Что сказал Кэвин? Да, он и не мог рассказать всё с самого начала. Об остальном не расспрашивали? Не хотели заставлять? Да, он меня спас. И отца. А я его чуть не прибил, беднягу.

Оруженосец? Не знаю, что это взбрело ему в голову, но пускай, если хочет. Может быть зрение ко мне не вернётся, и тогда понадобится кто-то, кто будет носить моё оружие… и заодно водить меня. Может быть, стоит завести медведя, как Майнус?..

Кстати, про Майнуса. Может быть, он опять станет трендеть о традициях и о всякой мистической чепухне, но я выбью из него это эштаново пророчество. Знаю, что наше знание будущего может это самое будущее изменить до неузнаваемости. Но мне надоело ходить слепым… не в этом смысле. Если уж нас пятерых угораздило стать персонажами какой-то истории, то я хочу хотя бы знать её общий сюжет. Да, ты всегда хотел узнать это пророчество, но я был согласен с традицией, и все были согласны с традицией, кто её выдумал, такую дурацкую…

Ладно, это по возвращении. Сейчас надо хотя бы выбраться… зови всех, я хочу им кое-что рассказать. И этого… оруженосца зови тоже.

Алек рассказал всё, что произошло на горе. Кэвин дополнил. О высоких покровителях он мог сообщить лишь ту малость, что была известна всем разбойникам: существует некая загадочная общность, владеющая могучими и странными возможностями. Её люди летали по воздуху, могли передавать на огромные расстояния голос и знать, что происходит за много поприщ. Их оружие не было похоже ни на какое другое в Ойкумене.

Среди трофеев разыскали голосовой амулет, который Симона сожгла на шее разбойника. Все по очереди повертели в руках закопчённую медяшку, ничего в ней не поняли. Только Симона туманно высказалась — мол, эта вещь внутри больше, чем снаружи.

— То есть?

— Представь себе дикаря, который никогда не видел книгу. Он видит непонятные значки и понимает, что они что-то означают, что эта вещь — не просто сшитые вместе ровные куски кожи. Так и амулет, — девушка покачала его на пальце, — нечто большее, чем нелепое и неудобное металлическое украшение.

— Сравниваешь нас с дикарями? — обиделась Луиса.

— Возможно, для создателей этих штуковин мы и есть дикари.

— Если они такие… цивилизованные, — Джонатам посмаковал слово, — тогда какого мелкого эшта они делают эти металлическую ерунду такой нелепой и неудобной, как раз похожей на дикарские украшения? Это же просто-напросто опасно носить!..

Он кивнул на вещественное подтверждение этих слов.

— Че Кома таскал свой в кармане, — вспомнил Алек. — А вообще-то… люди носят металлические украшения прямо на теле, когда не боятся, что враг этим воспользуется. В мирное время, в своих землях.

— Ты хочешь сказать, что эти амулеты были сначала вроде тех украшений мирного времени?

— Может быть. Или, допустим, для своей работы они должны быть именно такой формы, — Алек пощупал цепочку. — Знаете, что такое "железное эхо"?

Симона кивнула. Остальные удивлённо переглянулись, пожимали плечами.

— Возможно, у Воличей этот эффект зовут по-другому. Или вообще никак не зовут. Что-то такое, что создаётся молниями… или наведённым в железе электричеством… или сильными манипуляциями с Узором. Волны, которые идут по воздуху сами по себе, — Алек попытался изобразить руками нечто волнообразное и зацепился цепочкой за край стола. Цепь порвалась, звенья рассыпались. — Ладно, об этом потом…

Догадок было много, и тайна амулетов пока была отложена. Они немного поспорили, что нужно Стату в Радоне, и как это связано с появлением статовского оружия у беричей.

А потом принялись обсуждать возможную предстоящую схватку.

Ближе к полудню Джурай поймал в лесу прознатчика. Ему перевязали две несерьёзные резаные раны, слегка поспрашивали и сунули в подпол одного из домов, к Чеду. Бывший служка всё это время просидел в темноте, изредка выводимый на прогулку.

Симона ощутила укол совести — стоило вырваться из заключения, как о товарище по несчастью забыла вовсе!.. На требование освободить и Чеда Джурай поморщился и буркнул, что парень ничего не сделал, чтобы заслужить свободу.

— Впрочем… — оглянулся на друзей. Джо покривил губы, Алек дёрнул плечами, Луиса прищурилась и неопределённо хмыкнула. Бессловесный обмен мнениями закончился, и Джурай сдвинул валун, прикрывающий люк.

— Эй, узник безвинный!.. Вылазь.

Чед, щурясь, выбрался. Кажется, мальчишка ждал, что его поведут на казнь. Когда Джурай перерезал верёвку, развернул его к лесу и слегка подтолкнул в спину, он растерянно замер.

— Вали отсюда. Только в ту сторону не вали, там тебя словят злые дяди — ещё более злые, чем мы.

Чед сделал шаг и остановился.

— Ну, чего ждёшь? Напутственного пинка?

— А ты? — тихо спросил Чед Симону.

— Я не иду.

Мальчишка посмотрел на неё, на Джонатама, который стоял рядом — слишком близко. Нахмурился, двинул бровями. С лица сползло выражение тупой безнадёжности. Взамен проявилась злость.

— Продалась, значит, — плюнул. — Вместе с ними теперь? За что? Они тебя все вместе или только этот…

"Этот" моргнул. Чед хрипнул, запрокинул голову и стал медленно подниматься в воздух, судорожно хватаясь за горло. Недостойное подражательство Алеку, мелькнула дурацкая мысль через багровый туман, заполнявший голову Джонатама.

— Не надо, — Симона положила руку на плечо Джонатаму. И ярость куда-то исчезла.

Чед тяжко свалился на землю, хрипя и кусая воздух.

— Да, я с ними, — тихо сообщила девушка бывшему служке. — Но скоро моё возможное предательство не будет иметь никакого значения. Потому что мы, скорее всего, все умрём здесь. Думай что хочешь. Иди куда хочешь. Нет, беги, торопись.

Они повернулись и ушли. Чед остался лежать, приходя в себя. Скоро о нём и думать забыли.

Джонатам просканировал окрестности, нашёл ещё несколько неявных следов присутствия человека. Их ловить не стали, зачем? Если сюда идут все остальные, как говорил пленник, то перехват этого полудесятка прознатчиков ничего не изменит.

А ещё Джонатам обнаружил ещё кое-кого и удивился.

— Ты ещё здесь? Тебе же велено было убираться вон!..

Сначала кусты, к которым он обращался, оставили его возглас без ответа.

— Я к тебе обращаюсь. Или мне огоньку подбросить?

Ветки заколыхались, из зелени выбрался мрачный и исцарапанный Чед.

— Я не хочу.

— Чего не хочешь?

— Бежать.

— В самом деле? Что же ты собираешься делать?

— Сражаться!.. — мальчишка горделиво вскинул голову и тут же перекосился от боли в шее. Джонатам усмехнулся.

— В самом деле? Откуда такая храбрость?

— Разбойники не набегали на Дорнох, — поведал Чед. — Но я слышал рассказы других. Я хочу, чтобы это прекратилось.

— Прекратить это не в твоей власти, пацан.

— Может быть, — Чед дёрнул плечами. — Но я могу хоть что-то сделать…

— Ну, попробуй, — Джонатам ещё немного с недовольной миной разглядывал его, повернулся и отправился прочь. Чед счёл это приглашением и поковылял следом, потирая шею.

— Тут… вот, — Джонатам невежливо ткнул пальцем. Джурай тоже скептически изучил предъявленного, хмыкнул и достал нож, отобранный у прознатчика. Покрутил рукоять между ладоней, и деревяшка расщепилась, осыпалась.

— Держи.

Чед поймал брошенный нож, но при этом едва не упал и порезался им. Под взглядами войев покраснел жарко, почти до слёз.

— Доломай рукоять, — велел Джурай, — потом снеси к Троллю. Он посадит на древко. С копьём умеешь?..

Багровый Чед что-то пробормотал.

— Ясно, — буркнул Джурай. — Лук?..

— Немножко, — робко сказал мальчишка, уже в десятый раз жалея, что решил остаться.

— Вали к Пегому. Скажи, чтобы испытал. Если будешь стрелять нормально, тебе дадут лук…

После полудня на луг перед деревней Проклятых вышел большой отряд.

Джурай засмеялся.

— Какая честь для нас!.. — разбойники выстроились во что-то напоминающее "черепаху". Передний ряд тащил большие ростовые щиты, длинные копья вздымались вверх.