Девушка раздражала Джонатама. Интуиция подсказывала ему, что от Симоны можно ожидать сюрпризов. Это сейчас она тихая.

— Так, — Джурай завертел головой. — Вон очень симпатичная рощица. Кажется, если её пройти насквозь, мы сократим крюк дороги.

Джонатам повертел в голове карту и кивнул.

— Подожди, — вытряхнул из тюка, в который увязал "добычу", отрез ткани, швырнул на землю. Достал нож и подошёл к Симоне. — Ты будешь вести себя спокойно.

Девушка остановила взгляд на лезвии. Заторможено кивнула. Парень преклонил перед ней колени и принялся расшнуровывать ботинок.

— Ну, чего там? — нетерпеливо позвал Джурай.

— Так я и думал. Ещё немного — и собьёт ноги, — Джонатам кромсал ножом дорогую ткань, сооружая обмотки. Башмаки Симоны годились для города, или неторопливых прогулок по сельским дорогам — но не для бегства по лесу.

Остальные воспользовались остановкой, чтобы поудобнее переложить кое-как собранные тюки.

— Хорошая попытка, — Джонатам, ухмыльнувшись, затёр след босой ноги девушки, который она как бы случайно оставила в пыли. Симона не ответила, снова проваливаясь в свою безразличность.

— Ну, двинули?

Они благополучно миновали рощу и снова вышли на дорогу.

— Может быть, стоит вообще избегать дорог? — нервно спросила Луиса. — Если нам кто-нибудь встретится…

— Вот ты и скажи, может ли нам кто-нибудь встретиться, — предложил Джурай. Целительница замотала головой:

— Не смогу сейчас… я слишком взбудоражена.

Джурай вопросительно глянул на Джонатама. Тот дёрнул плечами:

— Есть у нас минута, чтобы постоять?

Джурай прикинул что-то в уме и кивнул.

— Держи, — Джонатам сгрёб Симону и невежливо толкнул другу. Джурай подхватил и тут же отпустил, девчонку явственно колотило. Мало приятного — вот так ощущать чужой ужас.

Джо сосредоточился, отправляя свою мысль, и принялся изучать окрестности:

— Ничего… — повернулся, — и тут… и тут тихо… а тут Алек, и что-то он злой.

— Это нормально? — поинтересовался Джурай. Сердцевед моргнул, возвращаясь к самому себе.

— Что он злой? Нет, ненормально. Обычно он контролирует, но ситуация сейчас…

Джурай произнёс пару крепких выражений:

— Сам знаю, что ситуация!.. вообще-то я спрашиваю о другом — здесь всегда так пусто?

Джонатам кивнул:

— Здесь бродят лишь отдельные смельчаки, и люди не селятся. Лес, граничащий со кошмарными Еретиками, — он ухмыльнулся Симоне. Девчонку затрясло, она даже всхлипнула. Джонатам удивился. Не похоже, что она была из радоничей, которым как раз и рассказывают страшные сказки о соседях. Или наслушалась где-то? Но ведь она из церковников, должна понимать разницу между побасенками и правдой…

— Ты посматривай, — велел Джурай, возвращая ему пленницу.

— Угу.

Перестрела три они прошли в молчании. Потом Джонатам споткнулся, издал удивлённый возглас и обернулся, глядя туда, откуда они пришли.

— Что?.. — выпалил Джурай.

— Не знаю… — пробормотал Джонатам, напряжённо вглядываясь. — Там что-то… Проводник и вся его тьма!..

Он опять пихнул Симону Джураю ("Посматривай!"), и торопливо лёг прямо посреди тропы.

— Ты чего творишь? — оторопело поинтересовался Джурай.

— Вздремнуть решил! — ядовито ответил Джонатам и на самом деле закрыл глаза. — Посторожите мой сон?

Резко вдохнул и долго выдохнул. Его лицо расслабилось, потеряло определённость, черты оплыли, губы отвисли. Руки пару раз дёрнулись, скрюченные пальцы словно пытались перехватить отлетающее создание.

Джурай закрыл глаза, и смутно ощущаемый Джонатам стал почти видим. Призрак, стоящий над собственным телом, ткнул в него пальцем — отвечаете, мол, — и с невообразимой скоростью метнулся прочь, при этом зацепив Луису. Девушка тихо вскрикнула, оседая на руки Джураю.

Им повезло.

Дорога поворачивала, и они сдержали коней. По обочинам росли густые кусты, из-за которых нельзя было увидеть, что за поворотом. Алек почувствовал чьё-то внимание — но то был Джонатам, то ли просматривающий окрестности, то ли решивший выяснить, как у них дела.

— Нормально, — шёпотом произнёс Алек, хотя это было неправдой. Друг издал эмоцию бдительности — ты посматривай, и исчез из мысленной сферы. Молодой вой решил воспользоваться дельным советом и заглянул за поворот.

И едва не свалился с коня.

Времени не было. Ни спешиться, ни свернуть в сторону, укрывшись в зарослях, всё равно слишком густых, чтобы можно было войти в них бесшумно и быстро. И те, за поворотом, уже насторожились, слыша топот копыт.

Потому Алек пришпорил Вихря и вылетел из-за поворота.

Их было семеро. Кто-то замер от неожиданности, издал удивлённое ругательство, потянулся за оружием. Вихрь стоптал одного такого в тот момент, когда Алек, выхватив сабер, ударил с седла.

А потом конь разметал семёрку.

Одного татя Вихрь сбил грудью, да ещё копытом припечатал. Молодой вой взмахнул мечом… ему никогда не приходилось драться, сидя на коне — сама идея сражаться верхом отдавала самоубийством. Неудивительно, что удар получился так себе, излишне сильный и неловкий, просто стыд и позор для войя. Клинок сокрушил кости и застрял, вывернувшись из руки Алека.

Не пытаясь развернуть Вихря, вой с силой рванул поводья. Удила были эльфийские, то есть без металлического грызла — просто кожаная конструкция, охватывающая морду коня. Но и того хватило, чтобы Вихрь присел на задние ноги, проехавшись по дороге. Конь даже не заржал — взвизгнул.

Извини, — Алек выпрыгнул из седла, сделав кувырок назад через голову, и встал на ноги.

Даниэл, скачущий следом, метнул нож почти вслепую. Кто-то бросил навстречу убивающее воздействие, юноша с лёгкостью защитился — и ласточкой выпорхнул из седла, когда Кусака завалился на всём скаку.

Завалился он как раз на убитого Алеком. Умирающий конь подмял мёртвого человека, и Алек с досадой понял, что не сможет быстро вернуть себе меч.

Впрочем, неважно.

Даниэл упал и покатился, успев метнуть второй нож прежде чем колючие кусты затормозили его кувыркание. Он даже попал в горло одному из оставшихся.

Кусака бился, пытаясь встать, жалобно кричал. Тот, кто направил смертоносную мысль, промахнулся, искалечив, не убив сразу. Удар копыта раздробил колено одному, тот заорал и свалился. Коня тут же добили, но следующий удар агонизирующего животного пришёлся в голову упавшему.

А потом из клубов пыли, поднятых конём, к остаткам отряда вышел седовласый парень с пустыми руками.

И дальше были только крики и звон стали.

Прежде чем Даниэл выпутался из кустов, всё уже кончилось. Пошатываясь, он побрёл к месту… боя?.. нет, бойни.

Алек жутковато ухмыльнулся, приветствуя:

— Жив?

Даниэл отсалютовал клинком, который так и не понадобился, вернул его в ножны. Мир ещё кружился перед глазами, но меч как будто сам скользнул на места. Дэн поморгал, остановил взгляд на последнем, кто пытался бежать. Алек ударил его в спину силовым импульсом. Человека словно расплющило каменной плитой.

— Наверное, стоило бы захватить пленных, — неуверенно предположил Даниэл, отворачиваясь. Резко выпрямился, глядя в пространство. — Кто?..

Алек присел, потянулся к мечу в руке одного убитого.

— Кто там? — спросил шёпотом.

— Уже никто, — Даниэл вертел головой, закрыв глаза. — Джонатам здесь. Был.

— Ага? — Алек бросил попытки отнять меч у мертвеца. — Как бы не поспешили на помощь.

Даниэл дёрнул плечами и "проснулся":

— Кажется, не собираются. Надеюсь, будут придерживаться плана. И, может быть, это всё заставит их поторопиться.

Он дёрнул рукой, поднимая тушу коня, Алек вытянул из-под него убитого и не без труда, упираясь ногой в тело, выдернул меч, весь в крови человеческой и животного. Углядев на одном из убитых целый плащ, сдёрнул и принялся чистить. Даниэл собрал свои ножи.

Только разобравшись с оружием, они занялись ранами. Впрочем, их почти не было — Алек заработал пару длинных неглубоких порезов, Даниэл был покрыт синяками и царапинами, но ничего серьёзного.