалось украсть, это да… — она оглянулась куда-то в комнату.

— Принести ещё? — предложила ушастая.

— Не-а, — с сожалением отказалась носатая. — Сама говорила, нельзя много… Скорее бы лето заканчивалось, можно будет на полях кормиться, огородах…

— Я думала, вы не любите зиму.

— Кто это — "вы"?

— Ну… вы.

— Нет уж, ты скажи, как есть — беспризорники, ворьё и одёнки города.

Конечно, мы не любим зиму. За что её любить? Разве что весна хуже. Зимой люди редко простужаются, и еда не портится, и темнеет рано, словом — раздолье для нас, одёнков. А вот весной можно схватить как будто насморк — и тут же от него помереть.

— А высоты боишься? — левая беззаботно поболтала ногами над бездной. Правая пожала плечами, с полнейшим равнодушием глядя в пропасть.

— Нисколько.

— Темноты?

Та лишь усмехнулась в ответ.

— Мертвецов?

— Ну… не то чтобы боюсь, просто мне не по себе в их присутствии.

— Что, тебе так уж часто приходилось видеть мёртвых?

— Не видеть. Я не умею, и разгляжу призрака если только он сам сумеет мне показаться. Вот чувствовать могу запросто. В клоаках под городом их полным-полно… Идёшь и чувствуешь, как чужие мысли в голову лезут. Да ещё воспоминания о смерти вдруг прочитаются — хоть вон беги…

Левая спохватилась и захлопнула рот.

— Вообще-то я имела в виду мёртвые тела, — сказала небрежно.

— А чего их бояться? — пожала плечами воровка. — В Нижнем Городе на окраине Тошниловки… нет, не там, где Тухлый Квартал, со стороны городской стены, чуть ли не каждую ночь по несколько жмуриков случается. Увидел и беги в другую сторону. Или, если смелый, выверни сперва карманы. Если грабители постарались, ничего не найдёшь, а вот если убийцы или по пьяному делу поножовщина — может, чего и звенит в кошеле. Нам однажды повезло разжиться золотом, почти месяц досыта ели…

— Бр-р-р! — Левая не нашлась что сказать. — Весёлая жизнь у вас, у беспризорников…

— Ещё бы! — правая невесело усмехнулась. — Так весело, что хоть вешайся…

— А ведь если бы не патэ Киош, я бы сейчас, наверное, тоже была среди вас… может быть, даже и чефом, как ты.

Девочка покосилась на неё с сомнением, но вслух его не высказала.

— Или, скорее, оказалась бы призраком в канализации.

— Не в клоаках, — поправила воровка. — В Серых Отвалах.

На вопросительный взгляд пояснила, что там хоронят бездомашний люд, бедняков, бродяг и рабов.

— Значит, тебя спас патэ, — задумчиво проговорила воровка. — Спасли, приютили, обогрели, и так далее…

— Ну да! — сероглазая задрала подбородок. — Почему ты так ненавидишь церковников?

— Потому что со мной всё получилось в точности наоборот. Пастыри не смогли помочь и защитить. Потом выгнали из дома посреди зимы…

— Как — выгнали? — переспросила левая ошарашено.

— Очень просто. Акт Шод Тамнэ, ты, конечно, знаешь, что это такое.

— Предписание в течение суток покинуть место жительства, — автоматически пробарабанила левая. — Место переселения не определено…